Страница 1 из 67
========== Часть первая. Медное кольцо ==========
Проходит день, по следам его идет другой, и, когда не гадаешь, – смерть стоит уже в изголовье у тебя.
Приди, мудрец, посмотри на города: что постигло красоту и благолепие их устройства? Где именитые исполины, которые домогались высоких титулов и приобретали их своими доблестями? Где те, которые приводили в трепет своими велениями и покоряли себе землю ужасом своего владычества?
Спроси землю, и она укажет тебе, где все они положены.
Ефрем Сирин
Лента времени: виток назад
На перекрестке, возле высокого, в два этажа, дома, бил источник. Струя лилась из медного краника в небольшую каменную чашу, откуда её можно было черпать пригоршнями, а уже дальше падала в маленький бассейн со сливным отверстием, уходя в землю. Рядом с краником на мраморной дощечке красовались два имени: Тейса и Кродис Эккиры. Лет сорок назад эта супружеская пара обустроила здесь источник, и любой человек, проходящий по улице, мог хлебнуть прохладной воды и помянуть добрым словом Эккиров.
Это место располагалось как раз на половине пути между домом и таверной старого Норра. Запустить ладонь в чашу, потащить к губам, разбрызгав на пути половину, освежить рот и лицо. Самое то в жару последнего месяца лета, и не думающую отступать перед надвигающейся осенью. И до источника, и от источника Майти передвигался любимым своим способом: бегом. Носился он всегда и везде, пугая топотом кошек, лениво примостившихся на ступеньках домов, и мелких птичек в кустах с пышными малиновыми цветами. Мать порой ворчала, что он ещё не вышел из детства, раз не желает остепениться, отец со вздохами вспоминал себя в молодости, а Майти, всего лишь тринадцатилетний и ни капельки не взрослый, бегал. По узким каменистым тропинкам — к пристани, по скалам — к горным ручьям, по улочкам их деревушки — к лавкам, к тавернам, к домам Лайве, Тида, Айки и вообще ко всем домам. Айка — полное имя Аяника — тоже была Эккир, и Майти, опрокидывая на себя пригоршни воды из источника, поминал добрым словом и её.
Он мчался через всю деревушку к источнику, использовавшемуся для орошения территории. Рядом с ним построил свою таверну Норр — чудаковатый старик, который умел разговаривать на многих языках и диалектах, а по праздникам включал посетителям самый настоящий патефон, единственный в деревне и на всем острове. Правда, он играл всего две мелодии, выученные Майти наизусть, но они звучали гораздо красивее, чем-то, что исторгал из своей трехструнницы их музыкант Гантэ. Норр когда-то жил на материке — и жил довольно богато, пока не решил оставить все и переселиться к ним в деревушку Феоло на остров Рассо.
Рассо располагался на самом юге Грозового Мира, маленький и необычайно спокойный среди всех жизненных бурь. Даже последняя война едва-едва его затронула — сначала жуткими вестями, от которых несколько перепуганных семей ушло прятаться в пещеры, а затем визитами отрядов разных сторон, но те быстро поняли, что на самом острове им делать нечего и лишь стерегли все пристани, пока не приходила другая армия. В центре Рассо жизнь текла своим чередом, и, хотя от рыбы и морских гадов многим пришлось отказаться, но дерево каттафа и весенние посевы не давали никому голодать. Под властью восставших меран остров пробыл всего несколько месяцев и ещё полгода находился в составе земель, занятых Островными, пришельцами из соседнего государства, которые били своего врага в чужом доме. От них возникало ещё меньше хлопот и беспорядков: появилась возможность безбоязненно ходить на пристани и ловить рыбу. Все повеселели: война, можно сказать, кончилась, хотя отряд солдат из главного порта не уходил ещё долго.
Рассо существовал вдали от всех удивительных технологий, и о них лишь доводилось слышать от редких гостей. Жители деревни выращивали каттафу, виноград и пшеницу, разводили пчел, пасли черных коз на скалистых уступах и мало в чем нуждались, степенно используя те способы, что применялись сотню лет назад до них. Добывать на острове было нечего, кроме древесины и, кажется, мрамора, но, по словам приезжих торговцев, на материке встречались куда более удобные месторождения, а Рассо почти весь был одной большой горой, и это порой сильно мешало. Периодические обвалы разрушали дороги между деревнями — их неторопливо чинили, и от задержек страдали мало. Но неспешность жителей не совпадала с планами людей с больших материков, и те выбирали другие места.
В отличие от остальных двух деревень острова, в Феоло встретить нового человека не было редкостью. Как раз из-за Норра. Немало чужеземцев наведывались именно в его таверну — то старые знакомые, то заказчики сладкого вина, которое старик готовил по особому рецепту, хранившемуся в секрете. Майти гордился своей дружбой с Норром: это давало возможность узнавать интересных людей и слушать их рассказы о дальних землях их огромной страны. Потом все мальчишки слушали его с открытым ртом. Поэтому, убежав сегодня из рощи каттафа, где работали они с дядей, Майти первым делом помчался в таверну у источника — поглядеть, не пришел ли кто.
Таверна располагалась на склоне горы. Ещё сотню лет назад здесь выстроили несколько платформ, и все это выглядело как огромные ступеньки над широким ручьем. На нижней располагалось крутящееся за счет бегущей воды колесо, на средней — столики, на верхней — кухня и дом самого Норра. Все они сообщались небольшими лесенками, а над некоторыми были выстроены арки. Это выглядело довольно причудливо, особенно если учесть, что стену вдоль столиков выкрасили в ярко-желтый цвет. Таверна не имела полностью закрытых участков, Норр только приладил деревянную крышу, под которой висели маленькие фонарики. Здесь он работал один, и лишь иногда приходила помогать племянница из Феоло, вышедшая замуж за плотника.
Майти взбежал вверх по лесенке мимо шумящего колеса. Хозяин находился на месте, но не возле столиков, а на кухне и с кем-то разговаривал: оттуда доносился незнакомый женский голос. Гость! Вернее, гостья. Предвкушая удовольствие, Майти взбежал ещё выше и бойко постучал в дверь. В кухню его уже пускали, но ничего особо интересного она из себя не представляла. Свои коронные блюда и знаменитое вино Норр готовил в соседнем домике, и вот туда заходили только заказчики, приплывающие с материка. Со всеми ними он говорил очень долго: пару раз Майти доводилось ожидать их внизу, и тогда он весь извелся, чуть не сбежав домой, но дотерпев на чистом упрямстве. Вышло бы совсем неинтересно, если бы Норр решил уединиться и с этим гостем. Вернее, гостьей. Судя по голосу, она была не младше мамы Айки, госпожи Эккир, чье пятидесятилетие они пышно отмечали всей деревней в прошлом месяце.
Майти постучал ещё раз, умоляя птицу-удачу, чтобы разговор на кухне не затянулся на пару часов. За дверью послышался скрип шагов, давно знакомый: так шаркал только Норр. Наконец показался и он сам.
Мама говорила, что чем старее человек становится, тем больше его лицо отражает характер. Юноше обмануть, скрыть злую или вспыльчивую натуру проще, а с возрастом через морщинки откладываются и частички души, перетекая во внешность. Старуха Тарк, низенькая и постоянно спешащая, выглядела строгой, и её побаивались дети, потому что на на них ругалась. А вот на лице Норра почти всегда оказывалось по-доброму хитрое выражение, словно приглашающее устроить какую-нибудь веселую проделку. В отличие от многих взрослых, он не чурался общения с детьми, хотя иногда вел себя странно.
— Добрый день! — выпалил Майти, глядя в окруженные морщинами ярко-синие глаза. — Можно к вам? — добавил он уже тише, потому что из-за спины Норра показалась гостья.
Ей действительно было больше пятидесяти, даже за шестьдесят, а само лицо выглядело суровым и очень усталым. Женщина смотрела совсем как Тэргис, старый солдат, живший на самой окраине Феоло. Она не походила ни на мать Майти, ни на мать Айки, ни на кого другого из виденных им людей.
— Здравствуй, мальчик, — произнесла она низковато, почти не глядя в его сторону.