Книга первая. Мир

- Да я и сам никак не возьму в толк, как такое могло случиться! За что купил, за то и продаю…

- Откуда ж он взялся?

- Откуда взялся - там больше нет.

- Может, он и не Злыдень вовсе?

- А как проверить-то? Не было мне дано на этот счет никаких указаний. И не смотри на меня так! Хоть я вель, не все тайны мне ведомы.

Нет, не насмехался благородный гость, не придумывал. И запугивать ее ему было незачем.

- За какие наши прегрешения такое наказание? - Любавушка по привычке замахала бахромчатыми концами пестрого пояса, призванного прогонять все дурное. - О, боги, что ж теперь будет? - Она посмотрела на небо, словно надеялась найти ответ, но лазурная гладь была чиста - не появились ни письмена огненные, ни какое другое знамение. Ни облачка даже.

- Что плохо, что худо, что никуда не годится. Нынешнее Зло, чем бы ни было, явилось как раз вовремя - люди на земле уже успели о нем забыть. Ведь сколько бед понатворит.

- Вы, вели, должны что-то сделать… Остановить его!

- Должны… Вели всегда и всем что-то должны.

- Кому много дано - с того много спросится.

- Спрашивай, да знай меру! Требуют от нас невозможного, забывая, что мы наполовину люди. Только одни попреки и слышу… А я, хоть убей, даже не представляю, как найти Злыду. Увы, я так же слеп, как все вокруг. Может, ты чего посоветуешь? - лукаво прищурился вель.

- Почтенный Синеок, я всего лишь скромная служительница Ма. Я не знаю даже половины того, что известно тебе. Ведь вы, благородные, не делитесь своими тайнами с простыми смертными, - заметила она без укора. - Я выполняю свой долг и свою службу стараюсь нести исправно.

- Прости, не хотел тебя обидеть. - Синеок коснулся ее плеча. - Я ж тоже лентяя не праздную, на лавке бока не отлеживаю. И пользу немалую людям приношу. Только не в силах сделать больше того, что могу.

Вель и жрица двинулись по дорожке к небольшому белому домику, утопающему в пышной зелени небольшого сада.

- Дозволь спросить, высокородный Синеок, ты страж или судья?

- Воин я. Поверишь?

- Воин? - Любавушка снова остановилась. - Уж не Избранный ли?

- Гляди-ка! Она об избранных знает! - усмехнулся старик. - Вот, что мне нравится в глубинке, так, в отличие от городов, здесь ничегошеньки не меняется - ни бытность, ни обычаи. Время, что ли, в захолустье течет медленнее? Здесь и люди верят искреннее, и служители храмов - чисты и честны. И предания хранятся дольше. И только в глубинке еще можно встретить женщину - верховную жрицу. Чему, признаться, немало удивлен. Везде-то в храмах служат мужики.

- И служат они больше Творцу, если ты заметил. Храмы в честь Великой Матери уже не возводят, а древних, таких как наш, осталось совсем мало, - осторожно произнесла Любавушка. - И ты не хуже меня знаешь тому причину.

- Неужто Богиню-Мать стали меньше почитать?

- Не в паре, - пояснила жрица и недовольно заворчала. - Вот взялся душу мотать.

- Ты не серчай, уважаемая, - произнес Синеок. - Меня ж ваши жреческие дела мало трогают. Я в храмы не хожу. Оно мне и ни к чему. Но сейчас… когда ты сказала, про то, что Трижды Великих… будто разделили… Тут я с тобой полностью согласен.

- Никому другому я не сказала бы того, что ты услышал. Ты меня вынудил, вель.

Дабы не возмущать больше чувства жрицы и не нарушать установившуюся между ними взаимопонимание, Синеок вернулся к другому, более волнующему его вопросу.

- Что ты знаешь об Избранных, уважаемая?

- Совсем малость. - Любавушка повела плечами. Выражение ее лица смягчилось. - Моя наставница сказывала, что, хотя война давно закончилась, бродят по земле великие воины. Скитаются они по белому свету и нигде подолгу не останавливаются. Хранят они некие священные вещи. И до тех пор, пока эти вещи, чем бы они ни были, находятся в надежных руках, на земле сохранится Мир. Скажи, верно ли это?

- И я, старый дурак, думал точно так же, - закивал Синеок.

- Ой, наговариваешь ты на себя, почтенный.

- Э, нет, Люба. Ведь получается, занимался я самообманом. Верил, покуда храню Ключ, Порядок нерушим. Верил, что не будет войны. Хотя второе пришествие Злыды было предсказано. Надеялся, авось обойдется. Малодушничал… Думал, что коль уж пророчеству суждено свершиться, то не в мою бытность. Думал, что не доживу до сего дня.

- Пророчество? Второе пришествие?

- Ну, да. Вель Гривата предвидел такое дело. Слыхала о Гривате?

- Гривата? Мудрый Велигрив?

- Он самый.

- Он же убил Злыдня Окоянного!

- Понятны мне твои сомнения, Люба. Я, когда узнал о пророчестве, тоже подумал, как такое может быть - Гривата прикончил Злыду, а потом стал говорить, что на земле снова появится воплощенное Зло? Причем узнал о предсказании не от своего наставника… Пресвяток, поди, и слыхом не слыхивал. Иначе предупредил бы меня. Один старый тайновед к слову помянул… Что Гривата в кругу собратьев якобы сказал, мол, всегда будьте настороже, друже, ибо однажды Злыда может вынести на белый свет свои черные телеса. Я на ус намотал, а потом успешно забыл, и не вспоминал. Если только изредка…

- А что такое “ключ“? - спросила жрица, и тут же прикусила губу. - Прости, я не должна была спрашивать.

- Ключ? - Синеок прижал руку груди и, после недолгих раздумий потянул из под рубахи тонкую, кожаную полоску. - Мне было наказано хранить его.

Загадочная святыня, носимая великаном на груди, по виду походила на Ключ Жизни, петлю с Т-образным крестом снизу, хорошо знакомый Любавушке символ. По обычаю, Ключ в правой руке Великой Богини, Матери Всего Сущего, красили золотом, а, когда изображали его отдельно, над входом в храм - красным цветом. Но Синеоков оберег был сделан из странного материала, вроде как стекла. Казался прозрачным и в то же время был непроницаемым для света. Чернел на солнце, а в тени будто мерцать начинал.

- Для чего он? Какое отношение имеет к Миру и Порядку? - Жрица протянула руку, однако вель поспешно спрятал святыню обратно за пазуху. - Или это ключ к тайне бессмертия?

- Вот уж вряд ли, - усмехнулся он. - Тот, кому я наследовал, давно мертв. И все, кто хранил Ключ прежде, тоже умерли - их прах вернулся в землю, а светлые души поднялись на небеса. И я всего лишь хранитель. А Светозар будет следующим… Мне неведомо, какие ворота он отмыкает. Знаю только, что первому хранителю его передал Гривата. А уж откуда он взялся у самого Гриваты, остается только гадать. Но так оно даже лучше - не возникает искушения найти те врата и проверить подойдет ли ключ к замку.

- Неужто проверил бы?

В ответ великан улыбнулся - его лицо озарилось, глаза блеснули озорством, - и будто помолодел он сразу на целый век.

- Кабы знал да ведал, всего отведал.

Любавушка тоже заулыбалась, пригладила безупречно убранные волосы, прихорашиваясь, но, спохватившись, снова приняла важный вид.

- Ох, что вы за люди такие, великаны! Не поймешь вас, когда серьезно говорите, а когда насмехаетесь.

- Не знаю я тайну Ключа. Учитель мне передал его со словами: “В пору для избранных, хранители должны объединиться, ключи соединить в одно целое“.

- Сколько ж всего “ключей“? И что получится, если их соединить? - Жрица округлила глазами. - Что означают сии странные слова?

- То самое и означают.

- Избранным пора объединиться?

- Вестник про ключи ничего не сказал. - Вель растеряно развел руками. - Думаю, Провидение предупредило бы, если в том была необходимость. Надеюсь, Оно известит нас всех своевременно.

- И да помогут вам боги. Вы - наша защита и спасение. Но зачем вам ждать вестника? Вам нельзя собраться всем вместе загодя?

Синеок нахмурился и покачал головой.

- Все не так просто, - тихо произнес он. И добавил шепотом. - Я не знаю других хранителей.

- Помилуй, Ма! Да как же ты их не знаешь?

- Не знаю, и все тут! Может, ты чего подскажешь, а?

- О, боги всемогущие! Откуда ж мне ведать ваши велевы тайны? Кто их доверит простой смертной!

- Однако про Избранных тебе известно.