Страница 37 из 55
Избавясь таковым образом, прибыл я в столицу Готфскую, и к порадованію моему узнал, что Адолан благополучно прибыл туда, и совершив порученное ему от короля своего дело, отправился в отечество. Я получил от него оставленное письмо ко мне на случай, естьли я сверх чаянія избавился от потопленія: оным обнадеживал он меня, что обещанное от Абрадата войско наверно отправлено будет с Ноаном, и чтоб я следовал прямо к войскам Князя Славянорусскаго. Поблагодарив богов за их ко мне покровитeльство, писал я в Козары к Адолину и Ноану чрез купцов Армянских, туда отправляющихся, уведомляя оным о моих приключеніях, и прося о сдержаніи обещанія. Теперь я поспешаю в Славяноруссію, уповая найтить там Ноана с помощным войском, с коими намерен я присоединиться или к рати Гардариковой и воевать противу общаго нашего злодея, или по обстоятельствам, следовать на встречу моей возлюбленной Арены.— Таковым образом кончил Семир свою повесть. —
Кончим и мы, сказал Избор; я опять начинаю выходить из терпенія! Ты Голован впадаешь безпрестaнно в монотонію; ты хочешь целую повесть состaвить из одних только отцеубійств, которыя весьма непріятны слуху. — ваше Величество! отвечале Голован, ни я, ни издатель сей повести не причиною сего, когда приключенія Вадимовы истинны, или остались таковыми по преданію от древних писателей. Мне мало в том чужды, сказал Извор; ты ли вріошь, или бредил твой писатель; но верь, что ты будешь на хлебе и на воде, естьли осмелишься мне скучать повтореніями.
ВЕЧЕР XVII.
Продолженіе Вадимовых приключеній.
Но, государь мой! сказал Вадим, выслушав повесть Семірову, извините мое любопытство; мне кажется, что в приключениях ваших скрыли некотoрое обстоятельство, о коем догадываюсь я по словам вашим, с которыми вы меня встретили. Кто был враг ваш, за исполнителя повеленій коего сочли вы меня с моим товарищем? — Так! отвечал Семір; я забыл вам сказать, что еще до отъезду моего из Козар узнал я, что злодей мой Худояр, полагая меня препоною щастія своего в любви к Обрской княжне, разослал во все страны убийц, полагая великое награжденіе за мою голову; что принудило меня быть на всякой раз осторожным и счесть вас за моих непріятелей.
Как путь их лежал в одну страну, уговорились они шествовать вместе; они поклялись богатырским словом помогать друг другу во всех нещастіях, и продолжали дорогу к пределам Славянорусским. Вы еще не столько нещастливы, как я, говорил Вадим Семіру; вы имеете вместо отца себе Короля Козарскаго, которой снабдевает вас помощію. Любовница ваша, невзирая на ваши подозренія, еще предпочитает вас вашему совместнику; ибо требует, от вас себе защищенія; и наконец непріятель ваш ничто иное, как разбойник, за которым мщеніе небес всюду следует, и всеконечно облегчит заботы ваши о его наказаніи: но я нахожусь совсем в противных обстоятельствах. Брат мой, котораго бы я должен почитaть вместо родителя, без всякаго моего преступленія, и токмо из единаго властолюбія, лишает меня законнаго наследія, и принуждает спасать жизнь мою бегством. Декевал, дающій мне убежище в своем государстве, погубляет оное обще с своею жизнію; дочь его, обручница моя, погибает при разрушеніи Геркуланы, и сей горестный случай лишаeт меня навек чаемой в жизни моей отрады. Осталось мне единое утешеніе в дружестве Арпада, брата моей возлюбленной; и тот не токмо по несправедливому подозренію учиняется непримиримым врагом моим, зовет меня на смертный поединок, но и зовет еще в столицу гонителя моего, чтоб я наверное погиб или от него, или от рук брата моего. Но чтобы боги мне ни предопределяли, я следую в Хомоград. Сказав сіе Вадим, воздохнул. Семір и Бурновей старались утешать его, представляя, что боги, всегда покровительствующіе невинным, охранят его во всех опасностях. Лета ваши, говорил Бурновей, уже переменили черты лица вашего, и учинили оное незнакомым; однако не худо бы, продолжал он, для предосторожности переменить вам свое имя. Они советовали еще о сем, и заключили, чтоб Вадиму назваться Мечиславом, богатырем из страны Козарской.
Наши путешественники достигли Винеты города варяжскаго, в коем остановились на несколько времяни для сделанія искусными тутошними художниками новых щитов себе. Когда оные поспели, и по снабденіи себя добрыми конями, чрез несколько дней вступили они в области Гардориковы.Семір сколько ни имел причин поспешать к главному Славянскому войску, ополчившемуся противу бунтовщиков близь Оки реки: но не хотел разлучиться с Вадимом, коего честь призывала в Хомоград. Узнав о том княжич слявянскій, сказал ему: сколько ни обязывает меня честь явиться по вызову Арпадому, но это касается лично только до самаго меня; но когда угнетаемое бунтовщиками отeчество страждет, тогда все личныя права гражданина молчать должны. Я желаю прежде показать мои услуги отeчеству, и освободя оное от опасности, могу помышлять о исполненіи требованія Арпадова. Поедем любезный Семір, куда тебя призывает любовь, а меня должность и добродетель. И тaк прибыли они к Славянскому ополченію, явились разъездным стражам, объявили о себе, что они желают вступить в службу славянскаго Князя, и были представлены пред военачальника его Русима.
Воевода сей принял их со всякою учтивостію, заключив по виду их, что они не могут быть люди простаго роду. Он спрашивал их, откуда они, и какого состоянія; в чем однако они с благопристойностію от него отговорились. Довольно того, почтенный Русим, сказал ему Вадим, что мы странствующіе богатыри, привлеченные усердіем к справедливой стороне вашего Государя. Мы требуем, чтоб вы позволили нам под вашими знаменами оказать наши услуги противу врагов вашего отeчества. — Я очень рад, сказал Русим, довольный ответом Вадимовым, что судьба привела вас на справедливую сторону, а не к Государственному вору Худояру, кoтoраго войско составляют одни токмо разбойники и злодеи. Я оставляю на волю вам, почтенные богатыри, продолжал он, вступить ли в действительную нашу службу, или остаться только до окончанія войны. — Мы ищем здесь одну особу, сказал Бурновей; естьли мы не найдем oную, останемся конечно, пока боги накажут врагов вашего отечества; но когда оная явится, просим почтеннаго Русима позволить нам оставить тогда нашу службу. Русим согласен был на оное, и не похотел далее безпокоить их из любопытства своими вопросами. В продолженіи разговоров вошли в шатер Полководца Славянскаго многія чиновныя особы, между которыми случился некоторый дворянин, бывшій в Обрах с Посланником Славянским; оный узнал Семіра, и донес Русиму подозреніе свое на него в следующем. В бытность мою в Обрах видел я сего богатыря при Дворе Обрскаго Кагана, находившагося в великой дружбе с Княжною Ареною; а как обры явились открытыми нам врагами, и посылают в помощь к бунтовщику Худояру войско: имею я причину подозревать, что не сам ли сей богатырь предводитель тех войск, которой пришел может быть для разведанія о сотояніи сил наших. — Сколь ни ложен был отчасти донос сей, но привел Семира в великое затрудненіе тем, что надлежало ему открыть было многое при своем оправданіи, что бы он сокрыть хотел. Почтенный Русим! сказал он; я не запираюсь, что доноситель мой видел меня при дворе Кагановом; но он умалчивает, что я непримиримый враг бунтовщику Худояру, с которым имел там поединок и ранил его. Великодушіе ваше уволит меня от объясненія причин,за кои я с Худояром сражался; но я клянусь вам богами, что прибыл под знамена славянорусскія с тем,чтоб искать лишить жизни моею рукою сего непримиримаго моего злодея. Я открываюсь при том, что я родом не обрянин, но воспитанник козарскаго короля Абрадата, которой снисходя на мои прозьбы, и по братской любви к славянорусскому Князю намерен был под предводительством моим послать помощное к вам войско. Некоторыя нещастныя обстоятельства отвели меня между тем в другую сторону; однако уверен я, что означенное войско прибудет под предводительством Ноана, хотя родом Обрянина, но злейшаго Худояру непріятеля. — Последнія Семіровыя слова некоторым образом утверждали истинну подозренія. Русим принужден был объявить ему, что по военным законам должен взять его под стражу до тех пор, как следствія оправдают слова его. Семір принужден был покориться необходимости, и сняв с себя саблю, подал оную славянорусскому Полководцу. Вадим и Бурновей, как вместе с Семіром прибывшіе, тaкже не освобождались от подозренія; но по клятвенному уверенію Семірову, что они съехались с ним на дороге шествующіе в службу Гардорикову, хотя освобождены от стражи, но получили повеленіе снять с себя только одни латы.