Алиса Длинные Ноги

Весельчак, добряк, остроумен – хомяка рассмешит трусливого, коня остановит и балясничает с ним, целует милую морду, надраивает копыта, а в уши заливает новый анекдот из жизни животных.

Все любили Мираторга, а я ему отказала – не желаю в любимые крепостные жены идти; свободу люблю, когда голая по лесу бегаю, аукаю, ищу сама себя среди деревьев и коленопреклонённых сатиров.

Они мою красоту и стать воспевают, мне лестно, значительно – послала бы себя в посылке на Небо!

Но вам, Алиса Длинные Ноги, услужу с удовольствием; и Ксена – известная в узких Магрибских кругах весталок, и фон Карла – пустая, возвышенная до деспотизма в своей пустой мудрости – поклонились вам, а я – что я, с ужасом разглядываю нехорошие штуки гусар, хохотушка – деревню заговором спалю, коров превращу в журавлей – красиво летят клином коровы; порчу на королевскую рать напущу – озорство по сравнению с вашим масштабом – окультурить всех наших девиц, чтобы не работали, а получали мзду от мужчин!

Задача по плечу только длинноногой красавице с умом грифона!

— Полноте, любезная ведьма, я не в горячке, а вы не доктор Чехов с клистирной трубкой и сборником своих сочинений! – польщенная графиня Алиса Антоновна с трудом сдерживала восторг, щипала себя за левую ягодицу, чтобы не встрепенуться, не побежать с девичьим криком в поля сумасшедшие – ведьма ей прислуживает взаправдашняя, как роса на траве! — Наколдуйте нам ужин достойный и платье для моей Наставницы фон Карлы; голодаем, терзает нас голод лютый, но терпим, потому что — моральная устойчивость в кровь пищу гонит из ниоткуда – так кондитер из сахара и дрожжей получает ликер «Шартрез»!

«Шартрез» – забава для взрослых балерин, девицам не положено алкогольное до свадьбы, разум мутит, мешает сосредоточиться на учебе, отгоняет Принцев, потому что Принцы не одобряют пьющих барышень: от алкоголя кровь унижается – плюньте на алкоголь, ведьма.

Наставница вам модель строгого классного платья подскажет, а я…

А я… Ах! несчастная я, ручки белые негде омыть перед ужином, словно я на каторге в Магадане, где нет книжек.!

Покой и уважение присутствуют в Магадане, а книжки пустили на растопку доменных печей для енотов!

Еноты золото плавят в печах, любознательные животные, манишки знатных вельмож в ручьях стирают! – графиня Алиса Антоновна присела на корточки, зажала ушки медовыми ладошками, раскачивалась из стороны в сторону, тихонько стонала, словно подзывала свистом пограничника на Белорусской границе.

Фон Карла шептала на ухо ведьме, показывала рукой на Алисию, доказывала, и чем дальше – тем лицо ведьмы умилялось, наполнялось светом беспредельного уважения – кувшин с молодым белым вином.

— Графиня Алисия Длинные Ноги, укротительница демона неграмотности! – ведьма поклонилась графине Алисе Антоновне, шептала в розовое ушко – прелесть, а не ушко, вишневый цвет из Сорочинского сада. – С ужасом разглядываю лица покойников, но вы – живая, вызываете во мне мысли о спелой пшенице!

Девушки, особенно благородные – не испытывают нужду, не посещают дурные комнаты, где усатые гусары тужатся, выкатывают глаза, как мартовский кот, когда испражняется на опилки.

Мы – особые, в комнату уединения заходим лишь носик припудрить, поправить локон, вымыть ручки и отлежаться в ванной с лепестками орхидей, похожих в своём устремлении к Свету, на ожившие рубины.

Нет вокруг нас комнат уединения, но я вам сотворю, чуть проедем – мои владения окажутся ближе, поэтому комната уединения – хоть на час появится, но – любо-дорого посмотреть скоморохам – не видывали подобного чуда.

По дороге я вам расскажу о прискорбном случае; Принцесса Будуар умерла на балу в честь Дня Смерти Короля Генриха Страшливого!

Не от горя и печали умерла, а от… невозможности уединиться – несчастная фея с прерванным полётом! – Поедем, Алиса Длинные Ноги, общение с мертвыми стражниками – через пару часов они восстанут, поднимут мёртвые тела и с добродушным клацаньем зубов пойдут в ближайшее село за девками – не лучшее времяпровождение для приличной девушки со своеобразными понятиями об уединении! – Ведьма за пуховые ягодицы подсадила графиню Алису Антоновну в телегу, поговорила с лошадьми, – монстры радостно ржали, кивали тыквенными головами, а крайний шаловливо лизнул ведьму в правую грудь седьмого размера! – Король Генрих Страшливый одержал множество побед, вошёл в каменную книгу Рекордов Волшебной страны Коз!

Робкий с рождения, он выбрал путь воина – не сам воюет, а приказывает, да и сам иногда – пару дюжин врагов отравит – ловкий, справки о дворянстве подделывал нужным вельможам, эль-койот из Средиземных Лесов с ним не сравнится в хитрости!

В сражениях Короли отвагу выказывают, выпячивают груди, надувают щеки, чтобы потомки вспоминали их подвиги, отражали в балладах, которые распевают вшиворылые гонцы в кабаках.

Не певцы и не гонцы они, я вижу в магическом зеркале, а – черти; черти глумятся над красивым, обязательно переврут слова в песне, на картине красавице усы подрисуют и пенис…

Ох, простите, Алиса Длинные Ноги, упомянула при вас недозволенное, а вам о пенисе знать до свадьбы не положено, вы – не сладострастница с ослиными ушами!

Король Генрих Страшливый, наоборот, страшился открытых столкновений с врагами; действовал тайно, подло, поэтому – крайне эффективно!

«Победить любой ценой, остаться живым на радость вакханкам!

Подлость – не порок, а – цель жизни воина!» – скажет, а рыцари на него плюют, отворачиваются, покидают войско колоннами – не желают служить Королю трусливому, деспоту с железными глазами маньяка!

Опасается сражений – прикажет ночью тайно лазутчикам в лагерь противника проникнуть, перерезать глотки спящим врагам – мама, горюй!

Или зашлёт красавиц танцовщиц – от презрения доходит до возвышенного фарса, – красавицы в фиолетовое крепкое яд гризли подмешают, подносят пирующим воинам – горы трупов и ни одного сражения!

Народ осуждал хамские подлые методы ведения войны Короля Генриха Страшливого – отступал он при малейшей возможности, заманивал врага в болота, а затем глумился, стрелял по головам тонущих из аркебузы!

Осуждали, но служили с великой охотой – деньги получали немалые, с обесчещенных трупов кольца и мешочки с монетами срезали в Полнолуние – разбогатели его воины, растолстели – животы на тележках возили в бой!

Не осталось у Короля Генриха Страшливого врагов, даже крысы половые его любили, холили, кусочки сыра приносили и складывали к ногам-бочкам, страдал водянкой Король.

Умер он ожидаемо, не на поле брани, а в своём Дворце – матушку свою увидел в бигудях и без одежды, оторопел, оробел, принял её за ходячее дерево мшистое!

Схватился за сердце и помер – не выдержало сердце героя вида разнузданной матушки, похожей без одежды не на дерево с мхом, а на сто деревьев с лианами!

На похороны Короля Генриха съехались знатные люди континента – добро поделить и покадриться; не на поселянках же Принцам жениться, а Принцессам – на дубах!

Куртуазничили, бражничали, а Принцесса Будуар – знатная, скромная, со сложными винтиками в голове – блистала, остроумничала, пила ядрёные соки полезных грибов, поэтому снискала любовь и уважение Трёх Принцев Подземелья – каждая девушка мечтает о власти в аду!

К концу праздника по поводу смерти Короля Генриха Страшливого Принцесса Будуар опечалилась, часто превращалась в плакучую березку; задумывалась, уединялась, возвращалась из уединения с зеленым личиком, клацала зубками – белыми, острыми, щучьими.

Принцы и колдуны самодовольно обличали Принцессу Будуар, называли её оборотнем, вурдалаком, зеленолицей инопланетянкой с фанфаронскими грудями!

Ночью животик принцессы Будуар вздулся воздушным шаром – она тут же умерла от стыда — красивая, недосягаемая в своей тайне!

Лишь я – по случаю меня пригласили, чтобы наслала порчу на двух Средиземноморских Казначеев – знала, что Принцессе не удалось уединиться; все комнаты уединения заняты смазливыми пехотинцами – слабодушие превратило их в преступников — корову им в подарок!