Алиса Длинные Ноги

— В горести и печали возвышенное примчится в повозке Магрибского колдуна Афсаила!

Поверьте, душечка, в нашем Мире эта повозка и перины из чешуи русалки – знак огромного почёта и уважения, не каждый бобовый Король удостоится поездки в подобной карете… где нищий трактирщик с усами страхолюдного гнома украл это сокровище на костяных – высшая проба – колёсах?

Крестьяне передвигаются на ногах, экономят лошадь, не нагружают собственным весом; знатные горожане предпочитают вместо ног – оборотней – небо им с крынку молока покажется!

Запрягут в корыто оборотня, и – ИГОГО! помчались вдоль по улице, мощенной неровными булыжниками – орудием конюхов.

К концу дороги у лихача корыто разваливается, а ягодицы стираются до костей – полжизни уходит за пять минут красивой гонки, похожей на сумасшедший вихрь.

Лишь Короли и вы, Алиса Длинные Ноги, удостоены чести взирать из телеги на поля и реки; расхохочитесь над бедой, Алисия, вы – свет зари, поэтому получили лучшее, что производит наш тележно-каретный Мир.

Я на игрищах один раз каталась в телеге, горжусь, потому что – ветер, свист, ухабы, толчки, встречные летучие мыши в рот и в глаза – лихачество дорогое, не всякой монетой оплачиваемое, как Добродетель!

— Вы, фон Карла, к месту упомянули о Добродетели, Добродетель – мой компас! – графиня Алиса Антоновна с помощью воительницы Ксены взобралась в телегу, устраивалась на шкуре лешего, гримасничала, строила глазки спутницам, показывала жестами и мимикой удовлетворение, почти радость, если бы не рог динозавра под ягодицами, словно напоминание о слезах вдов. – Ни избы-читальни, ни кружка ликвидации неграмотности, а день заканчивается, сломала я ему руки и ноги!

АХА-ХА! Потешно пошутила, по литературному, одушевила день и придумала ему руки и ноги, как ослику Меке!

Затейливая я, хотя условий для шалостей в моей строгой жизни не много, котёнок лапку расшибёт об условности!

— День и ночь на ногах ходят, потому что приходят и уходят, сгорбленные! – воительница Ксена с удивлением посмотрела на графиню Алису Антоновну, перевела соколиный взгляд на фон Карлу, спрашивала глазами, а вопрос – не на человеческом языке.

— У нас с ногами и руками, а у НИХ – без рук, без ног, без головы, день и ночь в дом призраками входят! – фон Карла вздохнула, заботливо поправила под ягодицами графини Алисы Антоновны подушку с костями ягнёнка – так заботливая горилла поправляет галстук на шее директора зоопарка. – Для интеллигентной скромной девушки – что ночь, что день – всё одно, лишь бы мысли благостные витали, не позволяли проникнуть в мозг чёрному, лживому, со свиным рылом и рогами! – фон Карла загадочно заключила, со страстью пирата стегнула фиолетовых лошадей-мутантов – помесь вампира с оборотнем – по волосатым вызывающим ягодицам! – НУУУУУУУУУ!

— АХ, фон Карла! ОХ, воительница Ксена! Прыгайте в карету… повозочку, а то ножки натрудите, исцарапаете, а для девушки и женщины царапины на ногах – позор, навевают мысли об игрищах, недостойных, непристойных, с подвываниями, песнями и подбрасыванием над жертвенным костром мячика из шерсти козла!

Вы не совсем простолюдинки, хотя образование ваше – нелепость, горькая репа на грядке!

Истопчите ножки, укоротятся они, постыдно, некрасиво и неэстетично; девушка с короткими ногами уподобляется мужчине с бананом вместо носа!

Видела я его; банан на месте носа – циркач, фокусник, факир – испугал, бананом трясет, а я знаю, что не банан у него, а – квинтэссенция зла!

Под бананом рыло прячется свиное или записки сумасшедшего – разврат, пособничество бездуховности!

Дрожу, угрожаю факиру зонтиком — любопытный у меня зонтик: академик Павлов этим зонтиком собак препарировал, как скальпелем.

Убежал фокусник, а я думаю: кудесник он, или реинкарнация Емельяна Пугачева, любителя заячьих тулупчиков!

— Барышня Алисия, мы привыкли к дороге, и ноги наши, конечно короче ваших, у вас – недосягаемая красота в ногах, тоска, от которой слеза росистая наворачивается; но по канонам красоты — длинные у нас ноги, соразмерные, золотому сечению подвластные, взлетит нога выше головы – вороны замертво падают от красоты! – воительница поправила единственную грудь (которая по мнению знатоков изящных искусств в Магрибе заменяет десять грудей обычных танцовщиц), шагала рядом с телегой, ловко удерживала равновесие на высоченных каблуках, играла ягодицами на зависть придорожным шалопаям лисьим вампирам. – Мы рядом с телегой пойдем – положено, чтобы одна, выдающаяся, в карете, а остальные – с поклонами, с подобострастием рядом шли, привлекали внимание коробейников – денег им и благополучия, бродячим отцам.

— Да, мы воодушевимся пешком, наберем полные сумки клевера на чай – полезен чай с зачарованным клевером, от него ночью руки светятся, а из глаз – искры печные, как из-под хвоста вурдалака! – фон Карла улыбнулась графине Алисе Антоновне, поправила лоскутки одежды, протерла пальцами разбитое стёклышко пенсне-с – жизнь за графиню удалась! – Зверинец в Магрибе огромный, но и в зверинце без понимания монстры не живут; суетятся, превращаются в разное по сто раз в день, а мигнёшь – нет уже чудища, потому что своё место, как и мы – знает!

Не обесчестит вдову, не украдёт последний кусок конской колбасы у младенца! – фон Карла значительно подняла указательный палец, подтверждала пальцем мудрость слов – так муха в банке пыжится, но — величественная, огромная через выпуклое стекло.

Прошли милю, графиню Алису Антоновну укачало, она пыталась бодрствовать, вспоминала изречения из берестяных грамот времен Ивана Калиты, но глаза — расшалившиеся днём – закрывались калитками перед нищим странником.

— Ведьму вешают – потеха! – воительница усмехнулась, и разбудила графиню Алису Антоновну, словно холодной водой облила. – При дороге казнят, чтобы качалась вместо фонаря красного!

На столбы с газовыми светильниками Король деньги жалеет, растрачивает на глупости с танцовщицами и на моральных уродов придворных карликов, а толку от карликов нет – лишь пропасть адская!

— Ведьма? Вешают? Где? Познавательно! Любознательно! – графиня Алиса Антоновна аистенком встрепенулась, соскочила с телеги (Дальнозоркие эльфы в лесу аплодировали грации графини Алисы Антоновны!), подпрыгивала резиновым мячиком. – В Институте Благородных Девиц расскажу, реферат представлю, как ведьму – яркую, без семейной драмы – вешают за горло!

На Красной площади с мужика палачи кожу сдирали, с живого – напроказничал он, надевал мундир генеральский и благородным девицам головы морочил, куртуазностями развращал – встречаются девушки морально неустойчивые, эмоционально кричащие – лук и морковь им на обед для укрепления иммунитета и нервной системы.

Нас не пустили на зрелище; обидно – не каждый день скромная девица приобщается к Жизни через повешение другого!

Я ночью с подружками убежала к месту казни, шарили под виселицей, искали сувениры для бала; на выпускном балу Принц – реализовавший свою гениальность — подойдет, пригласит на тур вальса, а я ему скромно покажу лохматое ухо висельника или палец – «Принц, мы не хуже вас воюем!»

Хихикаем в темноте, друг дружку пихаем — забава для нас, лучше чем игрища баб и мужиков на ярмарках.

Не шумим, потому что шум – нескромно, подрывает основы характера молодой барышни – так подрывник ломает гору Арарат!

Не везет, на конские испражнения – ОЙ! нехорошее воспоминание, и слово – неприличное, дворовое – натыкаемся, но не замечаем дурного, потому что благовоспитанная девица в жизни замечает только розовое и Счастливое!

Я нашарила круглое, твёрдое и с двумя дырками, замерла в ужасе, похолодела, показалось, что чёрта за рыло ухватила!

Ноги мои свела судорога, а лицо окаменело, по щекам можно киркой бить – не разобьёт камень моего страха.

Через вечность в себя пришла, душу ищу, трогаю ноги – не оволосились ли, как у горца?

К очам поднесла находку – Радость! Душа ликует!

Снова я в удивительном расположении духа!