Алиса Длинные Ноги

Корсет – очень дорогой, на выдумку денег не жалко, придумаю самый шикарный, у матушки Царицы подобного нет, с золотыми нитями, бриллиантовой каймой, серебряными застёжками, выкованными в мастерских слепых гномов.

Лиф – ОЙ! ротик, прости меня за ласковое слово, соболезнование тебе, ротик, приличная девушка не говорит о нижнем белье, только – думает, и в думах, обязательно проскакивают строки из назидательного чтения – так лисичка проскакивает между ног кобылы охотника. – Лиф набит пухом гориллы – модно, в ногу со временем, французские балерины и княгини мне в ножки упадут спелыми манго!

Не возгордилась ли я, не возношусь ли над людьми – плохо, неприлично, когда нескромность побеждает в драке скромность, душевные чувства – не танцовщицы на арене цирка в грязи!

Оделась, и не стыдно мне, в платье в горошек с белым воротничком – удивительная одежда институток, на князей действует сильнее перебродившего кваса.

Графиня Алисия прикрыла глаза, подняла руки-веерА (чтобы пальчики не коснулись голой кожи, тогда спадёт туман очарования, самообман огорчит едким перцем)!

— Голая под деревом на съедение дракона тебя оставили, девица?

В наше время красавиц жалели, а драконам и другим чудищам приносили в жертву простушек, побитых оспой и ревнивыми мужьями носорогами!

Личико замазывали заморской глиной белой – блудницы за морем лица белят, не узнаешь – больная ли кожа под слоем извести, старая ли дама – всё одно для ценителей с превосходными харизмами золотодобытчиков!

Девственность жертве восстанавливали — арбузную корку между ног пришивали – дракон в своём невежестве вековом не поймёт – где корка арбуза, а где девичья честь.

Вы же, девушка, длинноногая красавица, благородная – не из нашего Мира, напрасно, бочку смолы им на голову за растрату красоты – для дракона слишком жирно, обойдется, пусть в репу превратится, а мой ум помешается, если я позволю вас принести в жертву, как резиновую блудницу! – голос — назидательный, строгий, но без ноток укоризны – успокаивал графиню Алису Антоновну, доносился, словно из классной комнаты в Институте Благородных Девиц.

— Дуэнья? Классная дама? – графиня Алиса Антоновна открыла глаза, с восторженным удивлением двухмесячного щенка рассматривала женщину. – Умно говорите, а я уже в отчаянии дыхание сбила, не верила, что в этом Мире повстречаю классную даму – наставницу, остров среди моря лжи, порока, безнравственности!

— Не оскверняйте свой розовый глубокомысленный язычок, барыня, все богатства нашего края дешевле вашего целомудрия! — Женщина поклонилась с достоинством, показывала, что ниже по происхождению, но выше по знаниям – так китайский мудрец поклоняется черепахе. – Яблоко надкусишь – останется часть яблока, и следы зубов на обеих половинках – знак качества молодости.

Но, если оскорбить честь – натужно, или по незнанию, то надкусанная честь не восстановится, честь – не зомби!

С назидательными речами и пирожками с маком я направляюсь из города Зимбабве в город мудрецов и шаманов Луц – трудная дорога, подобна пути улитки из Санитарбурга в Мослу.

Пирожки предназначены для начальника стражи – воеводы – не скажу его имя, потому что оно – не благородное, а неинтересно вам неблагородное, уродливое — сужу по вашей баснословной красоте и длинным ногам, госпожа – простите, не знаю ваших фамильных имён, а мне надлежит вас называть по имени и фамильным приставкам, чтобы со слезами на глазах вы вспоминали меня при лучине, когда мы расстанемся после вашей свадьбы на Принце на Белом Коне!

Бросилась бы вам в ноги, раскалила бы угли и натерла мазями, но я не знахарка, я — интеллигентная женщина – не ведаю значение этого иномирного слова, но нравится оно мне, несёт магический заряд – даже волосы поднимаются пышным веером костра!

Странник залетел в наш Мир, из другого, возможно, Вашего Мира, вы нездешняя, слишком обворожительна – у нас достаточно красавиц, но ваша красота – полицмейстерская, хоть в три часа утра закончу раскладывать карты, глаза слипнутся, но ваша красота пробьется сквозь — сведенные судорогой — веки.

Странник много мудрствовал, ко мне подластивался, но я строгих правил – не поддерживаю близких отношений с мужчинами, которые тянут гласные, будто вурдалака за клык из норы вытягивают.

Много заклинаний слышала от странника – он жил по соседству, и голос его громовой пробивал глиняные стенки с рисунками знаменитого Мазини!

Одно из заклинаний – слово «интеллигенция», сильное слово, магически законченное, срывает слово со старушек чепцы и деревянные башмаки.

В моих устах оно потеряло силу – не колдунья я, хотя уроки ведьмовства посещала – обязательные в нашем Средигорье – да что там уроки, мечтаю о возвышенном – тоже не понимаю этого слова, но вижу в вас и интеллигентность и возвышенность присутствуют, бурлят пенными шариками в браге.

— Полноте, друг мой, дама, не усердствуйте, не напрягайте напрасно мозжечок – пригодится нам в дальних странствиях, чувствую ножками длинными обворожительными, что предстоит множество хлопот, прежде, чем я открою по всем вашим странам и континентам избы-читальни, кружки ликвидации безграмотности для женщин; свободная, раскрепощенная – в рамках моральных Законов царя Хаммурапи – женщина – основа политической, экономической и культурной зрелости любой страны; мы – золото, а в земле – фальшивое золото!

Моя цель – облагородить всех девушек, чтобы они не работали, а у окна наигрывали на арфе или на белом рояле – кому средства и чин позволяют, ждали Принца на Белом Коне, усердствовали, танцевали перед Принцами, изъяснялись чётко, с надлежащей робостью и почтительностью, но никогда, понимаете, меня, дама – никогда девушка не должна преклоняться перед низшим сословием, опускаться до чёрной работы; наша мечта, цель – музыка, песни, лёгкие интриги, танцы, и судорожная нравственность, разлитая по крови! – графиня Алиса Антоновна в порыве нежности схватила даму за руки, всматривалась в её маленькие (скрытые за толстыми стеклами пенсне-с в золотой оправе (дорого, благородно!)) глазки! – Чудесная вы, понятливая, вовремя появились, иначе мухи заколотили бы меня в маленький потешный гробик!

Потешно – слово приличное… потеха, а утеха – неприличное, будто ногтем по стеклу в преисподней грешник скребет назло Ангелам!

Вам Судьба меня послала в награду за терпение, потому что я – не сорвалась на крик, причин – много – уроды, крестьянки, непонятные личности с пробитыми черепами – моветон, мусорная свалка, но я осталась чиста, даже без платья, облачена в моральную одежду, краше и крепче которой только пояс девственности княгини Анны Владимировны Машковой!

Вид ваш – строгое лицо, сухая фигура, возраст – за пятьдесят, белая кожа, хищный нос, тонкие губы Альдебарана, одежда – черное сомбреро – гаучо поклонятся вам в пояс, приложатся к платкам, тяжелым от слёз раскаяния: ваше платье — чёрное с большими – опять же угольными – пуговицами, белым воротничком – основой нравственности, всё говорит о том, что вы – классная дама, преподавательница из Института Благородных Девиц!

Нет у вас Институтов Благородных Девиц — основоположу, заложу камни в их фундамент, потому что без эстетически развитой барышни рухнет любой Мир, даже, если стоит на ногах распутной крестьянки.

Бросьте свои дела, милая дама, рассмотрю вас при свете дня; ночью, опасаюсь, убоюсь, в ведьму зеленую вы превратитесь!

СлужИте мне верно, наставляйте, потому что благородная моральной устойчивая девушка обязана ходить с назидательной дамой, старой девой — надеюсь, что странник из нашего Мира малахитовым пестиком не поколебал вашу нравственность — красивое сравнение, я взяла из индийской романтической книги – не ведаю о пестиках и поколебании женской чести, мала я ещё, нравственно незрелая, будто орех грецкий на Северном Полюсе Земли! – графиня Алиса Антоновна засмущалась, опустила головку, даже смахнула серебряную слезу робости, носком туфельки чертила на мягкой земле слово «благозвучие».

— Не чаяла, не ожидала, нахожу себя на распутье – дела мои, устремления, – всё пойдёт прахом сожжённого колдуна, если я возьму на себя обязанность сопровождать вас, наставлять, назидать, оберегать от злых лап и недобрых взглядов любителей клоунов! – дама смахнула невидимую пылинку с левого плеча графини Алисы Антоновны, упала на колени, быстро вскочила, плакала, но слёзы – радости, женственности, видны в них упрёки бородатым философам, которые дальше своих книг не видят слепыми очами кротов. – Не предвкушала счастья, до сего дня не знала, что моя цель, моё предназначение – поощрять и наставлять благородную девушку – пусть даже ваша цель не всеобщее образование женщин, а – стереть с лица Мира наши города, но красивой девушке и морально устойчивой всё дозволено, оттого, что действуете вы не из недобрых побуждений, а ради Человечества!