Тревоги пути

Ингвариоэнн сделал небольшой глоток из низкого широкого бокала, покатал жидкость по языку и продолжил:

— Так вот, всегда и у всех первая трансформация самая трудная и болезненная. Твое тело запоминает новые пропорции и объемы, запечатлевая их на эфирном уровне. Есть определенные заклинания и эликсиры, что помогают удерживать образ второй ипостаси в постоянной готовности, а при надобности активировать его. Это лишь дело тренировки.

— То есть я могу стать вновь тем, кем был – орком? – удивленно спросил Мэйтон.

— Теоретически – да. Нужно лишь закрепить этот образ за собой навсегда, если захочешь. Некоторые маги-полиморфы в мое время закрепляли по нескольку разных образов. Рекорд был у моего друга. Он мог превращаться в волка, бербера, лесного зеленого дракона и в рысь.

Ингвариоэнн обвел собеседников пристальным взглядом, читая в их лицах неподдельное восхищение.

— Так это каждый может сделать? – живо заинтересовалась Кейт.

— Если есть к тому способности.

— Это передается по наследству или индивидуальная особенность? – вторил Мэйтон.

— Засыпали вопросами, — улыбнулся Инг, — точно никто не знает. Это – либо есть, либо нет. Существует версия, что раньше, был такой народ, где каждый умел менять облик в зависимости от предрасположенности натуры. Звались они эльнорами и жили на соседнем континенте. Более того, у каждого было по нескольку тонких тел для перевоплощения. Одни могли становиться невидимыми, другие превращаться в животных и птиц. Это были первые, кого уничтожили нагилы.

— А почему? — Глаза Кейт вновь превратились в две спелые сливы.

— Видишь ли, это были самые опасные их соперники. Колдуны нагилов превращались в черных драконов, а эльноры с легкостью могли противостоять им... Но, мы отошли от темы.

— Но как управлять всеми этими телами? Как контролировать? – удивлялась Кейт.

— Допустим, ты закрепила за собой два образа: змеи и кошки…

— А почему сразу змеи? – сморщилась Кейт

— Хорошо, не змеи, а бабочки, — подкатил глаза Ингвариоэнн.

— Так то лучше, — буркнула рыжая.

— Ты мысленно вызываешь в памяти образ одного из животных, которые на тебя настроены. Трансформируешь свое тонкое тело, и пропадаешь сама. Вместо тебя возникает кошка. Твой разум способен контролировать разум кошки именно поэтому в её теле ты можешь делать те вещи, что обычная кошка делать не может.

— А как эфирное тело запоминает образ кошки?

— Хороший вопрос. Для этого тебе необходимо некоторое время наблюдать за ее повадками, движениями, образом жизни. Но это все будет бесполезно без ментального контакта — когда эфирное тело кошки копируется твоим. Для этого достаточно произнести формулу и некоторое время смотреть ей в глаза. Если нет нужного животного, например дракона, то вполне сгодиться его кровь. Если конечно таковую волшебник для себя добыл. Но и тут не всякий дракон подойдет. Есть так называемые высшие драконы – но их давно уж нет, и низшие. К таким например можно причислять гадфенов. Как материал для трансформации они самые неудачные. Именно из-за этого во время последней войны почти всех высших драконов перевели. Тем более их не так много и было. Теперь один я остался.

— А с кошкой ничего не будет? – возвращаясь к теме спросила Кейт.

— Нет, — улыбнулся Инг, если ты не внушишь ей что она птичка.

— Но что будет, если тобою завладеют животные инстинкты?

— Все первые перевоплощения контролирует учитель и если возникают проблемы, то он помогает войти в свое тело обратно. Со временем и количеством тренировок приходит навык, и животная природа все меньше довлеет над тобой.

Ингвариоэнн еще раз отпил из бокала и усевшись удобней, устремил взгляд в даль, продолжая рассказ.

— Был у меня случай, когда я, превратившись в дракона, потерял контроль над собой. Мысли мои тогда были настолько спутаны и беспорядочны, что я помнил только, что учителя трогать нельзя. Все остальное, напрочь вытеснила сущность дракона. Разбив окно в аудитории, я вырвался из академии и полетел в сторону ферм. Есть хотелось, скажу я вам, зверски! Пролетая над лугами, я сожрал полстада овец у местного фермера, спалил его урожай вместе с домом и постройками. А пока учитель гонялся за мной, я устроил себе логово в ближайших горах да еще приволок туда несчастную дочку этого самого фермера, чье хозяйство разорил. Она ревела дни и ночи напролет, и я наверное, не съел ее сразу только потому, что был сыт овцами. Учитель нашел меня крепко спящим в глубокой пещере, а в кольцах моего хвоста билась в истерике чумазая, подкопченная пламенем девица.

Потом, ректор академии долго извинялся, выплачивая компенсацию за нанесенный мною ущерб. А несносная дочка фермера, увидев меня в настоящем облике, быстро сменила гнев на милость и повесилась мне на шею. Ее потом еле отвадили, ссылаясь на ректора и на запрет, который не позволял иметь жену, пока не закончено обучение. В итоге, учитель скорректировал ее память, стерев некоторые моменты этой истории.

Закончив рассказ, Ингвариоэнн допил вино, добродушно ухмыляясь на развеселившуюся его повествованием компанию

— А если ты умрешь в своей второй ипостаси? – остудил его благодушие Мэйтон.

Инг задумался, поставив бокал на стол.

— Все зависит от тяжести ранения или нанесенного ущерба. Но чаще всего полиморф выживает. Дело в том, что это тонкое тело, а не твое настоящее получило повреждение. В обычном теле ты будешь просто очень долго болеть, но можешь выжить. Исключение составляет случай, когда страдает несколько твоих тонких тел. Но на это способны лишь очень сильные маги, способные их повредить.

Услышав историю об очумевшей от любви фермерше, Лина вспомнила свой сон и те воспоминания, что он всколыхнул. Воскресли в памяти жаркие пляжные ночи, головокружительные полеты на шее Инга над шпилями башен академии, дружеские пирушки и….

И ей казалось, что это была не она. Что все это словно воспоминания о прочитанной книге, которая крепко запала в душу, превратив все написанное незнакомым автором в ее собственную историю. И их с Ингом отношения теперь казались выдуманной красивой сказкой. Она смотрела на него и думала, что наверное сейчас не смогла связать с ним свою жизнь. Она тогда была другая, да и он тоже.