Страница 5 из 14
ДЖЕСС: (страстно) Я хочу тебя. Сейчас же, сейчас, сию секунду. (По его телу пробегает дрожь, он судорожно сглатывает слюну, но быстро успокаивается и они начинают танцевать, медленно, как в полусне.)
РУФАННА: (внезапно останавливается) Давай лучше посидим. Я чувствую легкую слабость, Джесс. Как же сладко дышится в эту раннюю весеннюю пору. (Они садятся в саду) О, милый, прости, я тебя разочаровала. Но мне правда нужно отдохнуть.
ДЖЕСС: Что с тобой, Руфанна? Я тебя не узнаю. Ты стала какой-то безразличной! Ты обнимаешь совсем не так, как раньше. Ты кажешься… чужой, далекой.
РУФАННА: Нет, что ты, мой хороший! Стать тебе чужой… как я могу! Я же объяснила, это из-за легкой слабости.
ДЖЕСС: Ты точно сказала мне правду про то, зачем ты ходила к доктору?
РУФАННА: Я всегда говорю тебе правду. Не накручивай себя зря. Лучше сядем вот здесь, и обними меня. Так мне станет лучше.
ДЖЕСС: (смягчаясь) Просишь тебя обнять! Я готов обнимать тебя вечно. Я мог бы танцевать с тобой под этим большим, льющим свет шаром до нового пришествия. О, Руфанна, и почему только мы должны ждать… когда состоится обряд. (Иступлено целует ее волосы. Потом оба погружаются в молчание.) Похоже, она уснула. Спящая она еще милее, чем обычно. О, и почему только мы должны ждать. Свадебный обряд, да много ли он значит, если мы так давно помолвлены, да, если мы, как утверждает церковь, единая плоть. О, любимая. Как безмерно я тебя обожаю. Я готов подняться ввысь и лететь, лететь, унося тебя на руках.
РУФАННА: (во сне) О Джуд, Джуд. Ты прекрасен как юная девушка.
ДЖЕСС: (в ужасе) Руфанна. Руфанна.
РУФАННА: (не просыпаясь) Грудь твоя по-девичьи бела.
ДЖЕСС: (яростно трясет ее) Руфанна, проснись, проснись!
РУФАННА: (вздрогнув пробуждается) Что произошло?
ДЖЕСС: (в бешенстве) Вот именно, что? Это я тебя должен об этом спросить. А еще и влепить пощечину. Так что все это значит? (встает)
РУФАННА: О, Джесс, любимый, скажи, что я такого сделала? Почему ты так вышел из себя?
ДЖЕСС: Ты кое-о-чем проболталась во сне… и потом, с чего вдруг ты такая сонная? С какой стати, когда твой жених здесь, рядом, тебя вдруг так потянуло спать? Каких дел ты натворила? Чье имя только что повторяла в своей проклятой дреме, ну? Говори, или я тебя ударю.
РУФАННА: Доктор дал мне сильнодействующее средство.
ДЖЕСС: К черту доктора. Кто-то другой дал тебе средство посильней.
РУФАННА: (встревожено) О ком ты, мой хороший?
ДЖЕСС: Не называй меня «мой хороший». Я о том, чье имя ты твердила во сне… о Джуде! Джуд, вот кого ты звала и заливалась про его грудь, беленькую как у девочки!
РУФАННА: О, нет, нет. Джесс, ради всего святого, что ты такое говоришь.
ДЖЕСС: Не надо про святое. Ты любишь другого. Я так и знал. Так и знал. Твоя любовь ко мне прошла. Ты произносила имя другого мужчины.
РУФАННА: Если я и сказала что-то о Джуде, сам подумай. Он всего лишь ребенок. Как я могу любить ребенка.
ДЖЕСС: (маниакально) Вот именно, как ты можешь любить кого-то кроме меня. Ты забыла, что мы помолвлены? Забыла, что мы обещаны друг другу? Знаешь что, моего имени ты никогда не произносила таким искренним чувством, с такой умопомрачительной нежностью. О, Руфанна, осторожней. Осторожней. Я выясню, в чем тут дело, даже не надейся, что я это так оставлю. Джуд не ребенок. Я видел его только вчера. Он стал юношей. И как ты отметила во сне, у него прекрасная белокожая грудь.
РУФАННА: Господи, да в чем ты меня обвиняешь?
ДЖЕСС: Ты меня обманула. Но я выясню правду. (Направляется прочь.)
РУФАННА: О, Джес, куда ты, не уходи. Не бросай меня здесь. Я не могу домой, мне больше нет туда дороги! О, Джесс, Джесс. (Он уходит) Боже мой, Господи смилуйся! Что я наделала? Что произошло? Неужели я ему все рассказала во сне? О, я чувствовала такую усталость. Боже, что теперь будет со мной, со всеми нами, да, с нами, с нами троими. Джесс верен себе. У него жестокий нрав. Мне кажется, он стоит, возвышаясь надо мной, подобно разгневанному ангелу-хранителю, который никогда не простит и не забудет!
Свет гаснет
ДЖЕСС: (наедине с собой) Кто бы меня сейчас узнал! Это было первое, что я сказал себе, очнувшись там, в лесу, где я метался, блуждал, бежал очертя голову сквозь чашу и, наконец, уснул, упав без сил. Волосы мои были в коре и в листьях. Но думаете, я пошел к доктору Ульриху, потому что споткнулся и содрал кожу? Думаете, меня привели к нему кровоточащие ссадины на руках и на ногах? Ничего подобного! Нет, я отправился к доктору, чтобы поведать ему о том, что я потерял. И что же я потерял? А потерял я все. Все, чем я жил с первого для нашей с Руфанной помолвки, до того вечера в танцевальном зале Грин Милл, когда она произнесла имя своего настоящего возлюбленного. (Входит в кабинет доктора Ульриха.)
ДОКТОР УЛЬРИХ: (Встревожено поднимается со стула) Бог мой, что с тобой приключилось? Покажи руку. Ради всего святого. Садись сюда. Закатай-ка рукав, нет, лучше вообще сними рубашку. (Джесс снимает рубашку.) Как ты умудрился так содрать себе руки, подожди, я принесу бинты и остальное… (выходит.)
ДЖЕСС: Откуда я знаю, как я их содрал. Лучше бы совсем их оторвать… Будь у меня с собой пистолет, я бы пустил себе пулю в сердце, а останься силы, еще и снес бы мозги.
ДОКТОР УЛЬРИХ: (возвращается) Что ты там бормочешь?
ДЖЕСС: Что за средство вы дали моей невесте?
ДОКТОР УЛЬРИХ: (не сразу вспомнив, о ком он говорит) Невесте?
ДЖЕСС: Вы тоже запамятовали, что вообще-то она и я, мы помолвлены?
ДОКТОР УЛЬРИХ: А, ты про Руфанну.
ДЖЕСС: Да, Руфанну! Руфанну! Вы ей дали какое-то сильное лекарство.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Ни в коем случае, мой мальчик, (промывает ему ссадины, поочередно откладывая окровавленные бинты в тазик на полу) я дал ей самое что ни на есть легкое успокоительное.
ДЖЕСС: Надеюсь, меня вы таким не напичкаете. Язык от него не в меру развязывается. И из груди вылетают секреты.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Мальчик мой… у тебя жар.
ДЖЕСС: Не надо мне ваших лекарств.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Послушай меня, Джесс. Послушай тебе говорю.
ДЖЕСС: Как я могу кого-то слушать после того, что она мне сказала?
ДОКТОР УЛЬРИХ: Что с тобой случилось? Почему ты в таком состоянии? Джесс, приляг вот сюда.
ДЖЕСС: Я не буду пить никаких лекарств.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Сейчас мы с тебя снимем башмаки и укроем вот этим одеялом.
ДЖЕСС: Никаких лекарств. Не желаю ни говорить, ни слышать правды. (Доктор Ульрих достает инъекционную иглу, протирает руку Джесса спиртом и делает ему укол.)
ДЖЕСС: Ой о-о…о-о о-о.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Ну что ты, такой здоровый малый и так заохал!
ДЖЕСС: Ни каких лекарств.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Что с тобой приключилось, Джесс? (измеряет пульс) Пульс у тебя бешеный. Сейчас немного успокоится.
ДЖЕСС: Нам придется разорвать помолвку.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Что за вздор. Почему вдруг?
ДЖЕСС: Она любит другого. Она сама мне сказала. На танцах. Проглотила вашего лекарства и выложила правду.
ДОКТОР УЛЬРИХ: Но Руфанна любит только тебя, кого еще она может любить?
ДЖЕСС: Вот видите, выходит не один я был в дураках. Я скажу вам кого. (Приподнимается)
ДОКТОР УЛЬРИХ: (мягко укладывает его обратно на кушетку) Лежи спокойно. Ты изрядно потерял крови. Лежи и отдыхай. Не дергайся.