Стая

Наталья оставила мужчин, быстро взбежав по лестнице.

Бардин шумно выдохнул. Он за все время разговора ни слова не сказал, но ощущение было, словно

ему, а не Шауру, приходилось уговаривать несчастную женщину уехать на время из дома.

Денис сцепил руки, сжав правое запястье, почувствовал в руке браслет. У самого внутри словно

бомба с часовым механизмом работала. Но нужно удержаться от взрыва. Нужно за что-то держаться, чтобы не впасть в состояния полной неуправляемости.

Шаурин так задумался, пока ждал Наталью, что чуть не вздрогнул от телефонного звонка. Выслушал

Вуича.

— Ага… Я – Ёжик, я упал в реку… найди мне его Лёня! Из-под земли достань. Аэропорт, вокзал…

***

Уже стемнело, когда Шаур подъехал к воротам автосервиса. Они сразу поползли вверх, Денис

только немного сбавил скорость и въехал в бокс. Стремительно выскочил из машины, громко

хлопнув дверью. В помещении горел неяркий свет, но его было достаточно, чтобы оценить, что над

висящим на тали отморозком уже хорошо поработали.

— Ах, ты красавец… — злорадно ухмыльнулся Денис глядя на бесчувственное и окровавленное тело

Карпова. — Сдох уже? — перевел взгляд на Вуича.

— С самолета практически сняли. Точно все спонтанно было, как ты говорил, иначе лучше бы

продумали пути отхода и хрен бы мы кого нашли, — прокашлявшись, хрипло отозвался Лёня. — И

обижаешь, командир, рано ему еще умирать. Мы пытаем его аккуратно, почти по-человечески.

Ждем, когда расколется. Отключился он, паскуда. Сознание потерял от болевого шока. Умереть я

ему не даю. Он еще не сказал, куда эти педерасты Юлию Сергеевну нашу дели. И этот падла пока

молчит, говорит, терять ему нечего.

— Нечего, говорит? — переспросил Шаурин. — Посмотрим. И не таких ломали. Это ведь он, сука, тогда наших Веселову сдал. Андрюшу Маркелова, Игоря Порошина, Боголюба… Я знал, что это он, ж*пой чувствовал, только доказать никак не смог.

— Ну теперь-то все встало на свои места. Теперь он у меня за все ответит, — Вуич крепче сжал в

руке биту, оперевшись на нее, как на трость.

— Как вы его вообще из вида выпустили?

— Он уже сто лет не при делах. Уже давно на периферии.

Денис сделал знак, чтобы Карпова привели в чувство. Один из парней выплеснул на того ведро

ледяной воды. Шаурин подошел ближе, остановился в нескольких шагах от Карпова, практически

лицом к лицу. Тот слегка дернулся. Вяло, но шевельнулся. Поднял голову.

— Да ты, я смотрю, совсем бодрый еще. Голову-то труднее всего поднять. Совсем с тобой видать

нежно обращались, — едко сказал Денис и снова отошел, качнув головой.

Лёня отбросил биту, взял в руки железную цепь и направился к своей жертве. Цепь, потянулась за

его рукой, извиваясь как змея и зловеще позвякивая на бетонном полу.

Можно было не мараться самому, а поручить это грязное дело кому-то другому, но Вуич не смог

отказать себе в удовольствии. Потому собственноручно хлестал Карпова по спине, сдирая с него

кожу с особым наслаждением и полной отдачей. Тот только едва стонал, орать не мог. Глотку уже

надорвал.

— Подожди, — остановил Шаур, опасаясь, что так и подохнет этот урод, ни слова не успев сказать.

Искать кого-то еще – времени нет. Могут и не найти. Времени осталось совсем мало. Терпения и

выдержки у него – и того меньше. Никогда не думал, что запах человеческой крови может так

пьянить. Так дурманить голову. Сейчас лишь ниточка, толщиной в волосок, удерживала его от того, чтобы не вытащить пистолет и не выпустить всю обойму в голову этого ублюдка. Чтобы голыми

руками не разодрать ему грудную клетку.

Шаурин глубоко вздохнул. Так глубоко, что голова закружилась. Обошел пленника кругом, остановился за его спиной. Потер лицо, развернул плечи. Несколько раз сжал и разжал кулаки, и

застыл как истукан. Не двигался несколько секунд, даже не дышал, кажется. Обхватил правое

запястье, взялся за браслет, словно он мог вытащить его из этой накатывающей яростной агонии.

Словно он мог хоть немного остудить голову. А надо выбираться, надо остужать, потому что не

время, рано еще. Потому что нет еще нужной информации. Вообще никакой нет.

Выдохнув, скинул кожаную куртку, закатал рукава рубашки. И пистолет свой выложил — тут же

рядом на стол с инструментами, с какими-то ящиками. Приказал снова окатить Карпова водой, потом

встал перед ним.

— Саша, — позвал он по имени. Да так ласково и мягко, что Вуича передернуло. — Шурик, —

похлопал мужчину по щеке, не боясь запачкаться кровью. Слегка похлопал и чуть прижал ладонь, —

Пришел в себя? Пришел? — участливо заглянул в глаза. — Ну что ты упрямишься, как

девственница? Что упрямишься? Мы же с тобой договориться можем. Можем же? Раньше же всегда

договаривались, — говорил вполголоса, но каждый звук был отчетливо слышен. Каждый вздох

шауринский, каждый стон Карпова. — Ну скажи мне, где она? Давай… Хоть что-то... Фамилию, адрес, номер машины. Я сам найду. А Веселов уже труп, — тихо говорил Шаурин, придвинувшись к

нему, заглядывая в залитые кровью глаза. — Мертвый он. Понимаешь? Никто тебе не поможет. За

кого ты умирать собрался? Он же сам труп, — тут Шаур вытащил из кармана телефон и набрал

номер Поспелова. — Виталя, дорогой, работай, — ласково произнес он, — работай как

договаривались.

Все, не только Карпов, услышали короткое поспеловское: «Принял».

Вуич достал сигареты. Пальнул зажигалкой. Засомневался, не рано ли, Шаур такие приказы отдает.

Но, наверное, точно знает, что делает. Не похоже, чтобы отрывался на горячую голову.

— Ты же знаешь Сладкого. Он никогда не ошибается, — снисходительно усмехнулся Шаур. Карпов

чуть шевельнул опухшими разбитыми в кровь губами.

— Жалко, что он сука гол как сокол, а то бы рядом кого-нибудь из родственников повесили, быстро

бы сообразил, что говорить надо, — выдыхая дым, сказал Лёня.

— Видишь, Шурик, Лёня злой. Того и гляди начнет на тебе крестиком вышивать, — снова заговорил

Шаурин тем голосом, от которого Лёню просто тошнило. Таким говорят с маленьким

провинившимся ребенком. — Вот как ему помешать? Я же не смогу… Давай договоримся. Ты же

знаешь, я за нее все отдам. Все отдам. Сколько хочешь? Миллион?.. Два?.. Два «ляма» тебе

предлагаю, долларов. Куда хочешь тебя отправлю, сам на самолет посажу. Лично. Улетишь на

острова. Обещаю. Веришь? Я же всегда слово держу. Всегда. Давай Шурик, не за кого умирать, Веселов живой труп. Говори, Саша, говори… - почти шептал Денис, снова похлопав Карпова по

окровавленной щеке.

— Колосов… знает. А веселовских «гастролеров» сам ищи… — еле выдавил из себя Карпов.

Шаурин в ту же секунду распрямился, и из глаз его вмиг исчезло притворно участливое выражение.

С лица сползла маска.

— Все слышали? Найти мне этого Колосова! Искать Колосова! — рявкнул он. Взял свой пистолет и

взвел курок. Приставил ствол ко лбу Карпова и нажал на спусковой крючок.

Тишину взорвал выстрел. Но стук, упавшей на бетонный пол, гильзы показался в разы громче. Ее

тонкий звон будто стрелой пронзил воздух.

— Ну, ты бл*ть, змей-искуситель, — мрачно усмехнулся Вуич. — Даже я поверил, что ты ему сейчас

денег дашь и на острова отправишь отдыхать.

— Я его и отправлю на острова. По кускам. Отдельными частями. Пакуйте его в тропики.

***

— Вадим, мы же ее найдем? — спросил Денис уставившись в окно, в темноту парка. В салоне

автомобиля было темно, только рубиновый кончик сигареты в руке у Вадима время от времени

начинал светиться ярче – когда Бардин затягивался.

— Найдем, — уверенно ответил друг, потому что когда спрашивают таким голосом и таким тоном, нужно отвечать только то, что человек хочет услышать.

А Шаурину до зубной боли хотелось услышать что-нибудь уверенно-ободряющее. До ломоты в