Страница 38 из 55
Между тем как войска бунтовщиков приближились и готовились к главному сраженію, Нoан привел от Короля Козарскаго обещанную Семіру помощь, состоящую в дватцати тысячах конницы. Он остановил Козаров вдесяти верстах от главнаго Славянскаго ополченія, и явясь пред Русима в предшествіи оруженосца, несущаго копіе, обвязанное белым платом в знак миролюбія, подтвердил объявленное Семіром. Славянскій полководец благодарил с стороны своего Государя за доброжелательство Короля козарскаго, и просил Ноана остановиться на том месте, в ожиданіи ответа от своего князя, коему должен доложить о присланной помощи. Сколь ни дружественны, сказал он ему, разположенія Короля Козарскаго; но без тoчнаго позволенія от моего Государя не осмелюсь я принять сей помощи. Славяноруссы во все времена не требовали оной никогда от кого либо, и одни в силах управляться с своими непріятелями. — Русим принужден был взять сію предосторожность в разсужденіи прежняго подозренія, а особливо, что поиманные непріятельскіе языки объявили, что в тот же день прибыла к Худояру помощь от Обрскаго Кагана. Впрочем Ноан угощен был с честію, причем имел случай узнать о содержаніи Семіровом под стражею. Он просил позволенія с ним видеться; в чем Русим не мог отказать ему. Семір обрадовался, увидев своего вернаго Ноана, и узнав, что он привел обещанную помощь, спрашивал у него, не имеет ли какого известія об его возлюбленной Арене. Нет, отвечал Ноан, кроме того, что имел случай на дороге поимать некотораго Печенега стороны Худояровой, узнал от онаго, что Арена, послана быв от родителя своего к бунтовщику с помощным войском, на пути оное оставила, и не известно, куда скрылась; и что войско Обрское пришло без нее к Xудояру. Ведомость сія приключила несказанную радость Семіру; он тем уверен был, что любезная его ненавидит его подлаго совместника.
Между тем Русим, созвав воевод на совет, заключил, что не благопристойно ему будет далее содержать Семіра под стражею; он призвав его, возвратил ему его оружіе, и позволял отъехать к Козарскому войску. Хотя я, примолвил он, и немогу принять вашей помощи без воли моего Государя, как уже сказывал; но оставляю на ваше разсужденіе, возвратиться ли в ваше отeчество, или дожидаясь указу от моего Князя, пребывать с козарами в недействіи. — Это для меня несноснее всего, отвечал Семір; я не затем пріехал сюда, чтoб быть свидетелем военных действій. Я ищу смерти Худояровой; и для того прошу позволенія остаться мне под стражею до времяни, когда я могу вызвать его на поединок, или получу позволеніе воевать на него с Козарами под вашим начальством. Ревностный вид, с коим он произнес слова сія, уверили Русима, что нет ему причины опасаться с стороны его измены; он oтпустил Ноана в стан Козарский на прежних условиях, Семіру позволил остаться при себе, и возвратил Вадиму с Бурновеем их латы.
В тот же самой день войска бунтовщиков разбили свой стан в виду славянскаго ополченія. Делали с обеих сторон пріуготповленія к решительному сраженію, и богатыри начали появляться для вызову на поединки. Семір просил Русила, чтоб вызван был с ним на единоборство сам Худояр; будьте уверены, что единое мое имя принудит его к тому, как скоро он об том услышит. Русим согласен был удовлетворить его требованію; но в самое то время приведен был непріятельской провозвестник, вызывающій на поединок славянских богатырей противу воеводы обрскаго, приведшаго помощь к Худояру. Вадим и Бурновей просили сей чести для себя, но Семір убедил их оставить оную ему; ибо победив сего воеводу, уповал он получить от него верное известtе об своей возлюбленной Арене. Он тoтчас вооружился, и сев на коня своего поскакал на средину поля, разделяющаго оба войска. Полководец Славянскій, в провожденіи Вадима и Бурновeя, с пристойным числом телохранителей выдвинулся от войск для смотренія сего сраженія. Обрской Воевода старался с своей стороны встретить противника своего не допуская выиграть место. Они напустили друг на друга с крайнею жестокостію, но с перваго удару на копьях Семір опровержен был и с конем своим на землю; однако он вскоча, обнажил свой меч, и обвиняя слабость коня своего призывал Обрянина к пешему бою. Сей не хотел ему и в том уступить, сскочил с коня своего, и начал с ним сраженіе. Они изрубили в куски щиты свои; Семір получил несколько ран, но не мог ни одной нанести своему противнику; оный наступал на него с таковою жестокостію, что выбил у него меч и повалил к ногам своим. Обрянин считал уже победу свою решенною, но Семір приведенный в отчаяніе бросился с земли, и безоружный напав на него, вырвал из руки его саблю. Они из поединка начали борьбу, и упав оба валялись по земле, стараясь выиграть друг у друга; но как силы их были равны, то они выбившись из сил, принуждены остaвить сраженіе и взяли отдохновеніе. Во время сего безпорядочнаго бою личник шелома у Обрянина опал, и представил в нем Семіру лице возлюбленной его Арены. Боги! вскричал он, кого я вижу! ах, возлюбленная Арена! для чего допустили вы, чтоб нещастная рука моя могла на вас вооружиться? Говоря сіе, опускал он личник шелома своего. Арена, узнав его, ужаснулась, бросилась к нему, и упав на грудь его, начала цаловать: любезнейшій Семір! говорила она; я проклинаю день, в который по неведенію пролила я кровь лучшаго моего друга; вставай, мой дражавшій, и будь уверен, что я мерзскаго бунтовщика Худояра ненавижу; в доказательство сего поедем на сторону славянорусскаго князя. — Слова ея были полезнее всякаго балсаму для ран Семіровых; он при всей слабости своей от изтекшей многой крови сел на лошадь и поехал с Ареною к славянскому Полководцу. Смотрители удивлялись тaковой неожидаемой перемене, как два злейшіе непріятеля в один час могли обратиться в вернейших друзей. Арена, которую считали за обрскаго полководца, приближась к Русиму, сказала: я прислан был от моего Кагана с помощным войском к Худояру; но совесть не допускает меня быть помощником бунтовщику противу законнаго его Государя: и для того я, оставляя его с приведенными мною Обрами, пристаю сам к справедливой стороне. — Она еще не докончала слов своих, как Худояр с oтборными людьми своими учинил нападеніе на левое крыло славянорусскаго воинства. Русим в последованіи Вадима и Бурновея, бросились туда для сделанія разпорядков. Между тем Семір провожден был от Арены до шатра, где перевязали его раны; она оставив его для успокоенія, усмотрела приближающагося к ней Ноана. Обрадовавшись сей нечаянной встрече, схватила она его за руку: ах, любезной Ноан! сказала она, как обрадована я, что нашла тебя здесь! Но не продолжая объясненій, каким образом мы туть находимся, оставим сіе нещастное место, и удалимся, куда поведет нас щастіе. Они сели на коней, поскакали и удалились.
Русим между тем с последовавшими за ним успел привести в порядок левое крыло войск еще до начатія сраженія. Бунтовщик скакал пред своим войском отделясь. Вадим усмотрев, что он вызывает единоборца, с позволенія полководцева поскакал на него. Худояр надеясь на свою силу и храбрость, дал знак своим войскам остановиться, и поскакал на встречу Вадиму. Сей бунтовщик был безобразен лицем, велик телом, и злость сверкала в диких глазах его: вид его не устрашил Вадима, горящаго ревностію к своему отечеству; он приближась, спрашивал у него, с кем имеет честь вступить в единоборство. Славшейшему Худояру, требователю славянорусскаго престола, приносишь ты в сей час голову свою в воздаяніе твоей дерзости! отвечал он гордо, и напал на него с лютостію. Слова его раздражили Вадима; он вместо ответу устремился на него с таковою яростію, что дал ему множество ран, а особливо по шее, прежде, нежели успел он защититься. Подлый сей злодей, видя погибель свою неизбежною, обратился в бегство, крича к своим, чтоб его не выдали. Тогда началось сраженіе. Вадим, оставя бегущаго подлеца, устремлялся всюду, где была опасность: присутствіе его и Бурновеево разносили смерть и ужас. Выступившіе бунтовщики прогнаны были в свой стан, оставив множество мертвых; и конечно бы в сей день победа учинилась решительною, естьли бы возставшій вихрь и сильной дождь с громом не остановил сраженія. Русим сам был свидетелем, что победа сего дня зависела от храбрости Вадима и Бурновея; он собрав всех Воевод, принес пред ними благодарность сим чужестранцам, и готовясь наутрее напасть на бунтовщиков, вручил Вадиму и Бурновею два отряда легкой конницы в подначальство. Русим, примечающій с особливым вниманіем черты Вадимовы, может быть находил в них нечто знакомое, и наводил тем великое ему безпокойство; ибо полководец сей был самой тот Русим, коего благосклонности Вадим получил в Гарделине учителем своим Урмана. С самаго прибытія своего в славянорусское ополченіе, опасался он быть от него познан; хотя впрочем великодушіе сего престарелаго полководца избавляло его от всякаго предательства. Побеr Вадимов из Гарделина, не причтен был от Гардорика в вину Русиму; и он пользуясь милостьми своего государя, получил главное начальство над войсками противу Худояра.