Буря

 — Япозабочусьоб этом, — сказалон.

 — О,так тысобираешьсяподкупитьменя?

 — Аэто возможно?

Онавздохнула исновапереступилас ноги наногу. У негоопределенноимелся целыйзапасответныхреплик.

 — Мнебы этого нехотелось, — мгновениеспустясказала она.

 — Поройдело нетолько внашемжелании,Бекка.

 — Несомненно.

Онобернулся, иона увидела вего глазахпервуювспышку раздражения.

 — Отлично,может, мыможемизменитьотношение.

 — Поройдело нетолько внашемжелании, пап.

Онуставилсяпрямо на нее.

 — Несомненно.

Отэтих слов онавздрогнула.

Взглядон неудерживал долго,а сновапосмотрел надверь, и егоголос сталтише.

 — Ясерьезно. Иди,одевайся. Яне на работедо часа.

Прекрасно.

Нотеперь онопятьсмотрел нанее, и она почувствовалаегонеуверенность.Это означало,что онбеспокоился.Она могла быотказаться прямосейчас, и онбы ничего несмог изменить.Но у неевозниклочеткоеощущение, чтоее отказранит его.

Еене должнобыло этобеспокоить.Он этого незаслуживал.

Ноонабеспокоилась.

 — Хорошо.— Она сделалапаузу. — Носначала мненужнопринять душ.

 — Неторопись. Мнееще нужнодокраситьлепнину.

Онотодвинулся,чтобы онамогла пройтив дом черездверь.

Нона полпутионаостановилась.

 — Кстати,а что тамбылонаписано?

Онуже повторноокунал кистьв краску.

 — Гденаписано?

 — Надвери.

 — Ничегоне былонаписано.Простодурацкоедетское подобиерисунка.

Ничегоне былонаписано.Облегчениенемногоослабилочувство вины.Независимоот того, каконаотносилась к отцу,ей нехотелось,чтобы онпрочитал, чтокакой-то «глупыйребенок»считал егомаленькую девочкушлюхой.

Онпровелкистью покраю банки,снимая излишкикраски.

 — ХотядляХэллоуинанемногорановато.

Онане уловиламысль.

— Хэллоуина?

Онвзглянул нанее.

 — Развемама несказала тебе?

Когдаона покачалаголовой, онпотянулся к двернойручке, очевидно,желаявернуться кпокраске дотого, каккраска потечетс кисти.

 — Нуда, онинарисовалипентаграмму.

Затемон захлопнулдверь,оставив еестоять вкоридоре соткрытымртом исмотреть в никуда.

Беккехотелосьброситьсядомой к Крисуи потребоватьу негоответов.

Авместо этогоейприходилосьтерпеть демонстрациютелефона в «Веризоне»посредиторговогоцентра,проводимуюпарнем не на многостарше неесамой. Боже,она и такзнает, какотправлятьсообщения.Разве они немогут простопровестиоплату поотцовскойкарте, чтобыони с Беккоймогли уже,наконец,убратьсяотсюда?

Когда,в концеконцов,продавецушел, чтобы запрограммироватьтелефон, ееотец облокотилсяна прилавок ипосмотрел нанее.

 — Всенормально?

Онане моглаперестатьдумать о пентаграммена двери. ЭтосделалТайлер? Сет?

Уних былпистолет, ипри этом онизнали, где онаживет?

Онапожалаплечами исталаковырятьногти.

 — Тебенравитсятелефон? — спросилон.

 — Да,хороший.

Онбыл отличным.Лучше, чем еепрежний, сдоступом в интернетиклавиатурой,вместо лишьдесяти цифрспереди.

 — Нехочешьрассказатьмне, что тебябеспокоит?

Да.Хотела бы. Ейбыло всеравно, ктобудет слушать,но ей нужнобыловысказатьсякому-нибудь испросить, чтоделать. Еслибы он спросилдважды,вполневозможно, чтоона так исделала бы.

Онасъежилась иуставиласьна стену сзащитнымичехлами.

 — Нет.

 — Справедливо.

Воти решили. Онаподвинулась,чтобы водить пальцемпооторванномукраюдоговора об обслуживании,прикрепленногок прилавку, покане вернетсяпродавец.

 — Бекка,все то, чтопроизошломежду мной итвоейматерью...думаю, у тебянеправильное...

 — Господи,папа. — Конечноже, он думал,что все делов нем. Поэтомуонаобернулась,чтобыпосмотретьна него. — Даладно?Серьезно?

 — Полегче,— мягкосказал он,давая ейпонять, чтоона заговориласлишкомгромко. — Япростопытаюсьпоговорить стобой.

Бекканахмурилась.

 — Яне собираюсьвыслушиватьтвою историюо том, почемуты бросилмаму. Ивдобавокменя. Посредиторговогоцентра илиеще где.

Онотшатнулсяназад,оставляямежду нимидистанцию.

 — Четкои ясно, Бекка.

Оназашласлишкомдалеко. Этобыло написанона его лице,видимоенапряжение,которое делалоего взгляджестким, покаон изучал стенупозади касс.Он большеничего несказал, и еекомментарийтак и повис ввоздухе.

Нельзясказать, чтоона хотела бызабрать своисловаобратно.

Нотеперь оначувствоваласебя неловко,пока он стоялкак статуя,ожидая, когдапродавецвернется кприлавку.Когда отецпровел картойпо машинке,онасглотнула, заметивсумму с тремянулями,мелькнувшуюна экране.

Онабыстроотвелавзгляд ивзяла упродавцателефон,убрав его вкармантолстовки ипроведябольшимпальцем поновымгладким клавишам.

Ониуже вышли измагазина,когда онарискнулапосмотретьна отца.

 — Спасибо,— произнеслаона, и вобычнойкакофониизвуковзаполоненногопроходаторговогоцентра ееголоспрозвучалочень тихо.

 — Пожалуйста.— Он невзглянул нанее, нонекотороенапряжение,кажется,рассеялось. — Какнасчет ланчав «Роки Ран»?

Егоголос сноваказалсянеуверенным,будто онподозревал,что онаоткажет ему враннемприглашениина ланч.

Бекказаправилаволосы за ухои кивнула.

 — Идет.

Конечноже, здесьбыла очередь.Но она была неслишкомдлинной, иБекка села навиниловоесиденьерядом с отцомснаружи кафе,в то времякак напротивнесколькошкольниковшумели впроходе.

Отецне завелразговора, ией сталоинтересно,так ли емунеловко, каки ей.

Онаперестала очем-либодумать,блуждая взглядомвдоль витрин.Ювелирныймагазин напомнилей о Хантере,и онарассеянопробежаласьпальцами покамням, всееще висевшимна запястье испрятаннымпод рукавомтолстовки.Музыкальныймагазиннедалеко отугла былпрактическипуст с техпор, какникто большене утруждалсебяпокупкойкомпакт-дисков.Из «Форевер 21»доносиласькакая-тогромкаяпесня в стиле«ритм-энд-блюз»с тяжелымибасами. Издверей,смеясь и хихикая,выходилидевушки,нагруженныепакетами, ишли в ихнаправлении.

Апотом Беккаузнала однуиз них. Лила.

ДевушкаСета.

Еемозгзаработал наполнуюмощность,пытаясьпоспеть завнезапно ускорившимсясердцебиением.Ей стало жарко,оназапаниковала.Был ли Сет сней? Нет, здесьтолькодевушки. НоЛила моглаузнать ее, да?Находилисьли Тайлер иСет здесь, вторговомцентре?

 — Бекка?

Послышалсяголос отца, ион звучалтак, будто онуже не первыйраз звал еепо имени. Ейпришлосьоторвать взглядот девушек,чтобыпосмотретьна него.

Онопустилглаза насиденье, а потомснова поднялих к ее лицу.

 — Тыв порядке?

Онапроследилаза еговзглядом.Оказывается,она схватилаего за руку,сама того неосознавая.

Неведи себя какребенок.

Онавырвала рукуи вытерлаладонь оджинсы.

Девушкипрактическипоравнялисьс ними, и Беккаопустилавзгляд ксвоимколеням, позволивволосамопуститьсяна лицо. Ееплечи напряглись.Они увидятее. Ониобязательноее увидят.

Онине видели ее.

Ноони подошли кофициантке,чтобызаказатьстолик вкафе.

Отецнаклонилсяближе к ней.

 — Бекка?

 — А,да. — Онасглотнула. — Яне хочуобедатьздесь.

Онне идиот.

 — Чтосейчас произошло?

Отнапряженияейзахотелосьнаброситься нанего. Онавзглянула нанего из-подопущенныхволос.

 — Япросто нехочу здесьесть, ясно?

 — Понял.— Он встал. — Пошли.

Онасидела,сгорбившисьнапассажирскомсидении егогрузовика иприслонившиськ двери,понимая, чтоон горитжеланием еерасспросить.

Иточно, едваони доехалидо главнойдороги, какон спросил:

 — Тызнаешь техдевушек?

Беккапосмотрела вокно.

 — Несовсем.

 — Амнепоказалось,что знаешь.

Онапожалаплечами.

Онпомолчалсекунду.

 — Этокак-тосвязано смальчиком?

 — Нет!— Она издаларазочарованныйзвук иповернуласьлицом к отцу. — Теперьты хочешьпоговорить омальчиках? Тыиздеваешься?

Онвздохнул.

 — Меняустроитразговор налюбую тему.

Беккавыпрямилась. Агде ты былвсе это время?

Словабуквальногорели у неена языке.Просто онабыла неготовауслышатьответ.

 — Таккак насчетланча? — спросилаона, когдаони свернулина ее улицу.

Отецпродолжалсмотреть надорогу.

 — Мнепоказалось,что ты неособо быланастроена нанего.