Стая

Яков Семёныч сунул руки в карманы белого халата и надул щеки, задерживая во рту воздух.

— Ладно, — сдаваясь, выдохнул он. — Пойдемте в ординаторскую.

— Я в машине, — сказал Вуич и пошел к выходу.

Когда добрались до дома, стояла глубокая ночь. Хоть в чем-то повезло. На самом деле повезло – так

Юля считала, ибо не представляла, как выдержала бы рядом с собой скопление людей, взгляды, шумные разговоры.

Опустилась на кровать. Колени сами подогнулись, и силы кончились, словно только на то и

рассчитаны были, чтобы до спальни добраться. Хотя подняться бы надо. Снять с себя ненавистный

костюм. Этому костюму теперь только и место, что в мусорном ведре: Юля его никогда в жизни

больше не наденет. И полотенце приготовить себе, достать чистые вещи. Но вместо этого руки

беспомощно легли на колени.

— Лёня там, кажется, полностью решил помыться, — улыбнулась слабой неуверенной улыбкой, словно поверить не могла, что уже можно.

На самом деле Юля испытывала к Вуичу нечто вроде благодарности – что не попала в ванную

первой. Каждое движение почему-то давалось с трудом. Постоянно хотелось замереть и не

шевелиться.

— Пусть. Он устал как собака. — Денис опустился перед ней на корточки и крепко сжал ее ладони.

— А ты? — Благодарно стиснула его пальцы.

— А мне еще нельзя, — недолго помолчав, ответил он. — Мне еще все это разруливать.

Когда Лёня освободил ванную комнату, Юля с трудом поднялась с места. Да и не поднялась бы, не

потяни ее Денис за собой. Там она сбросила одежду и подставила тело под успокаивающие струи

воды. С пуговицами пришлось повозиться: трясущиеся пальцы совсем не слушались. Но так

хотелось быстрее смыть с себя запах того места, который впитался, въелся в одежду и в волосы. А

больше хотелось избавиться от разъедающих душу ощущений. Денис опустился на пол у двери и

откинул на нее голову и прикрыл тяжелые веки. Не спрашивал нужно ли Юле его присутствие, не

смог ее оставить.

— А ты не хочешь со мной?..

Без слов внял ее просьбе, быстро разделся и залез к ней в душ. Это была именно просьба – с ним не

играли, не завлекали. В Юлиных словах и тоне не было никакого сексуального подтекста. Да и сам

он думал сейчас совсем о другом, несмотря на то что тело мгновенно на нее среагировало, и жаркое

возбуждение прогнало волну колких неприятных мурашек, какие бывают, когда только встаешь под

горячую воду. Обнял Юлю – крепко, за плечи. Прижал к себе и вдруг понял, чего так не хватает для

того чтобы наконец осознать, что с ней все в порядке. Не хватало ее голоса – яркого, густого, немного низковатого. Сейчас в нем силы не было. Не было такой нужной ему, привычной твердости.

Слова шелестели в воздухе, как за окном с деревьев падающая листва. И смеха ее не хватало.

Юля дрожала. Почему-то никак не могла успокоиться. Не помогали его руки и горячая вода. А вот

губы помогли. Когда стал целовать ее, внутренний холод немного отпустил. Дрожь перестала

колотить, и губы немного согрелись, смогла ответить. Но Денис не настаивал на чувственном

продолжении. Они просто помылись. И объятия его, поглаживания, они другие были. Словно не

затем, чтобы ей удовольствия доставить, а убедиться, что она жива-здорова, ощупать ее.

Юля влезла пижаму, которую ни разу еще не надевала, оставаясь в этой квартире. Теперь радовалась, что это незатейливые хлопковые штанишки и футболка, а не нечто шелковое струящееся или

полупрозрачное. Не то настроение. Да и негоже при Вуиче в таком виде щеголять.

— Пойдем, выпьешь таблетки и ляжешь. Или поесть хочешь?

— Нет-нет, есть я точно не хочу. Не могу. Пить очень хочу. — О еде не могла думать, те засохшие

бутерброды еще покоя не давали.

— Надо поесть.

— Нет, не могу.

— Чаю?

— Ммм, — скривилась Юля, забираясь в кровать.

Денис присел рядом и поправил одеяло. Укутал ее плотнее. Пригнулся, касаясь губами щеки.

Прохладные женские пальцы скользнули по его еще влажным волосам, по шее, чуть сильнее

притягивая к себе. Не отпуская и не давая отстраниться. Захотелось вдруг, чтобы Лёня исчез из их

квартиры, а Денис не уходил, не оставлял ее сейчас. Одну в спальне. В темноте.

Это была другая квартира. Не та, в которой они провели вместе столько времени и к которой она так

привыкла. Там каждая вещь на своем месте, там тепло и уютно. А эта большая новая, как номер-

люкс в каком-нибудь заграничном пятизвездочном отеле, – шикарно обставленная и холодная. Без

души.

— Что ты с ними сделал? — тихо спросила.

Убрал несколько мокрых прядей от ее лица.

— Убил, — сказал бесцветным тоном.

— Всех?

— Всех.

Почему-то от его спокойных слов Юля не вздрогнула. Но и не порадовалась.

Денис зашел на кухню. Лёня сидел за столом, опустив голову на руки, как будто дремал. Услышав

шаги, он распрямился на стуле и откинулся на мягкую спинку. Зачем-то посмотрел на свои ладони, шевельнул пальцами, словно проверяя, не дрожат ли.

— Я не думал, не верил до последнего, что у нас получится. Пока Юльку на забрали, я не верил. Не

знаю, что бы я делал в такой ситуации. Просто не знаю…

— То же самое, что и я.

Лёня покачал головой. Будто только сейчас до него дошло, как на самом деле они рисковали. Как

рисковал Денис, отключаясь от реальности на шесть часов. А он отключился, точно глаза на все

закрыл, рассчитывая только на себя, свое чутье и своих людей.

— Слава богу, что ты своих отослал подальше. Шаур, прости…

— Иди ты на х*й со своими извинениями, — прервал Шаурин. Так и видел в глазах Лёни то

выражение – когда с них сползает микронная пленка равнодушия и отстраненности. И все, что у него

на душе, легко читается. В зеленых глазах видится. Тогда и слов много не надо.

Лёня растянулся в широкой улыбке, словно ему комплимент сделали, а не матом обложили.

— Ты в белой футболке прям как медбрат, - попытался сострить, входя с свое привычное уверенное

состояние.

— Хорошо, что не медсестра. И тебя вылечим, и меня вылечим, — Шаурин достал коньяк. В кармане

зазвонил сотовый. — Да, Стас… Давай, отзвонись потом, — коротко переговорил Денис и убрал

телефон. — Они закончили. Почти. Еще одного выловят и все.

Это Шаур с Вуичем покинули место, как только нашли Юлю. Денис сразу повез ее в больницу. В

себя девушка пришла только в машине, но сил порадоваться своему спасению у нее не было.

Сначала Денис подумал, что ее чем-то накачали, но она опровергла его предположение. Семёныч

примчался по первому звонку и сам лично осмотрел Юлю.

Самым сложным оказалось не вызволить Юльку, а найти место, где ее скрывали. Невероятно сложно

было собрать все ниточки в один клубок, найти всех людей, а среди них того, кто указал бы четкое

направление. Был момент, когда Денис решил, что не смогут, не сумеют, что потерял он Юлю… Был

такой момент, был… Краткий миг, когда он пустил в свое сознание эту безумную мысль, пережил в

душе ее смерть. Самый страшный миг за эти долгие, бесконечно тянущиеся и в то же время

стремительно бегущие часы, – миг тотального одиночества. Холодного, леденящего все тело, одиночества.

Когда выяснили, в каком направлении двигаться, стало легче. Слава Богу, люди у него толковые –

лишних движений не делают. Действовали аккуратно, пытались наделать как можно меньше шума.

Нашли этот злополучный дом, ставший для его девочки тюрьмой. Эти скоты сами облегчили им

задачу. Во всем нужно уметь находить свои преимущества, главное, смотреть с нужной стороны и

думать в верном направлении. Уединение, к которому так стремились наемники Веселова, чтобы

обеспечить себе безопасность, а также то, что на улице стояла ночь, сыграли теперь в пользу

Шаурина. Все только на руку. Можно действовать без оглядки, не боясь привлечь внимание. Лёня и