Страница 67 из 79
Очнулся я, видимо, быстро, поскольку милиция еще не приехала. Зато какие-то люди уже заглядывали в салон. Потом раздалась сирена, и от красно-синей мигалки понеслись короткие выкрики, кто-то требовал отогнать людей и одновременно найти свидетелей.
Подъехала «скорая». Первым достали и положили на носилки водителя, накрыв его тело простыней. Потом вытащили меня и полезли за Романом. Он только мычал. Я лежал на носилках, когда наши документы подали гаишному капитану. Это был странный капитан. Есть разряд офицеров, которые даже в форме смотрятся будто в штатском. Вот и этот был их таких – холодноглаз и каменнолиц. На его непроницаемом фоне вокруг царила суетливая расторопность: «Что у вас с ногой? Да не дергайтесь вы, это уже рука. Мы ее перевязали. Небольшая кровопотеря. Кость, кажется, не задета. Не туго? Сейчас поедем».
– Это мой брат, – указал я на Ромку, лежавшего на носилках, голова уже забинтована. – Это мой брат! Я поеду с ним.
Нас доставили в больницу. Рома получил сотрясение мозга но, вероятно, не слишком сильное, потому что примчавшиеся его «полторы жены» получили все заверения, что скоро смогут его забрать. Меня обещали подержать дольше, а пока плечо заморозили и две дырки, входную и выходную, начали зашивать.
С опозданием, будто слова задерживались в буфере памяти, я уловил диктующий голос медсестры: «Мартынов Роман. Первая, положительный. Мартынов Ярослав, вторая, отрицательный...»
Я дернулся из-под штопальной иглы, натянув нитку.
– Что-что? Повторите! – Сердце мое задергалось, будто его зашивали тоже.
Сзади не поняли, и чей-то хмыкнувший мужской голос выразился обнадеживающе:
– Киллеры тебе повторят!
Было очень смешно.
– Нет, какая у меня группа? – шепотом спросил я.
Один из врачей снизошел. Взял у сестры наши карты.
– Мартынов, первая группа, резус положительный, – прочитал он.
– Это он! – показал я на брата.
– Мартынов второй. Все правильно. Вторая, отрицательный.
Он сказал «вторая» и «отрицательный». Я странным образом успокоился, но все же переспросил:
– А, может, это ошибка?
Опять было сказано что-то очень смешное, на сей раз с уклоном в морг. «Много счастья, – подумал я. – Вам так вообще не надо будет работать». Вслух же сказал другое:
– Анекдот не хотите? У меня есть еще один брат. Мы с ним близнецы. Так вот. У него всегда первая и резус положительный.
Я уже понял, что с юмором здесь полный порядок, и на любой анекдот они ответят двумя. Но второй анекдот досказать они не успели.
– Так-так, а Мартынов, это который? – Пришел еще один доктор.
– Оба. Но футболист этот.
– Так-так, а похож. – Доктор вгляделся в замотанную голову Ромки. – Так-так. Русский легионер. Кабальеро Мартынов. Так-так. Жди теперь журналистов. А вы его брат? Что у вас с ногой? Так-так.
Но мне уже было не до ноги. Я косился на зашитое отверстие на плече и старался разглядеть шов. Его уже мазали. Все было хорошо. Вот только шов отказался прямо на месте старой оспяной блямбы. Что тут можно было сказать?
Доктор Так-Так ошибся. Журналистов не было и в помине.
III.
Дней через десять, ополоумевший от такого разворота событий и зная, что если не окунусь в работу, свихнусь окончательно, хромой и с рукой на перевязи, я поднимался по мраморной лестнице своего родного журнала и... был братом убитого в криминальной разборке одного из самых крутых заправил подпольной торговли оружием Ярополка Мартынова, известного под кличками Полкан или Ярый.
Я находился дома, отлеживался на своей «явке», когда об этом сказал телевизор. Криминальные новости показали короткое видео с милицейским тайм-кодом в нижнем углу. Бегло мелькнул истыканный пулями БМВ, бело блеснула россыпь стекла в салоне, камера плавно наехала на носилки и тело, накрытое простыней. «Буквально изрешечен пулями, выстрел в голову из пистолета не установленного производства...»
Диктор не сомневался, что на носилках лежит мой брат-близнец Ярополк. Но я-то отлично помнил, что он оставался дома, на своей даче. И также не менее хорошо знал, что под простыней лежал убитый шофер. И что убить-то хотели другого моего брата – нашего с Яриком старшего брата Ромку. Романа. Но тот был жив и здоров. На третий день после покушения его забрали домой его «полторы жены».
Я захлопал по телефону, судорожно давя все кнопки. Ответил сам Ромка. Он молча выслушал мои крики и в первую же паузу поинтересовался:
– Ты меня слышишь? Слышишь? Вот и заткнись. Кладу трубку.
Тем же вечером в дверь постучала соседка и сказала, что ко мне гость. К этому времени я был уже спокоен и приготовился только слушать. Гость не обманул ожидания. Это был тот, холодноглазо-каменнолицый, капитан-гаишник. Только сейчас он был чисто в штатском и поэтому более соответствовал ситуации. Он предложил мне пролистать пачку завтрашних газет. Статьи назывались ярко: «Конец Полкана», «Полкана загрызли волки», «Кто убил Ярого? Следы ведут на Лубянку» и т. п. Гость взял стул и попросил разрешения сесть напротив. На диалог я не рассчитывал с самого начала. Но и столь краткого монолога, больше походившего на инструкцию, тоже не ожидал. Уходя, гость оставил свой телефон.
Эти мнимые похороны дались очень тяжело. Тамаре – более всех. Шутка ли хоронить живого-то мужа? Хорошо хоть манекен натурально отдавал гипсом. Черное море кожаных курток и длиннополых пальто, побрызганных тут и там цветами, заполнило все Ваганьково, а когда уже водрузили крест, толпа выдавила наверх девятый вал бесконечных венков – их составили пирамидой. К нам подходили какие-то люди, жали руки, промелькнуло два-три знакомых лица – интернатовских, но понять кто здесь кто, было совершенно нельзя.