Страница 9 из 31
- И что с того?
- Между прочим, велева тайна… была.
Жрица ахнула и загородила рот ладошкой.
- Так я ж никому не говорила, клянусь Милостивой Матерью Всего сущего, - скороговоркой созналась она.
- Чего испугалась-то? Все равно никакого проку от той тайны…
- Почтенный, а если завет не будет выполнен? Что станется тогда… с нами?
Вель хмыкнул.
- Всякий, кто не покорится Злыде, будет убит… потекут кровавые реки, - ответил он, переиначенной строкой священного писания.
- Был убиваем каждый, не покорившийся Исчадью Мрака, - бездумно поправила его жрица и продолжила по памяти. - По мертвой выжженной земле, где не осталось ни мыши полевой, ни птахи щебечущей, ни зеленой былинки, потекли реки крови. - По привычке она помахивала бахромчатыми концами пояса. - Нет, нельзя допустить, нельзя…
- Как бы не вышло еще хужей, чем в Прошлом. Поди, докажи кому, что на земле снова появилось Зло во плоти… Спохватятся, а уже поздно будет. Ты ж мне не поверила.
- Остальные вели предупреждены?
- Надеюсь. Меня тревожит другое… Много ли среди них воинов?
- Когда на земле нет войн - воины не нужны.
- Теперь, вот, понадобились… И где их взять? Придется людей отрывать от мирных дел и обучать тому, о чем они совсем представления не имеют. Воинское искусство - наука тяжелая. Не усвоил урок - прощайся с жизнью.
- И снова будет Великая Битва?
- Да ляд его знает, - проворчал Синеок. - Но коль уж суждено людям биться, то не на кого опологаться им, кроме себя самих. Другие народы за нас не впрягутся. А от богов нечего ждать помощи вообще. Они уже давным-давно дела земные оставили на самотек.
- Свят-свят-свят, - Любавушка отмахнулась от гостя концами пояса и осмотрелась вокруг - не стал ли кто из прихожан свидетелем ужасных велевых речей. - О, боги не слушайте его!
- Ага, прямо-таки внимают тебе боги, развесили уши. Неужто, ты и впрямь думаешь, что они тебя слышат? - фыркнул вель. - А деи, так и вовсе, плевали на наши беды.
- Ах ты, старый хрыч, что ж ты на святой земле богохульствуешь!
- Ладно-ладно. Ты тоже не молодуха. - Синеок смело встретил грозный взгляд жрицы. - И коль уж столько лет на земле обретаешься, не хуже моего должна все понимать.
- Не обижай деев! Иначе они не откликнутся на мольбы!
В другой раз Синеок промолчал бы, но тут не сдержался.
- Ох уж, мне эта людская привычка - уповать на богов. Открою тебе тайну. Деи равнодушны, как к хуле, так и похвале. Полагаться на них - пустое дело. Что деи, что ляды, суть, одно и тоже - управители стихий. Они не добрые и не злые. Для них нет ни сегодня, ни вчера, ни завтра. Они живут одним мгновением. Они - само сиюминутное действие. Люди же думают, если свершилось что-то хорошее, то это дей пособил, а если бедствие, то виноват ляд да лихо. Нет. Всяко-разно деи вмешиваются в бытие не от большой любви к роду человеческому, и не для того, чтобы наказать за какие-то прегрешения, а по своему разумению, кое непостижимо для нашего ума. Они и людей-то замечают совершенно случайно… Ну, бывает, конечно, откликаются они на истовые мольбы, снисходят до простых смертных… Один, как родитель мой незабвенный, чтобы совокупиться с какой-нибудь несчастной бабой. Другой - в засушливый год прольет дождем пашню. Третий нагонит ветра в паруса. И сразу же они забывают о своем благом деянии - деи, одним словом. С той же легкостью они заставляют людей страдать и бедствовать. И не потому, что прогневились на кого-то…
- Многое на своем веку слыхивала, но такое… - прошептала жрица, вне себя от противоречивых чувств. - Тем более странно, когда подобное говорит сын бога.
- Так убеди меня в обратном. Я готов выслушать твои доводы.
- Есть учение… Нельзя отделять деев от породивших их Трижды Великих Творцов - все они боги Добра и Света. Почитание пресветлых богов есть основа веры, единственной истинной веры на земле. Заповеди Мудрого Творца защищают души людей от Зла. Только благодаря своей вере наши предки выжили в Смуту, вынесли все лишения и прошли все испытания. Они сохранили свои души чистыми. Ты же богохульством своим разрушаешь Храм, который люди по камушку возводили века.
- Напридумывали всякого. Затуманили людям головы этим вашим учением.
- Пусть ты сын бога, но святотатствовать не смей! - Любавушка хлестнула Синеока поясом, но совсем не больно.
- Ой! Пришибешь меня, заодно с лядами.
- И поделом тебе, охальник.
- Ну вот! Еще и бьют за правду! Истину тебе говорю, как есть… А пыл свой ты для проповедей прибереги. И слова эти тоже.
- Это слова Священного Писания!
- Да, знаю я… Читал. Только чего бы там не сочинили жрецы, деи все равно ничего, кроме погоды не делают.
- А как же великаны? Ты же сам - сын дея.
- Ха! Не такое уж оно мудреное дело. Что же до остального, то деи обрушивают ливни одинаково - на плохих и хороших. Насылают засуху на поля трудяг и наделы лентяев. И солнце светит ласково для всех - преступников и праведников. Это же ясно, как божий день! Ты можешь возражать, сколь душе угодно, но это - правда. И я имею право так говорить, потому что старше тебя, к тому же сын дея. - Синеок многозначительно посмотрел на Любавушку и, не встретив понимания, продолжил: - Люди думают, раз они подобия богов, значит, и нрав у поднебесных богов должен быть, как у них. Сие убеждение - многовековая ошибка, из-за которой сами люди и страдают.
- Довольно уже, вель! Ты прекращай свои отступнические речи! Кого другого давно уже прогнала бы взашей… Ишь, проповедник, какой выискался! Думаешь, раз ты вель, значит, тебе все можно?
- Упаси, Ма! Ни один вель ни в жизнь не станет проповедовать. Делать нам больше нечего, как хлеб у жрецов отбирать. Не для того мы на белый свет являемся.
Любавушка пожалела, что своим необдуманным попреком обидела дорогого гостя.
- Ваше предназначение - служить и защищать, - произнесла она с благодарным поклоном, признавая заслуги велей перед людьми.
Синеок с одобрением кивнул. Нет, не ошибся он относительно жрицы. Он еще в храме, как только увидел ее, почувствовал, что она - особенная женщина. И как-то сразу проникся к ней доверием. Прихожане, поди, уважают ее безмерно и любят.
- Хорошо, что понимаешь. А то бывает, ваша братия обвиняет меня, что, мол, вели подменяют собой богов на земле и хотят поклонения…
- Мне бы подобное и в голову не пришло. - Она повела плечами. - Великаны - не боги.
- Да. Мы не боги. И боги, в отличие от нас, не несут перед людьми никакой ответственности. Мы пытались сделать этот мир лучше. Теперь же придется беречь этот мир от того, чтобы он не стал хуже. По мне, так уж лучше бы я всю жизнь пахал или тесал камни. Ведь нет труда неблагодарнее, чем вразумлять глухих.
- Кому, как не вам! О, Ма Милостивая и Милосердная, если б вели могли карать не только за поступки, но и за мысли, слова, то на земле давно бы уже наступила благодать, какую замыслил Творец.
- И Зло, что ныне явилось на землю, не нашло бы места, где заронить свои семена.
- Но только боги могут отделить людей честных, со светлыми душами, от тех, чьи души очернены грехами, - вдохнула жрица.
- Ни боги, ни люди… - вздохнул Синеок.
- А я-то все голову ломала, почему среди великанов нет не одного священника. Должно быть, если вас одолевает отчаяние, то оно безмерно. Ведь вы, дети поднебесных богов, живете совсем без веры.
- Мы в себя верим. И полагаемся только на свои силы.
- Ну, все! Больше не желаю ничего слышать о ваших велевых тайнах, - строго произнесла Любавушка. - Пойдем в дом, почтенный Синеок. Ты, верно, голоден с дороги. Но, ни приведи Ма, если ты заведешь подобные речи в присутствии моих учениц - выгоню, несмотря на то, что ты мой гость.
- Я, что, похож на полоумного?
Любавушка пригласила гостя в дом. Через некоторое время из дверей выпорхнули две молоденькие помощницы жрицы, и побежали в селение.
- Ну и дела, - прошептал Торопа, стоявший на четвереньках в кустах можжевельника. Он слышал только обрывки разговора, когда собеседники в пылу спора повышали голос. Несли они, по его мнению, полную чушь. Про какого-то Злыдня. Уж не того ли, которым непослушных детишек пугают? Про Священное Писание, про воинов и войну. Короче, он ничего не понял, кроме одного: старик - вель.