Страница 3 из 14
ДОКТОР УЛЬРИХ: Нет, подожди Руфанна. (Удаляется в глубину сцены, достает что-то из застекленного шкафчика и приносит Руфанне) Если почувствуешь себя расстроенной или будешь слишком нервничать, милая, принимай вот это. Бери смелее. (вручает ей коробочку с таблетками). Действие у них не сильное, милая. Они просто помогают немного успокоиться. (Руфанна берет коробочку, с любопытством ее разглядывает и благодарит доктора Ульриха) Приходи ко мне, когда пожелаешь, милая девочка, в любое время. И без всякой записи. Безо всякой записи.
Cвет гаснет
Сцена вновь освещается, и мы видим Руфанну, которая стоит посреди небольшой гостиной у себя дома.
РУФАННА: Я не решилась этого сказать. Открыть ему правду о том, что так меня мучает! А ведь Доктор Ульрих такой отзывчивый. Он всегда доброжелателен — все отмечают в нем эту черту. Но я знаю, глаза его способны вспыхнуть от гнева. О, что бы было, поведай я ему правду, или то, что я считаю правдой. Прошло уже больше двух месяцев… и я изменилась. И Джесс знает об этой перемене. Я сказала ему, что все это от волнения и от мысли, что через месяц после выпускного бала мы поженимся. Месяц после бала, на котором мне предстоит быть королевой. Всего один месяц. Месяцы, ими правит луна! Над мужчинами у нее нет такой власти, у этой крадущейся по небу и теряющей свой след на западе владычицы — Луны. …Мне не забыть того, что случилось. Мой дядя. Скорее мой собственный ребенок — таким он мне всегда казался. Как могли мы броситься в этот омут, когда впереди ждало столько всего важного, так много стояло и стоит на кону. О, о… (укрывает лицо ладонями) Мамы почти никогда не бывает дома. После папиной смерти, как она сама мне часто напоминает, ей приходилось быть мне одновременно и матерью и отцом, оберегать меня, зарабатывать нам на жизнь и так далее. «Как я рада, — часто повторяла она, — что у тебя есть такой любящий и верный близкий человек, как твой дядя Джуд». О, Боже, если бы она только знала, если бы она только… (почти беззвучно) только… (она вспоминает, как все случилось)
Входит Джуд, смуглый мальчик с бронзовой кожей
ДЖУД: Эй, глянь что случилось, Руфанна. Вот ведь угораздило. (Смеется)
РУФАННА: Что у тебя с рубашкой?
ДЖУД: (продолжает смеяться) Как что! По ней и так все видно, от нее теперь одни клочки. Я налетел с велика прямо на изгородь из кустов и весь ободрался. Там в ней что-то шипастое растет, сплошные колючки, острющие как копья.
РУФАННА: (тоже смеясь) Конечно, там ведь колючий боярышник.
ДЖУД: И чего мне теперь делать, Руфанна? Смотри, в каком я виде.
РУФАННА: Знаешь, у нас остались папины рубашки…
ДЖУД: А не думаешь, что будет как-то нехорошо, если я одну из них надену?
РУФАННА: Не вижу тут ничего плохого. Не ходить же тебе в этих лохмотьях.
ДЖУД: Ну, если скажешь.
РУФАННА: У матери ты главный любимчик, и я уверена, она будет не против. Да ей и не обязательно рассказывать. Так что давай, снимай-ка смелее рубашку и посмотрим, подойдет ли тебе какая-нибудь из отцовских.
ДЖУД: Но Руфанна…
РУФАННА: Не будь таким скромником, Джуд. И потом (смеется) ты ведь мой дядя.
ДЖУД: (выдавливает неразборчиво) Вот ты как теперь? Раз так, лучше бы я им не был.
РУФАННА: Ты не должен говорить мне таких вещей. (заметно, что ей приятно, что он это сказал).
ДЖУД: Почему не должен, Руфанна?
РУФАННА: Потому что я помолвлена.
ДЖУД: Ах, вот в чем дело.
РУФАННА: (вспыхивает в гневе) Да, в этом.
ДЖУД: Ну-ну, с Джессом Ферренсом!
РУФАННА: Его и мои родители нас обручили, когда нам с ним было… почти столько же, сколько тебе сейчас. Это был особый церковный обряд, Джуд.
ДЖУД: Но Руфанна, это ведь все равно не какое-то там обязательство по закону, верно, с обрядом или без?
РУФАННА: Самое настоящее обязательство, по крайней мере, так считает Джесс.
ДЖУД: А ты сама?
РУФАННА: Знаешь-ка что! (Они вдруг затевают возню и принимаются носиться друг за другом по комнате, как дети, играющие в салки.)
ДЖУД: А я вот так… (целует ее украдкой)
РУФАННА: Джуд, Джуд. Давай, снимай рубашку, раз уж она все равно на тебе не держится, а я схожу наверх и принесу тебе новую. (Когда он остается голым по пояс, взгляд ее случайно падает на его грудь). Знаешь, Джуд, она у тебя потрясающая…
ДЖУД: (возбужденно) Что, Руфанна?
РУФАННА: Уверена, любой скульптор мечтал бы вылепить твою грудь… И кожа у тебя там такая белая. Почти как у девушки.
ДЖУД: Ой, ну надеюсь, не совсем как у девчонки.
РУФАННА: Ты не то слово какой красивый. Пойду наверх и принесу тебе рубашку.
ДЖУД: Да брось (внезапно касается ее, а потом прижимает к себе.)
РУФАННА: Джуд, Джуд! (Вырывается от него и уходит)
ДЖУД: (Садится и потирает правой ладонью глаза) Боже мой. Ее запах, на что он похож? На аромат какого-то дикого цветка, которому я не знаю названия. А у меня из подмышек воняет. (Поочередно принюхивается к своим подмышкам). Обещана в жены Джессу Ференсу! Ну это мы еще посмотрим.
Снова возвращается Руфанна и приносит одну из рубашек покойного отца. Она заметно переменилась из-за того, что произошло между ней и Джудом. Она холодно протягивает ему рубашку.
РУФАННА: Вот Джуд, надевай, и думаю, тебе лучше вернуться домой.
ДЖУД: Хочешь, чтобы я ушел? Но почему, Руфанна? Почему?
РУФАННА: Потому что.
ДЖУД: Руфанна, ты когда-нибудь замечала, как это здорово — всей кожей ощущать свежий воздух, в смысле, когда на тебе ничего нет. Мы срослись с одеждой, и поэтому, когда кожу тебе щекочет ветерком — как мне сейчас — ты чувствуешь себя как никогда живым и свободным, Руфанна. Это как вырваться на волю из тюрьмы. В теле такая бодрость, кода оно ничем и не скованно и не стянуто.
РУФАННА: Перестань.
ДЖУД: Нет, нет, это правда. Посмотри на меня.
РУФАННА: Я уже насмотрелась. А теперь прекрати. Надевай рубашку и иди домой.
ДЖУД: Руфанна, а знаешь что. Я тоже хочу увидеть твою грудь. Это не честно, что тебе на мою смотреть можно, а мне на твою нет.
РУФАННА: Джуд. Хватит. Перестань немедленно. Надевай рубашку и уходи.
ДЖУД: Не бойся, коснись моей груди, ветерок ее так приятно остудил. Ага, да ты у нас трусишка. Прикидываешься первой из всех девчонок, а сама вся такая правильная, как старая дева.
РУФАННА: Неправда. Но я хочу, чтобы ты шел домой.
ДЖУД: Ничего подобного. Ты хочешь, чтобы я остался. И ты хочешь дотронуться до моей голой груди, но боишься.
РУФАННА: Не боюсь, просто не хочу.
ДЖУД: (Подходит к ней близко) Дотронься и сама поймешь.
РУФАННА: (двигаясь как во, сне протягивает к его груди руку и прикасается) О!
ДЖУД: Я так и думал, что ты скажешь О. (Они смеются) Руфанна, если ты прислонишься к моей груди ухом, то услышишь, как там стучит сердце
РУФАННА: Еще бы.
ДЖУД: Смелее. Не робей, трусишка.
РУФАННА: Ладно, я хочу послушать твое сердце. (Слушает, всем своим видом показывая восхищение)
ДЖУД: Будет по-честному, если я твое тоже послушаю. Надеюсь, оно бьется для меня. Руфанна, сними блузку.
РУФАННА: Нет, нет. Можешь слушать через нее. Снимать не буду.
ДЖУД: Ладно, тогда дай приложиться хоть через одежду, пускай это и не по-честному.
РУФАННА: Не по-честному? Почему?
ДЖУД: Потому что через одежду не то, так не расслышишь. Дай мне его послушать, дай наслушаться, как оно бьется. (Начинает снимать с нее одежду). О, Руфанна.