Страница 29 из 55
Сколько ни старяясь победить себя, чувствовала она неизъяснимое страданіе. Она подарила великолепное вооруженіе, и прекраснейшаго на свете коня своему равнодушному Медорсусану. — Бирхар (так назывался конь сей), сказала она, будет водитель ваш во все те места, где вы можете сражаясь щастливо оставаться победителем, но не сходите . . . заклинаю вас! . . . не сходите нигде на землю до прибытія вашего в отечество; ибо по волшебному вдохновенію, сообщенному мне от безсмертных, предчувствую я, что в протином случае Бирхар не защитит вас от бедственнаго пути, в который вы вступитe. Медорсусан обещался последовать всем ея советам; он облобызав тысячекратно прелестныя ея руки, и от нетерпеливости к отъезду забыл в том прекрасном острове свою зеленосторонную епанчу.
Быстрый конь помчал его; приближась к морю, плыл чрез оной подобно стреле; он скакал чрез горы и леса, поля и долы с такою бодростію, что казался быть крылатым. Но в один вечер следуя узкою стезею по месту, наполненному камней и кремней, и окруженному терніем, наехал он впереди себя телегу, занявшую всю стежку и препятствующую ему в проезде. Телега оная была навьючена старыми изветшавшими крыльями различных видов, и опрокинувшись лежала на старике глубоких лет. Как снег белая онаго голова, и тягость бремяни его гнетущаго, привели в жалость Медорсусана. Бирхар хотел повернуть в сторону и перескочить чрез терніе, как старик тот начал кричать: ах, милостивой господин! сжалься над состояніем, в котором ты меня видишь; естьли ты лишишь меня своей помощи, я скоро задохнусь! — Медорсусан не мог противиться великодушному желанію подать помощь старику сему; он сскочил на землю, подшeл и своротил с него телегу: но увы! чрезмерно он изумился, увидев, что старик без всякой помощи вспрыгнул на ноги, и бросился на него с таким рвеніем, что он не успел обороняться. Наконец, Князь Руской! вскричал он страшным и грозящим голосом: наконец я нахожу тебя! Я называюсь Время, и искало тебя уже чрез целые три века. Я изветощило все сіи крылья, коими, как ты зришь, навьючена моя телега, пролетая по вселенной для сысканія тебя; но сколько ты ни скрывался, ведай, что ничто от меня не избегает. Произнося последнія слова, захватил он ему рот рукою с такою жестокостію, что вмиг, пресекши дыханіе, умертвил его.
В сію плачевную мнуту Зефир пролетая, с чувствительным огорченіем был свидетелем нещастной участи своего друга, когда сей немилосердой старик оставил его тело, приближился он, и старался сладостным своим дыханіем возвратишь его к жизни; но попеченія его были тщетны: он схватил тело его в свои объятія, и проливая горестныя слезы, отнес в сад Княжны Щастливаго острова. Он положил его в гроте, на плоском каменном подножіи; снял его оружіе, и повесил над ним, так как делают то с трофеями; покрыл и окружил тело цветами; и воздвигнув яшмовую пирамиду в головах его, надписав на оной следующее:
Сей грот был то место, в которое огорченная Княжна с отъезду своего любовника ежедневно ходила проливать слезы, и сказывают, что ток оных пріумножил близь текущій ручей. Но с какою радостію узрела она его возвращеніе тогда, как считала его в удаленіи! Она чаяла, что он спит, утрудясь от пути своего. Долго не решилась она пробудить его, но напоследок предавшись побужденіям своей нежности, разпростерла объятія. — Увы! приближившись, познала она свое нещастіе. Она наполнила окрестности жалостным воплем, удобным и безчувственные камни привести в состраданіе. После того повелела она навеки запереть свои палаты. С сего злочастнаго дня никто не может сказать, чтоб где нибудь ее видел. Печаль ея того причиною, что она показывается редко, и никто не находит Княжну сію, не встретившись с сопровождающими ее горестею и уныніем; многіе человеки о том свидетельствуют, и со времяни сего плачевнаго приключенія во всем свете вошло в пословицу: что Время над всем владеет, и нет уже на свете Щастливаго острова. —
Вот, преизрядная сказка! вскричал Избор, когда Славомір оную кончил. Так, Ваше Величество, говорил Уклон, мне очень понравился Зефир и его зеленосторонная епанча. — Друг мой! сказал ему престарелый вельможа: для придворнаго оная весьма нужна; но ныне уже нет дороги в Щастливой остров. Сказка сія, продолжал он, обращаясь к Избору, изображаeт нам, что время течет безостановочно; что потому надлежит оным пользоваться, и не тратить онаго в действіях безполезных; а особливо Монарху, от коего зависит блаженство милліонов народу. В Медорсусане видите вы добраго государя, которой начал теченіе царствованія своего с пользою для своих подданных; он защитил их от сильнаго непріятеля, но теченіе сего славнаго подвига остaновило суетное любопытство, вовлекшее его в сети любовныя, из коих он уже поздно, выпутался. Добродетель его наконец возторжествовала: он вспомнил о том, чем должен он своим подданным и своему отечеству; но жаль, что ослепленіе его разрушилось уже тогда, как теченіе дней его достигло предопределенія. Ах! сколько есть Государей, подобных Медорсусану! . . Но я не сомневаюсь, что Избор наконец возчувствует смысл сей сказки, и употребит оный к пользе собственной и для щастія своего народа. —
Избор задумался, и не отвечая Славоміру, пошел во внутреннія чертoги. С того времяни иногда допускал он к себе Славомира, и выслушивал наставленія его без роптания. По крайней мере вечернія собранія не возмущались от его прихода.
Конец I части
II ЧАСТЬ.
ВЕЧЕР XIV.
Продолжение повести Вадимовой.
Приближились они под скрытыми имянами в столичный Квадскаго королевства город Эбуродун[23]. Сердца их кипели рвением отмстить их злодею. Но разведав у обывателей, узнали они, что Раслав, с тех пор как отлучился странствовать, не возвращался в свое отечество; что хотя разнесся слух о похищеніи им в Болгарах Княжеской дочери, но известие оное не подтверждено, и князь Булгарский не требовал о выдаче похитителя; и что престарелый их король, угрожаемый войною от маркоманов, безпрестанно оплакивает отлучение своего сына. Три друга заключили по таковом неудачном покушеніи странствовать по сем Дворам Северных Государей, в надежде проведать что либо о своих возлюбленных, или искать помощи противу неправедных похитителей Вадимова и Арпадова наследія. Бурновей не хотел их оставить; он пожертвовал дружбе своею любовію, и удовольствовался только написать убедительное письмо к своей Озане, в котором, возобновляя клятвы о вечной к ней верности, просил о сохраненіи оныя и с ея стороны; обещая возвратиться к ней, как скоро судьба позволит ему предаться побужденіям постоянной его к ней любви. Они предпріяли ехать в Херсонес Кимврическій, и вопервых испытать щастія своего при дворе Готфскoм[24].
Они без всяких противных приключеній достигли в область Сусолов, где претерпели они нападеніе от пьяных земледельцов. Когда приближались они к столичному городу сего княжества, выехало к ним из стороны восемь человек, великорослых мужиков с дубинами, которые, без всякой причины начав бранить высоких наших путешественников, вступили по том и в драку. Простай от трусости подал к тому повод; он сскочив с лошади, стал пред ними на колени и просил о милости. Таковая покорность понравилась пьяным; они требовали того же и от богатырей. Вадим старался оных сумазбродных людей привести в себя; но они, ничего не принимая, нападали, и принудили проезжих наших приняться за оружіе. Несколько данных им ран обратили эту пьяную сволочь в бегство. Простай,увидев, что господа его взяли верьх, не мешкав обнажил свою саблю, и погнавшись за бегущими, дал великую рану по спине одному из оных. Должно было послать Урмана остановить таковую его неблаговремянную храбрость. Освободясь, прибыли они в первую попавшуюся им на дороге деревню, объявили стaросте о претерпенном им нападеніи, и требовали управы, ежели обидевшіе их находятся в его ведомстве. Казалось, что сей крестьянин был прочих разумнее; он пригласил их в свой дом, и послал искат тех самовольников: но по возвращеніи оных сведав, что собственной сын его был в том участник, и умер от данной Простаем раны, чрезмерно озлился. Он связав наших странственников, отправил под крепким караулом в Митаву, как убійц, где оные, не взирая ни на какія оправданія, посажены были в крепкую темницу. Болезнь, одержавшая в то время Сусольскаго князя, была причиною, что они содержались без всякаго решенія, и к вящему огорченію сидели они в розных отделеніях одной башни.
23
Ныне Олмиц.
24
Херсонес Кимврническій в древности назызался тoт великій полуостров, где ныне находится Швеція, Данія и Новегія. - Готфы, праoтцы нынешних Шведов; обитаніе их было в нынешней Голландіи; соотственно Кимвры, жили в Ютландіи. Коданы при шведском заливе; готфы соединясь со Свіонами, дали названіе нынешней Швеціи.