Герцог грозового мира

Пока не кончилось яблоко, Юнари раздумывала, наблюдением чего заняться сегодня. Она успела краем глаз отследить, что Эстилис Эссентессер встречался с актрисой из Грозового Мира, Эссабиной, причем устроил эту встречу сразу же по приезде в Квемеру, словно очень торопился, потому Юнари и взяла это на заметку. Если она не могла проследить за самим Герцогом, то ничего не мешало выяснить, чем занимается очаровательная дама, которую он так стремился навестить здесь. Решение было принято, но от яблока оставалась ещё где-то половина, так что ещё имелось время, чтобы обдумать детали.

Наконец она все же вышла под больно колотящие по плечами струи - даже без зонтика, в довольно тонком платье и легком плащике сверху. Ничего, Юнари не боялась дождя, поскольку всегда его любила. Больше, конечно, теплый летний, под которым можно ходить целый час, не рискуя подхватить простуду, но радовал и такой осенний. Ещё лет в двенадцать она старательно закалялась и сейчас спокойно относилась и к жаре, и к холоду, а врачи говорили, что иммунитет на высшем уровне. Именно поэтому Юнари без боязни и неприязни ступала сейчас по мокрой мостовой, порой задевая каблуками неглубокие лужи и чувствуя, как сильные капли массажируют плечи, шею и руки.

Зеленый Театр, где проходили репетиции труппы из Грозового, располагался минутах в сорока ходьбы от той лавки, где Юнари ела свое яблоко и строила дальнейшие планы. Сейчас она бодро шагала по улице, пользуясь тем, что непогода разогнала немало людей. Правда, приходилось держаться поближе к домам, хоть сверху и падали особо крупные капли: с луж неровной мостовой проезжающие повозки и автомобили могли окатить грязной водой, и тогда испорченное платье пришлось бы нести домой для стирки.

Её все же немного обрызгали, но мелкие серые пятнышки оказались едва заметными на фоне промокшей ткани, и Юнари решила, что сойдет и так. В конце концов, она собиралась не на какой-нибудь важный прием или торжественную церемонию, а просто шла по своим мелким делам.

В Зеленом Театре как раз проходили репетиции. Эссабина, имевшая главную роль в заключительном спектакле, не могла на них не присутствовать. И Юнари в своих расчетах не ошиблась: ей сразу же подсказали, где найти Кудесницу, как здесь все называли подругу Герцога. Вообще труппа отличалась немалым количеством словечек своего особого языка, и Юнари, слушая их переговоры, стороннему человеку практически не ясные, тихонько завидовала. Она всегда мечтала вливаться в самобытные интересные группы, где все люди - семья, где имеются свои неповторимые шутки и особые термины для обозначения того или иного предмета. По сути, такое проиходило из-за того, что с родной семьей ей не очень повезло. И с тех пор Юнари, встречая представителей таких тесных групп, им немного завидовала.

Постаравшись запрятать это неприятное чувство поглубже и поменьше о нем вспоминать, она зашла в туалет, вытащила свою коробочку и нажала нужный рычажок, чтобы через пару секунд снова стать невидимой для окружающих. И только после этого Юнари осторожно двинулась к гримерке, где ждала выхода на сцену Эссабина. Светловолосая, с улыбчивым добрым лицом и открытым взглядом, она моментально завоевывала симпатию, хотя легкие морщинки в уголках глаз заставили слегка насторожиться. Нет, Кудесница не была полностью искренней женщиной, она, как и многие, хранила свои секреты, прятала в глубине души давние горести, не желая делиться ими ни с кем. Высокая и изящная, Эссабина, похоже, идеально соответствовала профессии танцовщицы.

Дверь гримерки была распахнута, и это позволило Юнари проскользнуть внутрь, а затем отойти в угол, чтобы никому не мешать - и слушать. Кудесница сидела перед зеркалом, укладывая последние локоны в мудреную прическу. По коридору зазвенели чьи-то быстрые шаги, и в комнату влетел молодой человек лет двадцати пяти с черными волосами, темными глазами, крупными чувственными губами и привлекательной улыбкой.

- А вот и я, - приветственно воскликнул он, в два шага подлетая к Эссабине. Голос у него оказался сильным. - Уже думал, не застану.

- Правильно думал, - мягко кивнула та. - Но Айт немного затянула со вторым актом, поэтому все вышло на полчаса позже. Ты хочешь рассказать мне что-то важное, Марго?

- Нет, - покачал головой он и из вдохновленного человека искусства превратился в серьезного дельца. - Я думал, что ты захочешь рассказать мне что-нибудь важное. Из того, что происходило в последние дни. Мотаясь по всей Квемере, я упускал из виду… подробности твоей личной жизни.

Эссабина вспыхнула и опустила взгляд.

- Так ты все же узнал, - ещё тише проговорила она.

- Узнал, - вздохнул молодой человек со странным именем Марго. - Да об этом скоро будут везде трубить. Ты понимаешь, что слишком высоко очутилась из-за этой интрижки скучающего правителя?

- Это не интрижка, - прошептала Эссабина, окончательно смутившись.

- То есть ты уверена, что у вас с ним все серьезно?

- У нас все слишком серьезно. И невыносимо сложно. У меня так мало времени, чтобы кому-то его уделять, а у него свободных моментов скоро станет ещё меньше. Мы могли бы встречаться, пить чай, говорить о чем-то светлом и прекрасном, но мы оба всегда куда-то спешим, боимся опоздать, потому что на нас с каждым днем падает все больше и больше обязанностей. Знаешь, я не могу сказать, что я так уж к нему привязана, просто… мы понимаем друг друга.

- А в Грозовом Мире у васпоявится немало возможностей пересечься, - нахмурился Марго. - Я понял, что вы просто так друг от друга не отойдете, однако ты осознаешь, куда ввязалась? Герцог находится на верхушке, в самом центре политики, и любой журналист дорого заплатит за возможность посплетничать о нем на газетных страницах. О тебе начнут болтать везде - сначала в Квемере, а потом и в Хасе. Ты не сможешь спокойно работать.

- Да, я понимаю, - тихо проговорила Эссабина. - Однако я сама ещё не разобралась, чего я хочу. В первую очередь мне мечтается стать другом Герцогу - тем другом, который поддержит и словом, и делом, но мы же мужчина и женщина, все могут не так понять, да и он может немного не так понять… Он присылал мне очень красивое письмо, и в нем больше нежности к женщине, чем уважения к другу. Я боюсь думать о том, куда все это заведет нас обоих…

- И я тоже боюсь, - в голосе Марго проскользнули покровительственные нотки старшего брата. - Тебе лучше аккуратно разорвать это, пока не стало слишком поздно.

- Но это важно для меня, - покачала головой Эссабина. - И это важно для него. Такие люди не устраивают пустых интрижек, не разводят из скуки проникновенных разговоров с женщинами, не отсыпают им комплименты по поводу и без. Эстилис Эссентессер - человек дела, как и я, ему сложно отрываться от всех важных вопросов, но он это делает - ради меня. Как я могу пренебречь этим? Это было бы неправильно.

- Мне слабо верится в искренние чувства Эссентессера, - вздохнул Марго. - Решать, конечно же тебе, но ты должна понимать всю ответственность. Если этот человек так важен для тебя - подумай, что через тебя могут попытаться очернить и его. Это политика, а в ней грязные игры в почете. Будь осторожна, Сабина. Тебе скоро выходить на сцену, я не буду мешать.

- Спасибо, Марго, - грустно произнесла Эссабина вслед выходящему другу.

Несколько минут она молча смотрела в зеркало, а затем поднялась и тоже покинула гримерку. Пользуясь тем, что в этом коридоре никого не осталось, Юнари вышла из комнаты и вернулась в туалет, где осторожно сняла невидимость и смогла наконец-то спокойно выдохнуть: пришла желанная прохлада после “бани” энергетической пленки.

Подслушанный разговор дал немало пищи к размышлению. С одной стороны, он убеждал в искренности Эссабины, с другой… Уж слишком странным выходило то, что Марго начал говорить с ней об Эстилисе именно тогда, когда рядом находилась Юнари. Впрочем, это был уже третий разговор, на который она очень удачно попала.

Получается… Получается и впрямь судьба благоволила её наблюдательству.