Тревоги пути

Уже в комнате Лины, когда его ноги стояли в тазу с горячей водой, весь он был закутан в необъятный пуховый плед, с кружкой дымящегося травяного отвара в руках, Мэйтон все-таки осознал, что дал маху. Глупо как-то получилось.

Кейт побежала за мёдом. Они остались в комнате втроем.

Лина стоя у стола, растирала снадобья в ступке, а дракон мелко резал какие-то коренья, кидая по очереди в ее плошку. Они о чем-то перешептывались, думая, что Мэйтон задремал сидя у стены, и Лина прикрывая ладонью рот, тихонько смеялась.

Видеть их вместе, Мэйтону почему-то было неприятно.

— Со мной уже все в порядке, я в свою комнату пойду, к вам потом забегу, — вынимая ноги из горячей воды и мокрые, засовывая их в ботинки, зло сказал он.

Лина вздрогнула, словно от пощечины и обиженно уставилась на него.

— Это я позже зайду, — спокойно ответил Ингвариоэнн, ласково целуя Лину в макушку и направляясь к выходу.

— Нет! – испуганно воскликнула Лина ловя его за локоть, в ее взгляде была мольба — Я Кейт догоню, а вы тут… поговорите. Она бросила пестик в ступку, чуть не перевернув ее, схватила куртку, и порывисто выбежала за порог. Дверь хлопнула. Мэйтон вздрогнул.

Дракон вздохнул, задумчиво посмотрев ей в след, и обернулся к Мэйтону.

— Вар пей, — спокойно приказал он, — Остывает.

Мэйтону ничего не оставалось делать, как повиноваться. Спорить дальше было бы еще пущей глупостью. Он возвратился на свое место, плюхнулся на лавку, долил в таз кипятка из стоящего рядом кувшина, вновь засунул ноги в воду и отхлебнул уже остывшего, ставшего горьким отвара. Ингвариоэнн уселся рядом, устало откинувшись на стену, и запрокинул голову вверх, к низкому потолку.

«И почему это, рядом с Ингвариоэнном, он чувствует себя нашкодившим недорослем?» думал Мэйтон.

Оба долго молчали.

— Кто ты ей? – почти не отдавая себе отчета, о чем спрашивает, устало спросил эльф. Молчание его тяготило.

— Неправильный вопрос, — ответил дракон.

Мэйтон нахмурился. Дракон вздохнул.

— Ты знаешь, кто такие хранители? – начал он издалека.

Мэйтон неуверенно кивнул, не поняв, куда тот клонит.

— Это что-то связано с белыми эльфами, я так слышал.

Странно, но от спокойного тона, каким говорил дракон, Мэйтон и сам успокоился, вновь смутившись своего поведения.

— У каждого Белого был личный хранитель, — начал рассказ Ингвариоэнн, задумчиво вертя сморщенный сухой корешок между пальцев, так и оставшийся в его руке, — Это не просто страж. Это помощник, друг, источник дополнительной энергии, но и очень часто любимый, и единственно-близкая тебе душа в этом мире.

Мэйтон удивленно повернул голову, заглядывая в его янтарные глаза.

— Лина хранитель? – удивился Мэйтон.

— Нет, не она хранитель, — улыбнулся дракон, — Я ее хранитель. Ее бывший хранитель, и ее…, — он запнулся.

У Мэйтона вытянулось лицо.

— Ты?

— Это было давно, очень давно. Но, к сожалению, я все еще жив, и все еще прекрасно помню тот день, как будто он был вчера.

— Почему к сожалению?

— Потому что видел как она умерла, — почти шепотом ответил дракон, — Она закрыла меня собой. На ее месте должен быть я, не она.

Мэйтон опустил глаза, это чувство было ему знакомо, как ни кому другому.

— Постой, как такое может быть? Ведь Лина из другого мира, она не может тебя помнить.

— Она сама, нет, а ее душа – да, — улыбнулся Ингвариоэнн.

Мэйтон нахмурился, явно не все понимая.

— Аэлинн Перерожденная – дочь советника верховного правителя, последняя из перерожденных и одна из самых талантливых магов, — начал рассказ дракон. Изначально Белые эльфы – это посредники между магией огня и магией деревьев так как одно совершенно противоречит другому. На протяжении всей войны в ходе мутаций выводились и отбирались наиболее удачные мутации. Таким образом нам удалось противостоять, а в последствии и уничтожить нагилов. Драконы – такие как я тоже возникли искусственным путем.

— Мы встретились в академии, и казалось, я знал ее всю свою жизнь, настолько близки были наши интересы, увлечения и мировоззрение…. Ты веришь в любовь с первого взгляда, Мэйтон?

Эльф кивнул. Мысленно уносясь в осенний солнечный вечер, под раскидистый платан, где он впервые познакомился с Лотиэль.

— …Что ты знаешь о последней войне, Мэйтон?

— Только то, что написано в свитках по истории. О том, как победили нагилов, как люди предательски ударили в спину.

Ингвариоэнн хмуро кивнул.

— .... В тот день мы должны были покинуть этот мир, и прикрывали отход всех наших. Мы с ней остались вдвоем. Остальные ушли. Вокруг кипел бой. Когда ворота уже закрывались, и нам оставалось несколько тростей до них, откуда-то появился тот человек. В черном доспехе, с желтыми змеиными глазами.

Ингвариоэнн нахмурился, лицо его вдруг стало злым, а взгляд жестким. Он ненадолго замолчал, дернув желваками, но взял себя в руки и продолжил.

— Я не видел его, а он целил в меня. Аэлинн встала у него на пути.

Он надолго замолчал. Взгляд Ингвариоэнна блуждал где-то далеко, казалось, проникая сквозь толщу камня и пространства, там, где кипел бой, а небо пахло озоном, там, где все было по-другому, где она еще жила, а он любил ее.

— Наверное, ее душа тогда попала в портал, или ее туда затянуло, — предположил он, — Но она переродилась в другом мире, в другом времени, а я предпочел остаться здесь.

— Разве такое возможно? – удивился Мэйтон.

— Да. Вполне.

— Получается, она не просто так сюда попала?

— Ты все еще сомневаешься? – усмехнулся Ингвариоэнн, — Она просто вернулась домой.

Пораздумав, эльф согласился, как бы ни бредово все это звучало, но пока все было логично. Вспомнились и намеки Эитны.

— И что ты будешь теперь делать? Она вспомнила тебя?

Дракон горько усмехнулся.

— Вспомнила или вспомнит, сейчас, это не имеет ни малейшего значения. Это было давно…. Тот, новый мир отложил свой отпечаток на неё, это она, и не она. У неё там было много жизней. Тем более, я больше не имею права быть хранителем, ни ей, ни кому бы то ни было. Это как неписаный кодекс чести – я подвел ее, не смог уберечь, значит, больше не имею права быть им. Ей нужен новый хранитель и по-моему она его уже выбрала.

Мэйтон непонимающе уставился на него.

— Когда она успела? Кто он?

Ингвариоэнн сухо и горько рассмеялся, хлопнув его по плечу.

— Ну, если не выбрала, то в скором времени выберет обязательно.

Мэйтон был в замешательстве, опять не всё понимая. Или может, Ингвариоэнн намеренно хочет запутать. Но зачем ему это?

— Постой, а почему ты до сих пор жив? Столько времени прошло, такого просто не может быть, чтобы ты не изменился, не постарел, — цепляясь за любую возможность уличить Ингвариоэнна во лжи, удивился Мэйтон.

Инг ухмыльнулся.

—Скажи, как думаешь, сколько живут драконы?

Мэйтон сморщился. Его раздражала манера Ингвариоэнна отвечать вопросом на вопрос.

— Долго, — буркнул эльф.

— Насколько долго? – хитро прищурился Инг.

— Ну, две тысячи круголет вполне могут протянуть, — вспоминая экзамены в школе магии ответствовал Мэйтон.

— Открою маленькую тайну, — подмигнул дракон, — Могут и пять протянуть. Особенно если спят.

Мэйтон фыркнул, пытаясь скрыть изумление.

— Все это время я провел в спячке в теле дракона. Так, я почти не старею. Примерно раз в двадцать - пятьдесят круголет я возвращался в свое тело и несколько месяцев вел обычный образ жизни. Естественно я не вылезал в большие города, но в Вейли пару раз наведывался. Для этого пришлось волосы перекрашивать – поморщился Ингвариоэнн, — Иногда бывал у Эитны. Но в основном меня скрывал клан Друндрана. За что ему отдельная моя благодарность.

— Погоди, а откуда ты знаешь о мире Лины, разве ты был там?

— Не обязательно лично быть там, когда твое сознание может сделать это за тебя. Там, куда не может попасть физическое, плотное тело, всегда есть ход для твоей мысли, энергии, что внутри тебя. Поверь, у меня было на это достаточно времени, пока я спал. Тем более, будучи очень близки друг другу, — дракон многозначительно ухмыльнулся, — Я долгое время чувствовал ее.