Миткаль. Книга первая.

-Ева?

-Ева!

-Ева…

Я вскочила. Звенящая тишина, точно бритва, полоснула по ушам. Зелёная штора на окне чуть-чуть шевельнулась, будто от дуновения легчайшего сквозняка. Но все окна были закрыты. Мне показалось, что в библиотеке я не одна, и кто-то наблюдает из тёмного коридора. Свет строжайше следовало экономить, но я повключала лампочки во всём помещении, и не успокоилась, пока каждый тёмный угол не оказался освещён.

Эти вопросы я могла задать себе и сама. Так же, как могла сама задеть шторку, когда поднималась. Никогда я не верила в страшные сказки, но за всю жизнь, наверное, впервые мне стало не по себе. Стоя на зелёном линолеуме в центре абонемента, я смотрела на уходящие в перспективу ряды стеллажей, и мне все казалось, что за ними кто-то прячется. За спиной, в коридорчике, тяжело хлопнула дверь, и я круто обернулась.

В помещение вошел пожилой мужчина добродушного вида с пакетиком в руках. Подойдя к кафедре, он начал выкладывать детективы.

-Работайте? – с сомнением поинтересовался он.

-Да-да, конечно, - я так обрадовалась его появлению, что никак не могла найти формуляр.

-У вас перепуганный вид, девушка, - заметил он.

-Вам показалось, - натянуто улыбнулась я.

Минут двадцать он выбирал книги, а когда я их записала, то настала пора закрывать библиотеку и уходить. Я выключила везде свет, и помещение стало казаться откровенно враждебным. Вместе с мужчиной мы вышли на улицу.

-Не страшно вам одной там сидеть? – поинтересовался он. – Закрываетесь поздно, а читателей с гулькин нос, наверное… Мало ли что…

-Иногда, - сказала я, закрывая библиотеку на два ключа.

Дома все как-то забылось. Дядюшка в очередной раз был чем-то недоволен и заставил меня натирать столовые приборы чистым полотенцем, чтобы блестели. Провозилась я допоздна и, как ни странно, быстро уснула.

Следующие дни ничего плохого или хорошего не принесли. Влад Вячеславович не назвал мою фамилию на перекличке в четверг, как будто меня вообще не существовало. На работе все было спокойно, и я не вспоминала о том странном ощущении тревоги, посетившем меня в библиотеке в понедельник. Скорее всего, почудилось или просто нервы сдали. К тому же я получила зарплату, хоть и крошечную, но она была очень кстати, учитывая, что на момент её получения в кошельке у меня было пятьдесят рублей.

На выходных Амина пригласила меня и еще пару человек из группы к себе. Мне хотелось развеяться и поболтать о чём-нибудь несерьёзном с ребятами. Да и вообще просто хотелось сходить в гости.

Амина жила в квартире, которая сразу меня ослепила яркими коврами и обоями, обилием искусственных цветов в аляповатых вазах, большой блестящей люстрой в коридоре и другими интересными вещами. В зале на столе, обклеенном зелёной пленкой «под малахит», лежала колода карт чёрными рубашками вверх. Амина небрежно смахнула их в стол.

Мы устроились на небесно-синей на кухне, которая изобиловала всякой навороченной бытовой техникой. Даже ковёр под ногами был синим с большими ярко-красными розами. Хозяйка разливала чай и делала бутерброды, а мы тем временем пытались разрезать принесённый торт. В итоге это чрезвычайно важное дело доверили мне. Неожиданно подоспел Макс, ещё один парень из нашей группы, которого не ждали, но которому все обрадовались. Открыли принесённую им бутылку белого сухого вина.

Мне было уютно сидеть на этой кухне, от которой консервативный дядюшка пришел бы в шок, потягивать вино, болтать с ребятами, смеяться.

До тех пор, пока не заговорили о первых впечатлениях от учебы в «Согинее». Наверное, все ждали от меня негативных слов в адрес Влада. Высказаться хотелось, но почему-то я промолчала. Людей, которым он не нравился, и так много.

-Может, лекции Змейского и хороши, - заявила Амина, - но он по-настоящему странный. Зачем надо так настраивать нас против себя, если можно с нами дружить?

-Он жизнью обиженный, - с издевкой сказала красавица Анна. – Ему лет тридцать, а не целовался, наверное, ни разу. Может, он вообще девственник?

-А ты никак хочешь проверить? – тут же среагировал Паша Удалов.

-Смеёшься? – презрительно произнесла Анна. – Он же урод! К тому же совершенно без вкуса.

-Наш Вячеславыч под гота косит. Или под вампира. Он думает, что так больше женщинам нравиться будет, - с самым серьёзным видом произнёс Макс. – А как ты считаешь, Ева, почему он прицепился именно к тебе?

-Хватит уже про него, - перебила Эльвира недовольно. – Нашли о ком говорить!

Я её поддержала. Про себя я могла ругать его сколько угодно, но повторять это вслух почему-то было противно. Пашка, которому бы только съязвить, пытался вынудить меня ответить, но для разговора действительно нашлась тема интереснее. Тема, которая будоражит и притягивает людские умы не одну сотню лет.

-Амина, а ты что, гадаешь на картах? – спросила Эльвира.

-Не совсем на картах – хладнокровно сказала Амина. – На серебряном миткале.

Мальчишки сразу приняли скептичный вид и отпустили пару шуток, после чего были на время удалены с синей кухни. Больше всего на этом настаивала Эльвира, хотя сами они удаляться не хотели. Наконец мы остались вчетвером – Амина, Анна, Эльвира и я.

-Вообще-то когда гадалка работает, то остаётся с клиентом один на один, - заметила Амина, раскладывая на столе квадратные карты лоснящимися рубашками вверх.

Шесть рядов по шесть карт в каждом. Мне это казалось развлечением. Игрой. Девчонки любят гадать, и непременно на любовь. Правды в общих фразах, которые Амина сейчас изречёт каждой из нас, не больше чем в гороскопе, что утром передают по радио. Но вслух я ничего говорить не стала.

Амина достала из маленького кожаного мешочка на тесёмке небольшую невзрачную монету.

-Серебряный миткаль, - сочла нужным пояснить она. – Марокканская монета семнадцатого века.

Она подкинула монетку над разложенными картами. Затем перевернула карту, на которую упала монета. И хотя у Анны в глазах сверкало любопытство, было видно было, что и она не очень серьёзно относится к происходящему.

-Скоро выйдешь замуж и уедешь, - сказала Амина. – Уедешь навсегда. Далеко. Будешь там счастлива, забудешь и о этом вечере и о нас. Вот и всё.

-Что ж, мне нравится, - заявила Анна, откидывая назад длинные золотистые волосы и усаживаясь на своё место. – Я бы покинула этот тихий городок прямо завтра.

Из всех гостей Амины Эльвира была единственным человеком, который, кажется, относился к гаданиям серьёзно. Она потребовала, чтобы мы с Анной ушли, пока Амина будет ей гадать.

-Да садись уже! – отмахнулась Амина, и на миг что-то восточное проглянуло в чертах.

Монетка упала на карту с изображением пары влюблённых, укрывшихся в беседке, и внимательно за ними наблюдающем мужчины в чёрном.

-Твои хлопоты бессмысленны, Эльвира. Твои переживания пусты. Оставь это. Не злись.

-Есть хоть один шанс? – спросила Эльвира, затаив дыхание и, кажется, напрочь забыв о присутствии посторонних.

Амина задумчиво покрутила карту в руках и сказала «Нет». И добавила, что Эльвира должна радоваться, потому как вскорости избежит какого-то крупного несчастья.

-Ева?

Я сомневалась. Мне не хотелось садиться перед ней и выслушивать придуманные подробности моей жизни. Путешествие, ревность, любовь… Ладно, может, окажется, что я выиграю крупную сумму в лотерее. Тогда первым делом сниму квартиру.

Амина долго сжимала в ладони монету, пристально глядя на меня. И если бы в эту минуту кто-нибудь спросил, кого я вижу перед собой, я, не задумываясь, ответила, что это совершенно незнакомая мне цыганка.

-Ну, а мне что предскажете, госпожа Лероман? – усмехнувшись, поинтересовалась я, пытаясь сбросить непонятное напряжение.

Амина не откликнулась на глупую шутку. С самым сосредоточенным видом она подкинула серебряный миткаль над черным глянцевым полем из квадратиков. Я видела, как монета бешено перекручивается в воздухе. Мне показалось, что она на мгновение зависла в высшей точке своего полета. Секунда – и серебряный миткаль, тускло сверкнув неровной толстой гранью, встал на ребро между картами, ни на миллиметр ни одной не коснувшись.