Страница 27 из 110
– Это я забираю, – заявил вдруг Лев Николаевич, указывая на шифр и вышивку.
– Невозможно, господа! – ринулась в бой Марфа. – Я отвечаю за все вещи в этом доме, и Константин Андреевич будет очень недоволен…
– Константину Андреевичу наплевать на шифр и вышивку Татьяны Юрьевны, – оборвал служанку Измайлов. – Если тебе не по нутру, Пётр Евсеич заявит в полицию, и к тебе придут конфисковывать вещи насильственно. Да, Пётр Евсеич?..
Ильский, не моргнув глазом, поддержал этот совершеннейший блеф:
– Несомненно. Марфа, ты хочешь, чтобы эти два невинных предмета забрал офицер полиции с помощниками?
Последние слова повергли защитницу господского добра в ужас, и она немедленно согласилась. Перед уходом мой друг заглянул в оставшуюся пару подсобных помещений, и мы степенно удалились, унося в руках непонятную добычу. В глазах Марфы ещё продолжал плескаться страх перед всемогущей полицией, а Клим, как и прежде, стоял неподвижно с канделябром. С начала нашего путешествия и до самого прощания он ухитрился не проронить ни единого слова.
Выйдя на улицу, Измайлов пригласил Ильского к нам отобедать, но тот, сославшись на занятость, отказался.
– Тогда я попрошу вас, любезный Пётр Евсеич, узнать, сколько порошков осталось в каждом пакете с лекарствами: и с надписью «жел.», и с надписью «усп.»
Я еле дождался, когда мы остались одни, чтобы расспросить Льва Николаевича, как нам помогут вышивка и бант с вензелем.