Страница 11 из 31
Снова дружный смех.
— Она похожа на индюшку. Ее так и раздувает от злости.Когда-нибудь Престон лопнет от яроста. Она и так не красавица, нопредставляю, что с ней будет, когда ей…
Чарльз вдруг почувствовал, как в буквальном смысле повеялохолодом, словно кто-то открыл дверь на улицу и в столовую влетелморозный ветер. Однако, во-первых, он сидел далеко от выхода, аво-вторых, за окном был рекордно жаркий сентябрь.
Он поднял глаза и увидел застывшие белые лица своих сокурсников.Будто их заморозили тоже. Студенты смотрели на стол и непроизносили ни слова.
— Эй, ребята, вы чего? — громко спросил он. —Неужто пожалели бедняжку Престон? Зря, она даже жалости незаслуживает.
— Сзади… — процедил сквозь зубы Джек, по-прежнемурассматривая пустую тарелку, стоящую перед ним.
— Что?
И тут на плечо Джека опустилась чья-то рука с тонкими пальцами.Чарльз медленно повернул голову и встретился взглядом с ДжулиейПрестон.
— Ну-ну, — ласково проговорила она. — Чего я еще,по вашему мнению, не заслуживаю, мистер Спенсер?
Чарльз словно вернулся в детство и превратился в мальчишку. Унего от волнения даже вспотели ладони.
Да, нехорошо получилось…
— А где же ваша сестра? — вырвалось у него. Онаподняла одну бровь.
— Думаю, на полпути к дому.
— Я заметил, что вы любите подкрадываться к людям, —произнес Чарльз, смело глядя ей в глаза, хотя поджилки у неготряслись. — Нравится слушать, что о вас говорят?
— Вообще-то я пришла в столовую, чтобы пообедать, —спокойно сказала она, — но вдруг услышала свое имя. Вы егоочень громко произносили. Я не смогла совладать со своимлюбопытством.
— Но теперь-то вы десять раз подумаете, прежде чем подойтик столику, за которым вас обсуждают, верно?
— Почему же? Напротив, я всегда буду подходить. Потому чтоне терплю, когда обо мне болтают за моей спиной. Так поступают лишьтрусливые людишки.
Джек заерзал на стуле. Неужели и эту фразу, которую он произнеспять минут назад, мисс Престон слышала? И если да, то чем ему этогрозит?
— Мисс Престон, вы радоваться должны, что о вас вообщеговорят, — заявил Чарльз.
Он ловил на себе восхищенные взгляды, которые решались кинуть нанего сокурсники, а также видел улыбки, которые они прятали. Как быни боялись студенты Джулию Престон, никто не мог запретить имобсуждать ее и посмеиваться над ней. Чарльз чувствовал себя героемдня. Его подстегивало то, что ему-то ничто не угрожает. Даже еслиДжулия откажется подписывать бумажонку о том, что он прослушал курсее лекций, мистер Дженкинс обо всем позаботится.
На сей раз Джулия проигнорировала его последнюю фразу. Вместоэтого грозная преподавательница повернулась к Джеку.
— А вам, мистер Альбан, я бы посоветовала побольшезаниматься историей и упражняться в ораторском искусстве, вы ведь идвух слов связать не можете, а не разминать язык в столовой,сплетничая о своих педагогах.
— Да, мисс Престон, — пробормотал тот и стиснул изовсех сил край столешницы.
— Всего доброго, — произнесла Джулия с достоинством иудалилась.
Стоило ей отойти на достаточное расстояние, как все сидящие застолом вздохнули с облегчением.
— Брат, я тобой горжусь! — воскликнул Джек. — Вотбы мне твою смелость.
Чарльз решил, что не стоит рассказывать сокурсникам о его давнемзнакомстве с мистером Дженкинсом, и потому пожал плечами ипроизнес:
— Я могу относиться к преподавателям как мне угодно. Я неподбиваю студентов к революции и не срываю лекции. Если она,памятуя о моей неприязни к ней, срежет меня на экзамене, я пойдупрямиком к декану. Он обязан будет принять меры. Тем более еслипоступит жалоба на мисс Престон не от одного, а от несколькихчеловек.
— Точно! — подхватили остальные. — Так мы исделаем. Она нам не заткнет рот! Сама виновата в том, что к ней такотносятся…
Они снова замолчали, так как она вернулась с подносом и села застолик неподалеку от них.
— Кажется, пора расходиться, — вздохнула Мэгги. —Нам уже не удастся всласть поболтать.
Чарльз и его сокурсники встали из-за стола и поспешили покинутьстоловую. Вопреки всему случившемуся, настроение у них былоотличнейшее. Только Джек еще несколько минут казался задумчивым, нопотом и он повеселел.
— Так ты с нами, друг? Пойдешь сегодня в клуб? —спросил он Чарльза.
— Конечно! А как же иначе? С удовольствием тряхну старинойи разомну кости.
Мэгги понимающе улыбнулась.
— Завтра утром ты не сможешь встать с постели. Не гонись заэтими малолетками. Их не догнать.
В ответ на нее посыпались дружеские тычки. Блондинка приобнялаее и, назвав ворчуньей, увлекла к выходу. Чарльз распрощался совсеми, пообещал быть возле кауба ровно в одиннадцать вечера инеспешно направился к стоянке. Однако вовремя спохватился. Чтоскажут новые друзья, если увидят его разъезжающим на «лексусе»?Завтра нужно будет арендовать автомобиль попроще.
Он прошел под окнами столовой и не удержался, заглянул внутрь.Джулия Престон, сидя ровно, словно к ее спине была привязаналинейка, отрезала от котлеты мелкие кусочки и отправляла их в рот.Чарльзу не удалось рассмотреть лицо своей преподавательницы, таккак она сидела к нему вполоборота, но ему показалось, что Джулияничуть не расстроена произошедшим пять минут назад инцидентом.
Она непробиваема, подумал Чарльз. Тверда как гранитная скала. Итак же холодна. Определенно у них с сестрой разные родители.
5
Джулия зашла в ванную, заперла дверь, включила воду, села напол, прямо на коврик, и, уже не сдерживаясь, разрыдалась. Онаплакала, запрокинув голову, не закрывая лица, не пытаясь вытеретьслезы. Джулия отлично знала, что стоит только потереть глаза, и ониостанутся красными на несколько часов. И тогда все увидят, что онаплакала.
А в первую очередь ей не хотелось, чтобы об этой слабости зналаЛуиза. Крошка наверняка испугается и будет волноваться. Она ведь непривыкла заставать свою сестру плачущей. Да что там, Луиза в первыйи последний раз видела слезы на глазах Джулии в день похоронродителей. И больше никогда.
Прошло пятнадцать минут, а рыдания все усиливались. Джулиястиснула зубы и тоненько застонала, пытаясь успокоиться.
Пора заканчивать с этой ерундой, подумала она. Хватит! Приди всебя, дура!
Однако Джулия снова вспомнила те обидные слова, которые услышаласегодня в столовой. И снова слезы полились рекой.
Какие же они гадкие, черствые, мерзкие…
Она вспоминала лица студентов, сидевших за столиком. А ещеговорят, что преподаватели должны научиться понимать своихучеников.
Да не хочу я их понимать. Я их всех ненавижу! Всех до единого. Аособенно этого лицемерного подлеца Спенсера. И ведь быстро он сними спелся! Наверное, похвастал своими деньгами. Или научил, каккрасть безделушки из магазинов.
Она особенно громко шмыгнула носом и вдруг услышалаобеспокоенный голос Луизы.
— Эй, Джу! С тобой все в порядке?
Джулия испуганно замерла и ответила, стараясь, чтобы голосзвучал, как обычно:
— Конечно, дорогая. А почему ты спрашиваешь?
— Мне показалось… — Луиза замолчала и не сталадоговаривать. — Хочешь, я начну готовить ужин?
— Не нужно, я сама! Через пять минут буду готова…
Джулия быстро разделась, влезла в ванну и наскоро вымылась,ополоснув напоследок лицо ледяной водой. Отражение в зеркалепорадовало. Лицо немного опухло от слез, но это легко можно былоисправить с помощью обычного крема с тонирующим эффектом.
Когда Джулия спустилась вниз, то услышала, что Луиза все жеорудует в кухне. Вообще-то младшая Престон крайне редко проявлялаинициативу и что-либо готовила. Такое происходило лишь в двухслучаях: когда Луиза чувствовала себя виноватой или когда жалеласестру.
Джулию передернуло. Хуже жалости ничего не могло быть. Даже еслиисточником ее служила Луиза.
— Эй, что ты тут делаешь?
— Хочу приготовить лазанью. Но вот беда, не могу вспомнить,какие ингредиенты для нее нужны. Где-то здесь должна быть маминаповаренная книга. — Луиза рылась в кухонных шкафчиках и упорноне смотрела на сестру.