Линии Вселенной (С)

– Эм-м-м, наверное. То есть…

– Ясно, ясно! Расскажешь вечером. Приходи. Обещаю защитить тебя от местных грубиянов.

С этими словами он подмигнул ей и широким шагом направился в противоположную сторону. Карли ненадолго задержала взгляд на его спине и подумала:

«Что же я опять делаю?»

Через четыре часа она встретила его снова в том самом баре, где огромные мужики в кожаных куртках и банданах на лысых головах пили пиво, при этом громко смеясь и ругаясь матом. Успевали и девушек лапать, и подпевать старому электрофону. А бывало, выйдет какой-нибудь старикашка с гитарой и, выплюнув сигарету, начнёт хрипло бормотать в микрофон что-то из творчества Джонни Кэша, да так фальшиво, что его тут же прогонят.

Загорелый красавец-здоровяк купил Карли выпить, и после трёх рюмок виски она уже не могла внятно говорить, хотя и очень старалась.

– Так что ты там читаешь? – спросил парень, глядя на то, как она снимает с себя куртку.

– А! Так, разный бред… Слышал про Снорри Стурлусона?

– Нет, кажется, не слышал.

– Писал о мифах… древности! Скандинавия, боги и всё такое прочее…

– О, тогда всё понятно, – улыбнулся он ей задорно. – Интересуешься этим… ну, Тором?

– Что? – девушка чуть не поперхнулась, услышав это имя.

– Тот парень, что спасал Нью-Йорк. Говорят, он настоящий. Если уж Железный Человек настоящий, почему бы богу не спуститься из… как его там…

– Асгарда, – произнесла она сквозь зубы, глядя в одну точку перед собой.

– Ага, оттуда. В Нью-Йорке я, конечно, не был. Но новости смотрел, газеты читал. Это всё так странно! Пришельцы, супергерои… Вот мы были одни, простые люди, а на следующий день кто-то уже пытается покорить нас и наш дом, убить нас, и делает это вполне успешно время от времени…

Карли уже не слушала его, а всё только думала, когда же кончится кошмар, в котором она живёт теперь. Да и кто виноват в том, что она в нём оказалась? Не она ли сама? На душе стало так паршиво, что уже никакое виски не спасало.

Трудно было сдержать слёзы, но она сделала это, испугавшись, что может внезапно воспламениться на глазах у десятка людей и кого-то покалечить. Так бывало, когда она злилась и теряла контроль. Её кожа краснела, накалялась, как железо, затем пламя могло просто вспыхнуть на её одежде, пальцах, руках. Потушить его не оказывалось сложным делом, но перетерпеть боль, которую она затем чувствовала, было сложнее всего. Хотелось кричать, рвать на себе волосы, протыкать тело ножами – что угодно, лишь бы не ощущать этого.

С этой новой силой она стала опасна не только для себя самой, но и для других. И эта мысль вдруг заставила её задрожать.

– Эй, ты в порядке? Побледнела немного.

– Да, я… нормально.

– Какая странная девушка! – томно произнёс Ричард. – Читает редкую литературу, приезжает из Нью-Йорка в такую глушь и не хочет раскрывать своей фамилии. Можно подумать, ты натворила что-то и теперь прячешься.

Карли только хмыкнула и отвела глаза.

– Ты что, какой-нибудь учёный без лицензии? Украла чьи-то редкие ДНК и сбежала? Я пойму, если ты подтвердишь мои слова.

Она улыбнулась и покачала головой, успокаиваясь. Вновь взглянула на этого милого парня, сидящего перед нею, улыбающегося ей, и вдруг подумала, что ей нужно сейчас же избавляться от боли, от воспоминаний, засевших в её голове, которые словно черви жрали её изнутри.

Она поднялась, взяла Ричарда за руку и потащила за собой. Нашла, наконец, туалет, оказавшийся здесь общим, толкнула парня в одну из кабинок и, войдя за ним, закрыла дверь. Тогда она прижалась к нему, а он – к стенке, расписанной пошлыми ругательствами, обняла руками его шею и коснулась губами его губ.

Карли словно потерялась. Не было больше мыслей о Нью-Йорке, мыслей о том, кому она осталась должна, кто пострадал из-за её действий. Мыслей о Стиве Роджерсе и её предательстве по отношению к нему тоже не было. Мыслей об Асгарде и Торе не было…

***

Её разбудил гул толпы, как если бы это было сборище тысячи и тысяч людей совсем близко. Карли открыла глаза: сидела она на полу, спиной прислонившись к гладкой стене. Это была небольшая камера, светлая и чистая, и две стены здесь были стеклянными, так что она видела и коридор за камерой, и почти всю темницу. Девушка тряхнула головой. Нет, она не пьяна, но не помнит, как заснула. Оглядев себя, она поняла, что одета совсем по-иному: это платье из грубой ткани, которое было ей чуть велико по размеру, ей не принадлежало. По крайней мере, раньше. Обуви на ней не было. И судя по всему, под платьем тоже ничего не было.

Послышались чьи-то тяжёлые шаги. Громче, и ближе, и громче… Карли подняла глаза и увидала за стеклом двоих огромных незнакомцев в шлемах и форме военной, напоминавшей ей форму, которую носили тысячи лет назад.

– Быть этого не может! – воскликнула она и поняла, что всё ещё сидит на полу, а встать она не в силах.

Один из стражников держал в руке длинный резной посох. Стоило ему коснуться наконечником посоха стекла камеры – и оно пропало. Стена исчезла, а стражник шагнул внутрь, подошёл к Карли, гремя металлом своей брони, схватил её за руку и потянул на себя вверх.

– Что происходит? Где я?

Но они упрямо молчали. Её вытащили из камеры, другой стражник молча надел на Карли тяжёлые, крепкие наручники с длинной цепью, крепившейся к тому же на шее довольно плотным кольцом. Её долго вели за собой, ни разу не ответив на её расспросы.

Массивные, резные двери одного из залов открылись перед ними, и Карли увидела… Она узнала это место! Тронный зал Одина. Ну конечно! Длинный путь до самого трона сопровождался высокими колоннами, и множество факелов освещали это место. И самое главное – это как много жителей Асгарда пришли сюда сегодня! В золотом зале яблоку негде было упасть. Мужчины, женщины, молодые и старые, разодетые празднично, обернулись, как только стражники вместе с Карли вошли в этот зал. Толпа расступилась перед ними, и тут же отовсюду девушка стала слышать громкие возгласы, обращённые, несомненно, к ней одной:

– Ведьма! Паршивая ведьма!

– Шлюха предателя… Она – шлюха этого мерзкого предателя Асгарда!

– Ты будешь наказана! Наказана!

Кто-то из них протянул к ней руку и дёрнул за волосы так, что её голова оттянулась назад, и Карли закричала от боли. Она попыталась закрыть глаза и убедить себя всеми известными ей молитвами, что это лишь сон. Но боль была настоящей, и голоса вокруг неё, и чужие руки больно сжимали её локти. Карли решилась призвать все её силы, постаралась разозлиться, чтобы накалить кожу и разжечь огонь – но не вышло.

Стражники оттащили её, и под гневные крики толпы подвели к трону. Они резко отпустили девушку, отошли от неё, и она упала на колени перед ступенями у трона Одина. Мигом оглядевшись, она не заметила ни самого Всеотца, ни его царицу. Зато Карли увидела троих знакомых ей воинов. Они стояли на ступенях, рядом друг к другу, и смотрели строго и пристально. Фандрал же покачал головой, кусая губы, и отвернулся.

И Сиф была здесь. Сиф, которая когда-то приняла её, была добра к ней, предупреждала обо всех опасностях, что ждали её на пути, а она не слушалась… Сиф была прекрасна, как и прежде. Она стояла рядом со своими друзьями, смотрела на униженную Карли не менее пристально, а когда её взгляд встретился с глазами смертной, она вздохнула, и опустила голову. Изящные пальцы её рук отчаянно теребили краешек рукава платья.

Резкий и громкий звук ударившегося металла о зеркальный пол заставил толпу замолчать, а Карли – поднять глаза к трону. Она не позволила себе заплакать, но короткий всхлип выдал её отчаяние.

– Тор…

Он поднялся, величественный и строгий, сжимая в правой руке посох Одина. Сделал несколько шагов вперёд и остановился. Глубокие голубые глаза его смотрели на Карли, стоящую на коленях и держащую перед собой скованные руки. Она тоже смотрела на него, опасаясь сказать хоть слово, боясь даже вздохнуть, а в голове крутилась одна единственная мысль: «что происходит?»