Страница 18 из 73
– Копия перстня моего предка. Где вы его раздобыли?
– Подарок матери.
Хьюз сверлил меня взглядом. У меня возникло странное ощущение, что я не смогу пошевелиться, пока он не позволит. Я чувствовала себя бессильной, как и в те мгновения, когда мимо меня по коридору прошли грабители. Но тогда меня переполняло отвращение, а сейчас… соблазн.И я не знала, что опаснее.
– Как ее звали?
– Марго Джеймс, – ответила я. – Ее девичья фамилия – Д'Арк.
– Француженка?
– Да. Ее родителей убили во время Второй мировой войны, и девочку удочерила семья англичан. В Англии она и познакомилась с моим отцом.
– И она дала вам свое имя – «Гарет», сокращенное от «Маргарет»?
– Верно.
– Она вам говорила, что оно означает?
– «Жемчужина», – отрапортовала я. Какое отношение это имеет к происходящему? Я пришла, чтобы получить информацию от Уилла Хьюза, а теперь он устроил мне настоящий допрос. В конце концов я не без труда высвободила руку, хотя он держал ее очень легко, и выудила из сумки мешочек для ювелирных изделий. Вытряхнула на столик печатку, которую отделила от ларчика. Пластинка повертелась как волчок и легла изображением вверх.
Уилл Хьюз наблюдал за ней, потом обратился ко мне.
– Откуда она у вас?
– Она запечатывала серебряную шкатулку. – И я поведала Хьюзу всю историю – о том, как случайно забрела в антикварный магазин на Корделия‑стрит, потом вскрыла шкатулку (про светящиеся символы я умолчала), а позже стала свидетелем ограбления галереи. Не забыла я рассказать и про мои поиски лавки ювелира, и про то, как я обнаружила ее – заброшенную и обветшалую. – Моего отца обвиняют в страховом подлоге. Я понимаю, все безумно запутано, ведь Джон Ди…
– Кто назвал вам это имя?
Вопрос застал меня врасплох. Но, конечно, я не призналась, что антиквар мне представился сам.
– Кто‑то в кондитерской на углу…
– Пак вам сказал?
Я рассмеялась.
– Вот не знала, что там живет сам Пак.Кондитерша по имени Фэйн…
– Да‑да, – с улыбкой кивнул Хьюз. – Как она?
– М‑м‑м… Думаю, неплохо, – только и произнесла я. – В общем, как‑то нелогично, что Джон Ди связан с ограблением…
– Он здесь ни при чем.
Хьюз резко поднялся, прошел к западным окнам и повернулся ко мне. Солнце, клонившееся к береговым скалам Нью‑Джерси, превратило Гудзон в сверкающее золотое полотно. Несмотря на тонированные стекла, свет был настолько ярким, что я зажмурилась… И на миг попала в собственный сон. Я вновь стояла на берегу озера и любовалась лебедем, скользящим по водной глади. Я разжала веки, но ощущение надвигающейся беды меня не покинуло.
– Что случилось, когда вы открыли шкатулку? – осведомился Хьюз.
Он вернулся к своему креслу, но садиться не стал. Солнце подсвечивало его со спины, и он превратился в силуэт. Только завораживающие серебряные глаза гипнотически блестели.
Я вовсе не собиралась рассказывать Хьюзу о знаках, но, посмотрев ему в лицо, выложила всю правду… Слова слетали с моих губ, будто он их из меня вытягивал. Вдобавок я упомянула о голубоватом дымке, поднимавшемся из шкатулки. Потом призналась Хьюзу, что бандитов с пустыми глазами сопровождал сильный запах серы, а в таунхаус проник густой туман, поглотивший весь дом. Сообщила я и о том, как ожила моя металлическая скульптура, и то, что отца посетил Сан Леон – художник, умерший в восемьдесят седьмом году прошлого века.
Когда я наконец замолчала, Уилл Хьюз просто засиял.
– Моя дорогая Гарет, – произнес он, – разве у вас остались хоть какие‑то сомнения в том, что происходит нечто необычное?
– Не знаю, что вы имеете в виду, – осторожно проговорила я.
Хьюз вздохнул, сел в кресло и снова взял меня за руку.
– Ваша матушка подарила вам кольцо, но не рассказала вам об истории украшения?
– Она вскоре погибла, – ответила я и поразилась тому, что мои глаза наполнились слезами. Я отвернулась к северным окнам, выходившим на Клойстерс.
– Ясно, – кивнул он. – Она не успела. Если, конечно, ее мать смогла просветить ее в свое время. Значит, ваша бабушка тоже умерла молодой… в годы войны?
– Да, она прятала евреев‑беженцев, и ее схватили и расстреляли.
– Ужасно. Что ж… предположим, тайна осталась нераскрытой.
– Что? – Я набралась храбрости и встретилась взглядом с Уиллом Хьюзом. – И при чем здесь моя мать?
– Женщины из ее рода сыграли очень важную роль в некоторых судьбоносных событиях.
Хьюз снял золотой перстень и протянул мне. Я обнаружила, что камень представляет собой инталию[30] с гербом. Я вытащила из сумки лупу, которую всегда ношу с собой, и поднесла к ней кольцо. Изображение будто ожило, и я увидела каменную башню, на вершине которой красовался глаз, окруженный лучами. Сооружение окольцовывала зеркальная надпись на латыни.
– «Quis custodiet ipsos custodes?»[31] – сразу пояснил Хьюз.
– «Кто уследит за следящими»? – перевела я.
Мой собеседник улыбнулся.
– Я изучала геральдические девизы, – заявила я, демонстрируя ему свой медальон. – Похоже, я где‑то уже видела девиз и гравировку.
– Думаю, вам его показывала мать. Припомните, она что‑нибудь говорила о Сторожевой Башне?
– Нет…
– Башня – древний знак защиты от зла, – начал Хьюз и откинулся в кресле. – Она стоит на границе между видимым и невидимым мирами, между естественным и сверхъестественным, добром и злом.
– Перечень функций грандиозный, – я все же подала голос. – Но я пока в полном недоумении. Что это такое?
– Не что,а кто.Вы – Сторожевая Башня, Гарет Джеймс.
Я попыталась рассмеяться. Фраза прозвучала слишком патетично! Но у меня пересохло в горле, и я закашлялась. Хьюз протянул мне бокал и дождался, пока я сделаю глоток.
– Что вы имеете в виду? – спросила я, когда обрела дар речи.
– То, что означает ваше имя, в частности. Оно происходит от старофранцузского «garite» – «сторожевая башня». Вы являетесь назначенной хранительницей…
– Чего?– выдохнула я, с трудом сдерживая нетерпение.
Хьюз сердито взглянул на меня. Наверное, не привык к тому, чтобы его прерывали.
– Трудно объяснить. Хранительница от зла… Думаю, такой вариант самый подходящий. Данная роль передается по материнской линии.
– Что‑то вроде закрытого общества? – не унималась я.
Почему‑то наш разговор напомнил мне сценку в одной из книжек, которыми зачитывался Джей. «Главный Совет Анархистов» или «Лига Экстраординарных Джентльменов».
– Вы хотя бы представляете, как глупо это звучит? – фыркнула я и приподнялась, но Хьюз в мгновение ока оказался рядом со мной и крепко сжал мое предплечье. Он действовал молниеносно, и у меня закружилась голова. Я села, боясь пошевелиться и надеясь, что недомогание исчезнет через пару минут.
– Конечно, для вас все может показаться безумным, но почему бы вам просто не послушать? Вообразите, что вы читаете заметку о старинной легенде в энциклопедии…
– И что за легенда?
– Все началось очень давно, в начале семнадцатого века. Тогда одна женщина из вашего рода встретилась с моим, – Хьюз кивком указал на портрет на стене, – предком, и они обменялись кольцами. Поэтому у вас перстень с лебедем, а у меня – с башней. Уилл Хьюз, мой пращур, составил подробное описание своего знакомства с француженкой по имени Маргарита. Ей принадлежала серебряная шкатулка, в которой хранились… крайне важные сведения, представляющие особый интерес для алхимика Джона Ди. Но нельзя было допускать, чтобы он овладел этой информацией, поэтому Маргарита и Уилл Хьюз запечатали шкатулку с помощью кольца.
Хьюз притронулся к моей печатке.
– Потрясающе, но даже если ювелир, с котором я познакомилась позавчера, является потомком Джона Ди, откуда ему знать, что я окажусь возле его лавки? Почему ему понадобилась именно я, чтобы открыть шкатулку? И зачем нужно было красть ее? Простите, но я не нахожу здесь никакого смысла. Что за цели у Джона Ди? Кроме того, мы совершено незнакомы.
Я почти расплакалась и с огромным усилием встала с дивана.