Взлет черного лебедя

– Такая мысль у меня была, – пробормотала я. Вдруг зернышко правды поможет мне врать более достоверно? – Но я слишком задержалась…

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, и умолкла. Вероятно, Кирнан решит, что я провела ночь с Уиллом, и я смутилась из‑за того, что невольно призналась в аморальном поведении. По крайней мере, он не догадается, что я вспомнила прикосновение клыков вампира к своей шее.

– Нам придется связаться с мистером Хьюзом, чтобы он подтвердил ваши сведения…

– Я могу сделать это прямо сейчас, – донесся голос из коридора.

Я обернулась – Уилл стоял в дверном проеме. Здесь, в маленькой кухне, он казался выше ростом, чем в своем просторном пентхаусе. Возможно, отчасти такому эффекту способствовало его длинное черное пальто. При мягком освещении слегка промокший кашемир блестел, как шерсть дикого зверя. Хьюз переступил порог, моментально сверкнула искра, и от него ко мне перебросилась серебряная нить. Трудно поверить, что Бекки и Кирнан ее не заметили. Сыщик лишь нахмурился, а Бекки таращилась на Хьюза с явным восхищением. Прежде я никогда не видела подругу в подобном состоянии. Первым подал голос Джей, робко вошедший следом.

– Я открыл входную дверь, а этот малый на крыльце. Я его и позвал. Давай, мол, приятель.

Уилл встретился со мной взглядом, и краешки его губ приподнялись в кривой усмешке. Я не сомневалась: он улыбается, поскольку знает, о чем я думаю. Да, справедливо старое поверье: вампир не войдет в чужой дом без приглашения. И я почему‑то не сомневалась, что он читает все мои мысли.

– Вы готовы поклясться под присягой, что Гарет Джеймс пробыла с вами прошлую ночь? – грозно спросил детектив.

Надо же – оба оказались примерно одного роста. Но Хьюз был стройнее и изящнее Кирнана, он излучал некую силу, что заставляло сыщика злиться. Я догадалась, что нервы Кирнана на пределе, но при этом я не находила у него никакой ауры.

– Да, – ответил Уилл. – От заката до рассвета.

Он ухмыльнулся мне, и я не знала – то ли благодарить Хьюза, то ли возмущаться его наглости. Кроме того, я была уверена: он делает все исключительно напоказ, для представителя полиции.

– Бедняжка крепко заснула у меня на диване, и я не решился будить ее после подобных приключений, – продолжал он.

– Очень галантно с вашей стороны, – процедил Кирнан. – И как удобно для вас, мисс Джеймс, иметь безупречное алиби. Вам повезло, что вчера вы отправились к мистеру Хьюзу…

Бекки разжала губы, чтобы дать отпор детективу, но ее опередил Уилл.

– Она приехала ко мне, потому что обнаружила мое имя – вернее, имя моего предка – внутри шкатулки. Она должна была открыть ее по заказу одного клиента. Мисс Джеймс решила, что с моей помощью она выйдет на главного преступника – того, кто, между прочим, пытается свалить вину на ее отца. И она оказалась права. Я сразу понял, что человек, с которым мисс Джеймс пару дней назад познакомилась, это Джон Ди – всемирно известный похититель произведений искусства.

– Никогда о нем не слышал, – прорычал Кирнан.

– У него множество псевдонимов, – парировал Хьюз. – Вероятно, вам известно об ограблении в Ниме несколько лет назад?

Сыщик побледнел. Мир искусства долго судачил о взломе в Музее изящных искусств в небольшом французском городе. Полдюжины картин, включая Рубенса и Буше,[48] и бесценные предметы старины не были найдены.

– Разумеется. Но разве к ограблению причастен Джон Ди?

Уилл пожал плечами.

– Вам следует переговорить об этом со своим начальством. А пока вам, наверное, будет интересно произвести обыск в помещении, где до недавних пор Ди вел свои дела. Что, если вы найдете там подсказки насчет ограбления галереи Джеймсов?

Уилл Хьюз выудил из кармана визитку и протянул Кирнану, а тот продемонстрировал ее мне. На плотной бумаге кремового цвета было напечатано следующее: «Джон Ди, ремонт часов и алхимия. Корделия‑стрит, 121 1/2, Нью‑Йорк, штат Нью‑Йорк, 10014». Ниже адреса находилось изображение глаза внутри треугольника.

Детектив хмыкнул:

– Алхимия? Он ненормальный?

– Эксцентричный, – произнес Уилл. – Но Ди не надо недооценивать.

– Это адрес магазина, который вы посещали накануне ограбления? – спросил меня Кирнан.

– Да, пожалуй, – ответила я.

– Отлично, – коротко кивнул Кирнан. – Меня устраивает подобный расклад. Давайте съездим туда.

– Сейчас? – удивилась я. «А в лавке Ди все покрыто пылью и паутиной», – добавила я про себя.

– Нет времени лучше, чем настоящее. Если мистер Хьюз считает, что там остались улики, благодаря которым мы снимем подозрения с вашего отца, я бы не стал терять ни секунды… если только у вас нет более важных и срочных дел.

«Меня ждет моя кровать», – хотелось сказать мне, но я промолчала. В принципе, моя усталость почти исчезла. Возможно, вся суть в «электричестве», которое блуждало между Хьюзом и мной.

– Ладно, – согласилась я. – Но мне надо переодеться. Я уже сутки в одном и том же.

– Конечно, – произнес Кирнан и развел руки в стороны. – Не спешите. У меня много времени. А вы как, мистер Хьюз?

Уилл улыбнулся детективу, а ответил, похоже, мне.

– О, да. Я свободен всюночь напролет.

Я решила надеть водолазку, чтобы избавиться от шарфа. Кроме того, я надеялась хоть минуту побыть в одиночестве, но Бекки побежала за мной по лестнице и догнала меня у двери студии. Я попыталась пройти в ванную, однако она встала на пороге и загородила собой вход. Она едва сдерживала буйную энергию, накопившуюся в ней за сутки.

– Слушай меня внимательно, Маргарет Элеонор Джеймс. Я не пущу тебя, пока ты не скажешь мне правду.

– Какую? – буркнула я, недоуменно хлопая глазами.

Она ткнула меня пальцем в плечо.

– Вот уж не поверю, что ты рядом с этим красавцем целую ночь проспала!

– Ох, – вздохнула я. Хорошо, что Бекки подозревает меня в скоропалительном сексе, а не в общении с вампирами и фейри. – Ну, я не совсем спала…

– Понятно! Ведь между вами ток пробегает! Я думала, что у кого‑то из вас башка загорится!

– Мы просто разговаривали,Ребекка Рут Бейдер Гинсбург‑Джонс.

Мы изредка баловались, называя друг друга таким образом. Это было несложно, особенно учитывая тот факт, что мать одной из нас оченьхотела видеть свою дочь юристом. Я отпрянула в сторону, защищаясь от потенциального удара. Бекки свое второе имя ненавидела еще сильнее, чем я – высокопарное «Маргарет Элеонор». Однако она мило улыбнулась.

– И о чем, если не секрет? Он не женат, верно? А у него случайно нет богатенького приятеля в хеджинговом фонде? И не вложить ли ему деньги в раскрутку перспективной инди‑группы?

– Прости. Я напрочь забыла, что вчера к вам на концерт приходил продюсер. Ну и как?

Лишь одно могло отвлечь Бекки, когда она чуяла потенциальный роман, – будущее ее группы.

– Он определенно заинтересовался, но считает, что нам нужно играть полегче, избегать хард‑кора и шугейза.[49] Мы с Фионой согласны – с нами проблем не будет, а Джея придется уламывать…

Потом Бекки начала без умолку стрекотать о перспективах группы, а я протиснулась мимо нее в ванную комнату, быстро умылась и переоделась в джинсы и водолазку. Я старалась вести себя как обычно, чтобы подруга не заметила следов укусов, но сама тайком отвернула ворот перед зеркалом. Отметины почти исчезли. Но когда я к ним прикоснулась, почувствовала странную дрожь, пробежавшую по телу. Казалось, моя сонная артерия превратилась в эрогенную зону, непосредственно связанную… скажем так, с другимиэрогенными зонами.

Когда я была готова, Бекки беззаботно трещала о подробностях записи альбома.

– Я очень рада за тебя, Джея и Фиону, – сказала я и порывисто ее обняла. – Похоже, ваша группа на пути к успеху.

Мы топали по лестнице, точнее, я шла, а Бекки прыгала через две ступеньки впереди меня – я подумала о том, что моя подружка не поддалась влиянию демонов Отчаяния и Разногласия. По крайней мере, пока. А Уилл Хьюз подтвердил мое алиби прошедшей ночью. Очередной знак удачи налицо. Возможно, Оберон был неправ со своими прогнозами насчет всеобщего катаклизма. Если так, то он ошибался и насчет Уилла.