Страница 19 из 55
Бурновей столько обрадован был словами славянскаго князя, что совсем вышел из себя; он наговорил множество безпорядочных слов, стократно обнимал его, и называл своим другом. Восхищеніе его и дальнейшія объясненія удержаны были приходом ржаваго богатыря. Вадим при первом взгляде на него увидел на руке его свой перстень и он бросился к нему с объятіями, и с восхищеніем говорил: и так чувства мои не обманулименя! это вы, любезной друг мой, позволившій мне помнить себя под названіем Готфа? Пришедшій устремил взоры, и разсматривая, несколько познал Вадима; он взаимно заключив его в свои объятія, сказал: так подлинно, любезной друг! точно я ношу на руке моей залог вашего дружества и памятник вашей безпримерной храбрости, но каким чудным образом, пришедши видеть Арпада Князя Дакскаго, нахожу я в нем Вадима? — Это не собственное мое имя, отвечал Вадим; я скрывая мое настоящее, принял оное в странствованіях по свету на память любезнейшей мне особы. — Не имеете ли вы причины скрывать имя сей возлюбленной вам особы, когда бы я пожелал узнать о том? сказал Готф. Я не скрыл от вас и моего собственнаго (отвечал Вадим), которое по многим основаніям должен был таить от всего света. Любезная особа сія есть самой Арпад, сын Декевалов, брат возлюбленной моей супруги, нещастной Брячиславы. — Вы супруг ея? и по чему она нещастлива? подхватил Готф с жаром. — Пред другом моим, отвечал Вадим, и в присутствіи возлюбленнаго Бурновея, на котораго честь я полагаюсь, открою вам все мои приключенія. После сего повествовал он, по какой причине оставил свое отечество, и прибег ко Двору Декевалову; как там принят был; как вступил в брак с Брячиславою, и по какой причине торжество онаго остановилось; и как после победы над Римлянами, не нашед ее в Брасове, отправился искать ее по свету, нашел в Геркулане, и утратил во время страшнаго возгоренія горы Везувіи. Он повествовал сіе с чувствованіем возобновляющейся печали; Готф внимал оное с со страданіем, слезы текли по лицу его, и Вадим относил оныя к простому дружескому участвованію в его заключеніях. Но в какое радостное изумленіе приведен он был, когда Готф, возобновя обниманія открылся ему, что он есть самый Арпад, брат его возлюбленной. После первых приветствій, разных вопросов, дружеских увереній, и оплаканія нещастной участи Брячиславиной, просил Вадим Княжича Дакскаго разсказать ему свои приключенія. Арпад согласился на оное, и повествовал следующее:
Приключеніе Арпада, сына Декевалова.
Причина отлучки моей изе отечества мало известна и самому моему родителю; он считал, что непреодолимая охота к странствованію понудила меня к тому, но в самом деле была то любовь, начавшаяся странным образом. При Дворе нашем находился в услуженіи Варяг, имянем Сивол. Прилепленіе его ко мне учинило его моим наперстником; я не мог быть ни часа без него, и он участвовал во всех моих упражненіях.
Варяг сей почасту увеселял меня разсказываніем своих приключеній; ибо он провел большую часть жизни своей в странствованіях, и бывал при всех дворах не токмо славянских государей, но и во всех к Полудню и Востоку лежащих областей. Он описывал мне красоту Предславы, дочери Булгарскаго Короля Батбая в таковых живейших начертаніях, что я почувствовал сначала склонность почасту об ней разговаривать, привык потом об ней помышлять, и нечувствительно влюбился в нее заочно. Страсть, толь странно начавшаяся, была однако жестока, и принудила меня ехать в Булгарію. Я скрыл намереніе мое под видом склонности к путешествіям, и по некоторым затрудненіям получил позволеніе от моего родителя. Я желал ехать с одним только Сиволом, но отец мой не позволял сего, и отправил со мною пристойное число бояр и телохранителей, на верность коих мог он полагаться. Однако я по молодости моей не хотел иметь с собсю свидетелей моих поступков, и под благопристойным видом возвратил их с грамотою к моему родителю: а сам только с Сиволом следуя чрез области Гардорика Государя Славянорусскаго, и чрез страну Мерей переправился наконец чрез великую реку Ател[16], и без всяких противных приключеній вступил в столичный Булгарскій город Бряхимов.
В то время находился при дворе Батбаевом Князь Раслав из страны Квадов[17]. Оный состоял в великом почтеніи у Государя Булгарскаго в разсужденіи союза с родителем его, и потому что Раслав искал благосклонности в Предславе, егодочери. Батбай с удовольствіем взирал на любовь сію; он имел намеренія распространить державу свою чрез союз сей: владеніе его простиралось по реке Ателу до моря Хвалынскаго, а от великаго города Астара[18] до Унигарда[19] по берегу моря Меотискаго за Дунай. Предки Батбаева начали посылать уже поселенцов к Дунаю; а чрез союз с Квадами мог он учиниться страшен славянским Государям и всем обитателям Сармаціи. Однако намеренію сему находилось великое препятствіе с стороны супруги Батбаевой Асамры, которая была дочь Марободуна Короля Маркоманскаго[20]. Соседство Маркоманов и требованіе их на земли, занимаемыя Квадами, составляли издавна уже вражду между сими двумя, хотя единоплеменными, народами. Асамра слышать не хотела, чтoб чрез союз таковой возросла сила врагов ея отечества. Предслава дочь ея чувствовала с своей стороны великое отвращеніе к Раславу, которое совершенно соответствовало желаніям ея родительницы, и внушенія оной учинили Князя Квадскаго совершенно ей ненавистным. Однако Раслав, уповая на благосклонность Батбаеву, не преставал скучать своими исканіями его дочери.
Появясь при Дворе Булгарском, хотя скрыл я настоящее мое имя, но не счел за нужное утаить оное от Батбая, и принят был оным со всевозможною ласкою. Не могла надолго утаиться причина прибытія моего в Бряхимов от очей подозревающаго Раслава; он скоро узнал любовь мою к Предславе, и начал выдумывать средства, чрез кои бы мог удалить меня от Двора Батбаева. Между тем свободное обращеніе достaвило мне способ возпламениться еще больше красотою Княжны Булгарской, и открыться ей в оной. Казалось тогда, что самое Небо покровительствовало страсть мою, и предуготовляло двум сердцам воспылать взаимно чистейшим и жесточайшим пламенем. Предслава выслушала меня, по времяни открылась во взаимной любви ко мне, и мы прежде разположенія способов, каким бы образом привести к концу наши желанія, клялись друг другу в том, чтоб вечно быть верными и не вступать ни в какія другія обязательства. Асамра примечала страсть нашу, и с удовольствіем одобряла оную, как сильнейшее противуположеніе намереніям Раславовым. Смежность дакскаго государства с владеніями ея супруга, и древняя вражда Даков с Квадами соответствовала желаніям ея обезсилит сторону непріятелей ея отечества. Она повсегда доставляла мне случаи к свободному обращенію с возлюбленною моею Предславою. Я с моей стороны не предвидел ни каких препон к достиженію моего щастія; родитель мой был Государь сильный, и находящійся в дружестве с Булгарами. Не входило мне и в мысль, чтоб Батбай возпротивился моему требованію, или бы родитель мой не одобрил страсть сію; но судьба готoвила неожидаемую мне напасть, и определяла подвергнуть сердце мое горестной участи. Упоенный моею страстію, жертвовал я оной всеми моими часами, и не помышлял о том, чтоб начать мои требованія у Батбая, или бы посредством моего родителя. Между тем хитрый Раслав, питая на меня злобу, когда не смел учиниться открытым врагом моим, потому что изведал уже храбрость мою в богатырских упражненіях, выдумал средство возпрепятствовать намеренію моему иным образом. Он безпрестанно внушал властолюбивому Батбаю завладеть частью Дакіи, находившеюся по сю сторону Дуная[21], и представлял ему, что Даки завладели теми странами токмо насильственным правом оружія, а не по другой причине; и что Булгары, владея правым берегом моря Меотийскаго, имеют основательнейшее требованіе на оныя. Сколько властолюбивый Батбай во внутренности сердца своего ни одобрял таковыя внушенія, но не мог отважиться без причины начать войну с Декeвалом. Он предвидел, что таковой поступок навлечет ему других непріятелей; а особливо опасался он сильнаго славянскаго госу4аряГардорика, которой недопустит его распространять державу, к предосужденію собственной своей безопасности. Хищный Раслав изобрел к тому следующее коварство. Он требовал у Батбая публичнаго выслушанія, и представ в собраніе государственной Думы, говорил: Великомочный государ народа Булгарскаго! наследник престола Квадскаго прибегает к твоему защищенію. Уведомился я, что при Дворе твоем под скрытым имянем обитает Арпад, сын Дeкeвaла Государя Дакскаго, и на него требую я твоего правосудія. Когда мы на три года пред сим находились по случаю в области князя полянскаго, сей Арпад злодейским образом продал в неволю Бастарнам младшаго брата моего Оттокара, и учинив таковое злодейство, удалился. Я странствовал долгое время в безплодных поисках об моем брате, и не давая знать о таковом нещастіи престарелому моему родителю, из опасенія, чтоб весть таковая не пресекла дни его, и наконец прибыл ко двору твоему. Время переменило несколько черты лица моего непріятеля, и по тому до сего времяни не мог я узнать его прибывшаго в Брахимов. А ныне уведав заподлинно, прибегаю к твоему правосудію. Повели, государь, задержать его до тех пор, как он представит моего брата. — Батбай с удовольствіем выслушал прозьбу Раславову, и обещал ему, что я буду задержан. Он хотя видел несправедливость слов Раславовых, потому что брат онаго был еще младенец, неспособный находиться с ним в путешествіях: но от задержанія моего ожидал, что родитель мой начнет с ними войну, и тем подаст случай по законной причине производить в действо его намеренія. Я призван был в думу, и выслушал возложенную на меня клевету. Тщетно старался я доказать мою невинность, и представлять, что я не токмо за три года, но никогда в жизни не видывал ни Раслава, ни брата его. Батбай объявил меня военнопленным до тех пор, как представлю я брата Раславова, и приказал отдать меня под стражу. Он позволил мне послать с известіем о сем приключеніи к отцу моему. Не возможно описать радости, каковую возчувствовал от того Раслав, и огорченія, в которое приведены были возлюбленная моя Предслава и ея родительница. Первой считал, что сбыл с рук опаснейшаго непріятеля; ибо полагал, что неминуемое объявленіе от Декевала войны за оскорбленіе, учиненное его сыну, удалит меня от двора Булгарскаго, хотя бы я и освобожден был. Однако я удален был от тoго; любовь к Предславе удерживала меня в том месте, где она обитала; а любовь к моему отeчеству принуждала сносить великодушно оказанную мне обиду, дабы не запутать народ мой за личное мое оскорбленіе в опаснейшую войну. Между тем сколько ни сносен был плен мой (ибо я обитал в покоях Дворца Батбаева, и имел только за собою двух приставов), но не мог я сносить оной без досады. Я требовал чрез покровительство Асамры,чтоб позволено мне было по обычаю Булгарскому доказать невинность мою оружіем противу моего доносителя; но благосклонный к Раславу Батьай, отказал в том, объявляя, что законы его государства не относятся до иностранных. Однако стараніем супруги своей, убежден был отрешить от меня приставов; я клятвенно обязался, обитая на свободе при дворе его, до тех пор от онаго на отлучаться, пока брат Раславов будет сыскан. Непріятель мой не мог в сем случае превозмочь стараній Асамриных, и разумея, что я не пропущу случая отмстить ему моей обиды, весьма меня остерегался, и находил причины убегать со мною свидания.
16
Древнее названіе реки Волги.
17
Квады был народ древних Немцов, известный под названіем Свевов. Обитал он в нынешней Моравіи.
18
Астар назывался в последстве Астaрхан, а ныне Астрахань.
19
Унигард стоял на месте нынешняго Кіева.
20
Маркоманы были одного отродія с Квадами. Обитали прежде, где ныне Виртемберг; я по том в Моравіи.
21
Нынешняя Молдавія и Валахія в древности составляла часть Дакіи, и населена была славянским народом, Ясы имянуемым.