Выскочка из отморозков

— А меня научишь водить машину?

— Конечно! Но сначала давай купим!

Борька волчком крутился вокруг Герасима. Помогал ему делать кувшины, чашки, вазы… Лишь бы отчим не раздумал.

Наталья, услышав о намерении мужа, спросила:

— Может, когда и меня с работы встретишь? А то в потемках страшно идти одной.

— И отвезу, и привезу! — пообещал Герасим. Ложась спать, сказал жене тихо: — Хочу Борьку от улицы оторвать насовсем.

— Что–то опять случилось? — встревожилась Наталья.

— В общем, пока ничего особого. — Усмехнулся загадочно, но, помолчав, все же рассказал: — Борис теперь всех пацанов на наш чердак водит. Ничего плохого не замечал. Успокойся. Мне под навесом каждое их слово слышно. Все шло нормально. И вдруг этот Вовка, дружок нашего пацана, про девок завелся, телками, метелками их называл. Они друг друга подначивали. А тут на Борьку насели: «Слабо тебе Ирку поцеловать? Облом получишь, в натуре! Зубы вышибет». А наш завелся и в штопор. Поспорили на что–то. И… на тебе! Вчера, уже в сумерках, слышу хохоток с чердака, глядь, а перед домом на скамейке наш Борис целует девчонку!

— Ну и что с того?

— Так ведь пойми! Добро бы по любви, а то на спор, пороча все чистое, ее и себя! Сегодня он с пацанами на поцелуи поспорил, а завтра на что?

— Девчонка тоже мозги должна иметь, — возразила Наталья.

— Нашему всего одиннадцать, какие там мозги? А вот девчонки точно испортить могут. Вспомни, участковый уже снимал Борьку с проститутки. Ведь заразу зацепить может. Потом вообще от девчат откинет, бояться их станет.

— Давай поговорим с сыном! — предложила жена.

— Зачем? Машина надолго оторвет от пацанов. Пойми! Если он узнает, что я их слушаю, они уйдут на другой чердак. Что они там затеют, мы не будем знать. А тут — все на виду. Нельзя спугнуть. Но оторвать от своры надо. Правда, не знаю теперь, что перевесит. Однако поездке на авторынок обрадовался…

— Наш Борька и девчонка! Смешно, он еще совсем малыш, — не верилось Наталье.

— Между прочим, у него в деревне две подружки имеются. Тоже целовались. От того и увез в город, от греха подальше. Мы в его возрасте на сеновалах сказки слушали, этот их уже в жизнь внедряет. От поцелуев до дурного один шаг. Я не хочу, чтоб он с малолетства в распутстве завяз.

— Ну он и в школе рядом с девчонкой сидит. Не поставишь меж ними стенку!

— Да! Рядом с этой самой Иринкой сидит. И уже договорились с физкультуры удрать вместе! Сам слышал!

— Что ж нам делать?

— Встречать его буду из школы на машине. Не дам испортить мальчишку вконец! — кипел Герасим.

В воскресенье чуть свет он разбудил Борьку. Тот, вспомнив причину, бегом припустил к умывальнику. Мигом оделся, его еле уговорили сесть за стол. Мальчишка ел, не глядя в тарелку. Когда приехали Никита, Евгений и слесарь, Борька тут же выскочил из–за стола, удержать его было невозможно.

На авторынке мальчишка быстро оглядел все машины, выставленные на продажу. Глаза его горели. Какая из машин ему понравилась больше всех, он и сам не знал. Все были красивыми, мощными, но не на каждую хватало денег. Это Борька помнил и досадовал. Ему хотелось скоростную, чтобы поездка показалась бы полетом, Но… Отчим даже не подходил к дорогим машинам. Он вместе с автослесарем говорили с хозяином «девятки», осматривали ее, заглядывали под капот, изучали ходовую, интересовались звуком мотора. Потом слесарь полез под машину. Когда выбрался, долго спорил с хозяином, тот не хотел уступать в цене, и Герасим с братьями и автослесарем пошли дальше. Хозяин «девятки» пошел за ними, уговаривал вернуться, но мужики заупрямились, свернули к «четверке», бегло осмотрели, приценились, увидели «семерку», стоявшую рядом, подошли к ней.

Борис уже устал, начал терять терпение. Но тут Герасим позвал его:

— Как тебе эта машина?

Мальчишка оглядел сверкающую «семерку».

— Классная! А слесарь что говорит?

— Ему и сказать нечего. Машину купили год назад. Она еще и обкатку не прошла. Хозяина не стало. Вдова продает. Чтоб память не убила. Цена нам подходит, — моргнул заговорщицки.

Машину в тот день Герасим вел улыбаясь. Ее быстро оформили. Все трое в считанные дни поставили гараж, обложили его кирпичом. И теперь у Герасима появились новые заботы. С утра он увозил Борьку в школу, Наталью на работу.

Мальчишка, казалось бы, ни на минуту не оставался без присмотра. Но чем больше уделялось внимания, тем изощреннее становился Борис. Вскоре он понял, что в полное распоряжение машину получит не скоро, и постепенно охладел к ней. К технике его не тянуло. А жизнь не терпела пустоты. И Борька заполнял ее по своему усмотрению. Ему нравились девчонки. И пацан частенько на большой перемене убегал в березовую рощицу с какой–нибудь одноклассницей. Возвращались они оттуда на последних секундах, оба раскрасневшиеся, взбудораженные. И учительница однажды вздумала проследить за Борькой, чем он занимается с девчонками. Увиденное потрясло.

— Борис! Останься после уроков! Мне нужно с тобой поговорить! — сказала раздраженно. И едва класс опустел, усадила пацана напротив: — Я все видела и знаю. Это грязно и пошло. Ты, еще не став взрослым, уже занялся девчонками! Скольких испортил и развратил?

— Почему только меня видите? Почти все пацаны имеют подружек, и ничего им никто не говорит. Оглядитесь! В классе давно нет пацанов, не имеющих девчонок! Каждого станете ругать? Вас не поймут, — ничуть не смутился Борька.

— Скажи, это необходимость или дань времени? Такое допустимо лишь между взрослыми! Вы еще дети! А если твоя одноклассница станет матерью от тебя?

— Я же не пещерный, знаю, как уберечься от такого. Но и меня поймите! Я уже в пятом, а любовью занимаются аж с третьего класса.

Учительница сидела смутившись. За окном класса нетерпеливо сигналил Герасим, звал сына домой, и мальчишка боялся, что учительница позовет отчима, расскажет ему все, тот, конечно, раздует целую историю, начнет ругать, позорить. И тогда хоть из дома беги.

— Знаешь, Борис, страшно не то, что ты слишком рано познал девчонок, а то, что никогда в своей жизни не познаешь любви, настоящей и красивой. Ты потерял ее навсегда, разменял по мелочам и ограбил самого себя, — вздохнула женщина и продолжила: — Скучной и безрадостной будет твоя жизнь. А могла быть иной! Зря поспешил. С таким не стоило торопиться. Плохо, что одноклассниц не вспомнишь по–чистому.

— Вот это вы зря! Девчонки у нас классные!

— Кого ж любишь?

— Всех. Ни одну обходить нельзя!

— Ладно, Казанова–малолетка! Тебя уже не переубедишь. Иди! Отец зовет, жаль, что он не сумел привить тебе свое отношение к женщинам! И разговор у нас не состоялся.

— Я не хочу вам врать и обещать невыполнимое, — сказал Борька уходя. А учительница, глянув ему вслед, качала головой.

Борька теперь и сам не хотел бросать школу. Учился он легко, даже себе на удивление. Не понимал, что случилось, когда произошел перелом, что послужило толчком? С домашним заданием справлялся быстро. И если Герасим не успевал его перехватить, уходил к друзьям.

Нет, он уже не заталкивал петуха в трубу. Не привязывал банки к кошачьим хвостам. Но и не забывал детских обид на соседей, досадивших ему когда–то, и ждал лишь удобный случай, чтобы отомстить, но не по мелочи, а больно и серьезно.

Вот так и увидел, что бабка Вера уже не берет воду в своем колодце. Значит, он засорился, а почистить некому. Вот и носит воду из соседнего. Хорошо хоть разрешили. Борька вечером цепь колодезную подпилил. А чуть позже увидел, как бабкино ведро ухнуло обратно в колодец, на самое дно. Весь следующий день пыталась достать его «кошкой», да сама чуть не кувырнулась следом за ведром. А новое стоит дорого. Всю воду в колодце замутила. Хозяин вышел воды набрать, как увидел, что натворила бабка, прогнал со двора, запретил подходить к колодцу. Та со слезами вернулась в свой двор.

Борька, увидев бабку Веру зареванной, радовался от–души. Ей же глубокой ночью залил кусты смородины и крыжовника известкой.