Жили-были люди

- Настя. Вот, возьми, - вытащил из кармана блокнот, начеркал несколько слов на листе, выдрал. – Это мой телефон и адрес. Если вдруг… звони. Удачи тебе.

Вскинув на плечо рюкзачок, Настя шагала по улице. Неясное чувство вины грызло ее, хотя – отчего бы?

Вернувшись через неделю домой, она первым делом подсела к телефону. Развернула измятый листочек, вырванный из блокнота, набрала семь цифр. Подумала, что, наверное, нужно будет купить бананов – для незнакомого пацана по имени Вовка.

23.04.2007.

Предел джинна

Тео Кляйнен, студент мехмата, брел по скверу на окраине города темным октябрьским вечером. Пил пиво. Настроение было непонятным, пиво горчило, жизнь водила за нос, впереди маячил зачет. Перед зачетом надо выпить.

Тео брел по дорожке и мрачно размышлял, зачем он пошел учиться в этот университет. Впрочем, на вопрос, чего он, собственно, хочет в жизни, Тео не смог бы ответить точно. Он не любил механику, но любил мотоциклы. Он не любил учиться, но хотел получить приличную работу. Он любил пиво, но не любил тратить деньги. Вот и пойми, чего нужно от жизни человеку девятнадцати лет от роду, если даже любимая девушка сегодня ушла, обозвав его тюфяком.

Тео присел на скамейку и закурил. Светлые кольца дыма поплыли в воздухе, голова поплыла тоже. Тео перевел взгляд на грешную землю и какое-то время пристально рассматривал мокрый асфальт со следами бурной собачьей жизнедеятельности, переполненные мусорные урны и пустые пивные бутылки рядом – будущий улов местных бомжей.

Одна из бутылок привлекла его внимание. Темно-зеленая, а не коричневая, как остальные, она почему-то была заткнута деревянной пробкой. Вряд ли кто-то оставил здесь полную: скорее всего, пиво выпили, а бутылку заткнул пробкой кто-то из компании местной молодежи.

Тео вдруг показалось, что внутри бутылки кто-то есть. Маленькая фигурка маячила за стеклом и махала руками, пытаясь привлечь внимание. Тео фыркнул. Вот те раз, допился, люди в бутылках мерещатся. Налетел ветер, и парень поежился. Домой пора.

Он встал, но вместо того, чтобы двинуться к троллейбусной остановке, взял бутылку в руки.

Та была запыленная, и Тео протер ладонью мутное стекло.

Фигурка по-прежнему маячила внутри. Тео поморгал. Маленький человечек в широких шароварах и чалме махал ему руками и строил рожицы.

Тео перехватил бутылку поудобнее.

- Убери пробку, - неожиданно отдалось в голове, разбежалось по нервам.

- Вы кто? – обалдело спросил Тео.

- Джинн я, - ответил все тот же внешне неслышимый голос.

- К-какой джинн? – так же вслух изумился Тео.

- Ты не ори, - посоветовал голос, - можешь про себя говорить, мысленно. Услышу.

- Вы кто? - послушно подумал Тео. – Какой джинн?

- Арабский, конечно. Не видно, что ли? Пробку вытащи!

- А сюда-то как попали? – удивился Тео.

- До чего непонятливый, - с досадой прокомментировал голос. – Спал я тут, понимаешь?

Оказывается, любимое место для сна у всех арабских джиннов – это бутылки. Особенно использованные: запах пива для джиннов – что валерьянка для кота. Кто же знал, что какой-то идиот догадается воткнуть в горлышко кусок деревяшки?

- Так вы тот самый джинн? – наконец, поверил Тео. – Который у Аладдина был?

- Нет, - ответствовал голос. – Тот был из Верхних. А я – Нижний.

- Как это? Злой?

- При чем тут добрый или злой? Ох, уж эти мне человеческие понятия! Ну… если по-вашему, то, наверное, злой, да. Но «Зло» и «Добро» суть понятия абстрактные, и в каждом конкретном случае имеют свои предпосылки, рассуждать же в целом можно лишь, имея доказательства…

- Погодите, - обалдело вклинился Тео, - не так быстро!

- Короче, - подвел итог джинн, - пробку достань. И я знаю, чего ты ждешь. Дворца каменного я тебе не обещаю, но желание выполню.

Тео стало смешно. Этот вот плюгавенький – и желание?

- Прямо вот так и исполните?

- Прямо вот так. Говори давай, чего хочешь. Только быстро… и учти: много обещать не могу. У нас тоже свой предел есть.

- И какой он у вас? – полюбопытствовал Тео.

- Если говорить упрощенно, то уровень моей силы равен сорока пяти квадратам из производной… короче, тебе хватит. Чего хочешь?

- Ну…

Тео даже как-то растерялся. А потом захохотал и ляпнул:

- А пусть я буду стихи писать!

- Стихи? – удивился джинн. – Зачем тебе? Ты же, - он, кажется, прищурился – из-за мутного стекла не разглядеть, - ты же будущий механик вроде бы. Зачем тебе стихи?

- А по приколу…

Джинн усмехнулся.

- Ну, если по приколу, тогда ладно. Ты точно уверен, что этого хочешь?

- Точно, точно, - фыркнул Тео.

- Договорились. Открывай бутылку.

Тео стал выкручивать деревяшку. Туго идет. Пыхтя, он сражался с непослушной бутылкой – джинн терпеливо ждал.

Пробка была уже почти выкручена, как вдруг парня словно ударило. Джинн! Елки-палки, это ж сколько он может! Какой он, Тео, дурак, что так дешево выпускает всесильного – ну ладно, почти всесильного - волшебника (пусть даже волшебства не бывает) – из бутылки! Да он же… Квартира, машина, диплом с отличием, дача на море… Вот дурак!

Тео решительно задержал руку. Пробка лишь едва прикрывала горлышко.

- Нет уж, уважаемый джинн. Сначала вы мне сделайте…

Грозный рык родился где-то в недрах земли, пробку вынесло мощным потоком. Бутылка вырвалась из рук обалдевшего Тео и, упав, покатилась по земле. Свинцово-серый вихрь развернулся и величественно повис в воздухе, срывая листву с окрестных деревьев, пригибая к земле траву. Скамейка опрокинулась, Тео свалился на грязный асфальт.

- Халявы захотелось? – ехидно прорычал вихрь. – Думал, на дурака напал? Хотел предел терпения джинна испытать? Будет тебе теперь предел… такой тебе предел будет, парень!

Больше Тео ничего не слышал. В ушах тоненько зазвенело, и все вокруг провалилось в тихую темноту.

Тео очнулся от того, что что-то мягкое и влажное елозило туда-сюда по его лицу. Замигав, студент понял, что лежит на земле, а лицо его и шею вылизывает, скуля, крупная собака. Тео помотал головой и попытался сесть.

- Очухался, парень? – спросил кто-то рядом.

Темно. Сыро. Холодно. Рядом стоит человек. Собачник. И собака. Именно в такой последовательности Тео осознавал происходящее.

Хозяин пса между тем помог ему подняться и, подобрав с земли кепку, нахлобучил ее на голову Тео.

- Перебрал, что ли, студент?

- Д-да… - пробормотал Тео, оглядываясь. – Джинн… джинн где?

- Улетел твой джинн, завтра вернется, - усмехнулся собачник. – Велел больше не пить. Надо же, другие до зеленых чертей напиваются, а этот джинна увидел. Что пил-то, умник?

- Я… пиво.

- Надо же столько выхлебать! Пойдем уж, доведу… где живешь, бедолага?

Дома Тео содрал с себя мокрую, грязную одежду, рухнул на кровать и проспал до утра. Ему снился толстый зеленый черт в чалме и почему-то с розой. Черт писал стихи большим гусиным пером и смеялся.

Утром Тео рассказал обо всем университете, и группа дружно спросила, где продается такое замечательное пиво, от которого джинны предлагают машины, квартиры, дачи и зачетки с пятерками. Умение писать стихи все дружно отвергли как полностью бесполезное.

Спустя пару дней Тео сидел на паре и по обыкновению рисовал в тетради по высшей математике чертиков и цветочки. Внутри жужжало томительное беспокойство – словно муха поселилась. Рисунок выходил чуть более размашистым и нервным, чем обычно, и Тео не мог понять, что с ним происходит. А потом решительно перевернул чистую страницу, и рука потянулась выводить мелкие, убористые строчки. Строчки оказались рифмованными.

С того дня и начались чудеса. Муха, жужжавшая внутри, обрела свое имя и назначение. Она вылезала в самые неподходящие моменты – в трамвае, на лекции, в буфете. Тео приспособился всюду таскать с собой блокнотик и карандаш. Сначала он отбивался, загонял муху внутрь и пытался не обращать на нее никакого внимания. Муха жужжала сначала в груди, потом переселялась в голову, забивала мозг, звенела в ушах. Слова давили на глаза и на лоб, не давали дышать. Тео нехорошо ругался и лихорадочно писал – из-под карандаша сыпались строчки.