Руфанна Элдер

РУФАННА: Надеюсь, ты доволен. (По щекам у ее сбегает несколько слезинок. Джуд обнажает ее по пояс. Он приникает ухом к ее сердцу, а потом припадает туда и начинает упоенно ее целовать).

ДЖУД: О, Руфанна. Будь со мной нежной, будь со мной хорошей. Вот, целуй и мою грудь. Давай, она не отравлена. Сердце в ней бьется для тебя, Руфанна, оно бьется, бьется через край полное любовью. Я люблю тебя. Ты моя любимая девочка. Это говорит сердце.

РУФАННА: (вся во власти чувства) О, Джуд, Джуд. Тогда прижми меня к сердцу, Джуд, дай ответить своим. Дай слиться с твоим бьющимся любовью сердцем. Да, да. (В упоении сжимают друг друга в объятиях)

Свет гаснет

Свет загорается. Руфанна в одиночестве стоит посреди сцены. На ней восхитительное муслиновое платье, специально подобранное для танцев, на которые она как раз собирается пойти.

РУФАННА: То, что я испытала в тот день, разве это можно выразить словами! Разве можно описать ими мое счастье и мой ужас. Я не знала, что бывает такое огромное, сокрушительное чувство. Слова, что повторяли его полуоткрытые губы, отдавались у меня в голове весь день, всю ночь и весь следующий день. Всюду мне слышалось биение его сердца. Оно как будто стучало внутри моей груди. Я дышала и мне казалось, что его дыхание растворилось в моем. Тогда я решилась пойти к доктору Ульриху. Мне было необходимо поделиться с кем-то своим счастьем и своим ужасом. И, поговорив с ним, я убедилась, что да, доктор Ульрих все поймет, если мне придется посетить его еще раз. А я знала, что я к нему еще приду! Да, настанет день, когда я должна буду побывать у него снова. Он должен будет меня понять. Кроме него мне не к кому обратиться. Больше всего меня ужасал Джесс. Джесс Ферренс был моим кошмаром. Когда я ложилась спать, мне чудилось что он незримо стоит рядом — непоколебимый, всезнающий. Ибо вы помните — о, разве можно выразить это словами — мы с ним были помолвлены. Это традиция, которая существует в нашем городке с незапамятных времен. Так здесь принято в семьях, занимающих видное положение. Нас обручили, когда мы были еще детьми. В глазах наших семей и церкви, мы уже были мужем и женой, в глазах Господа — единой плотью. И вот что я натворила! Я совершила нечто немыслимое. Но я не жалею, ведь я вознеслась на вершину счастья. Доктор Ульрих должен меня понять. Кроме него у меня никого нет. Но кошмаром моим стал Джесс. Джесс — воплощение моего ужаса! Эта его мощь, гордая порода и, что и говорить, его красота. Ею с ним не сравнится никто. Когда он до меня дотрагивается, я чувствую стальную мощь его мускул. И мы с ним ни разу по-настоящему не поцеловались. Он все узнает — это неизбежно. Прочтет все в моем сердце. Догадается и поймет. Джесс мой самый жестокий кошмар. Я слышу, он сюда идет. О Боже, сжалься и защити, ибо я познала блаженство. И он прочтет это по губам, расслышит любовь к Джуду в биении моего сердца!

Входит Джесс. Его рост свыше метр девяносто, голова увенчана вьющимися золотистыми волосами, у него голубые и пронзительные глаза, с большими черными зрачками и рот с красивыми линиями губ, который, однако, несколько великоват и имеет какое-то свирепое, даже безжалостное выражение.

ДЖЕСС: (выходит вперед) Где ты была, Руфанна? Я тебя везде ищу. (Нежно обнимает ее и целует в лоб. Руфанна невольно съеживается в его объятиях). Что случилось?

РУФАННА: Ты о чем, Джесс?

ДЖЕСС: Ты так смотришь, у тебя в глазах, как бы это назвать. Не печаль, но что-то такое. Может, тебя что-то заботит? Тревожит?

РУФАННА: (кладет голову ему на плечо) Скоро столько всего должно произойти, Джесс. Как об этом не думать?

ДЖЕСС: Ты меня любишь, Руфанна?

РУФАННА: Что за ненужный, странный вопрос, Джесс. И ты постоянно его задаешь, любимый.

ДЖЕСС: Недавно я видел, как ты выходила от доктора. Не могу выбросить этого из головы.

РУФАННА: Тогда я тебя обрадую, врач сказал, что я совершенно здорова, милый… Ты сегодня такой красавец, Джесс, в этом новом пиджаке и галстуке.

ДЖЕСС: Если ты здорова, то мы, конечно же, идем на танцы.

РУФАННА: Да, конечно, конечно.

ДЖЕСС: Но все же… зачем ты ходила к доктору?

РУФАННА: Мне показалось Джесс, что у меня порой как-то неровно бьется сердце, как будто оно пропускает один удар.

ДЖЕСС: Сердце?

РУФАННА: Да, но доктор уверил — это пустяки. Он сказал, мое сердце бьется так, как и должно.

ДЖЕСС: Слава Богу.

РУФАННА: Он сказал, оно бьется учащенно от предчувствия сказочного счастья, что ждет меня впереди.

ДЖЕСС: Сказочного… что ж, возможно… Но доктор обычно не выражается в такой манере, верно? Сказочного… Гм.

РУФАННА: Он знает, какой это для меня долгожданный день — день моей… день нашей свадьбы.

ДЖЕСС: О, Руфанна, я надеюсь, ты любишь меня так же сильно, как я тебя. Я знаю, что я постоянно возвращаюсь к этой неотвязной мысли. Ты мне уже говорила, чтобы я никогда не поднимал этой темы, выбросил ее из головы. Но я не могу…

РУФАННА: (прикрывает ему рот ладонью) Я люблю только тебя.

ДЖЕСС: (повторяет с тревогой) Только меня. Я не хочу, чтобы ты ходила к доктору! Пожалуйста. Прошу тебя, не ходи к нему больше!

РУФАННА: Но мне уже и не нужно, Джес. Он сказал… что сердце у меня сильное и бьется так… как и должно биться сердце девушки.

ДЖЕСС: (целует ее) И как оно должно биться?

РУФАННА: Чуть-чуть быстрее, когда она думает о своем женихе.

ДЖЕСС: О, Руфанна, мы будем сегодня танцевать весь вечер напролет, пока последняя звезда не погаснет.

Свет гаснет

Свет загорается, и мы видим вход в танцевальный зал Грин Милл. Джесс и Руфанна только что вышли наружу и затворили за собой стеклянные двери.

РУФАННА: Там так душно и все толкаются, теснятся.

ДЖЕСС: Все называют тебя Королевой Выпускного Бала, Руфанна. И для меня ты поистине королева, владычица моего сердца. (в голосе его слышится странная, мучительная интонация) Руфанна, я никогда не отпущу тебя. Хочется верить, что ты тоже разделяешь это чувство — будто без меня все на свете лишится смысла… все померкнет.

РУФАННА: (испуганно) О, Джесс, ты знаешь о моих чувствах. Ты знаешь, что я люблю тебя… Давай танцевать прямо здесь, будем танцевать, как будто мы с тобой в зале. И оставим эти разговоры.

ДЖЕСС: (по-прежнему с мукой) Но поговорить ведь тоже важно… Что ж, танцевать так танцевать. Мы ведь для этого сюда пришли. (Танцуют в тенях, что отбрасывает через стекла огромный шар иллюминации, вращающийся в зале.) Сегодня ты не похожа на себя, Руфанна. Ты еще прекраснее, чем всегда, ты поистине Королева, но что-то в тебе изменилось.

РУФАННА: Не знаю, я такая же, как обычно. Это ты не в духе.

ДЖЕСС: Не в духе? Что ты, вовсе нет. Я люблю тебя сильнее, чем когда-либо. И почему только мы не можем пожениться сразу? Руфанна, мне порой кажется, что я больше не в силах ждать. …Посмотри, я кое-что принес. Это обручальное кольцо моей матери. Будь она жива, она бы благословила наш брак. Разреши, я тебе его надену.

РУФАННА: (испуганно) Но Джесс, разве это не к несчастью — надевать обручальное кольцо до церемонии?

ДЖЕСС: Наша любовь не будет знать несчастий. Позволь твою руку. (Надевает кольцо ей на палец и целует вначале ее руку, а потом лицо). Я знаю, что ты любишь меня, Руфанна. Видишь, как я изнемогаю от… О, почему мы должны ждать.

РУФАННА: Джесс, все это так на тебя не похоже. Ты вечно рассуждал со мной о Христе, о твоей церкви и ее пастырях. А теперь, чего ты от меня добиваешься? Давай лучше обнимем друг друга и будем танцевать, как танцевали раньше.