Шумное семейство

Пришлось замесить еще немного теста — на девочке его оказалосьбольше, чем на столе. Обрезки теста они испекли для уток, потомнемного прибрались и уселись есть бисквиты.

Уткам очень понравилось угощение, Ника веселилась, глядя, какони подбирают крошки, и доброе сердце Молли таяло. Девочка былатакая милая, такая нежная, мать бы в ней души не чаяла…

Вот беда!

Молли всхлипнула и смахнула слезы.

Вскоре они заперли коттедж и пошли на игровую площадку,расположенную неподалеку. Ника развлекалась: переваливалась черезбревна, поднималась по маленьким лесенкам, пролезала сквозьтуннели, скатывалась с миниатюрных горок.

Ника осторожно одолела висячий мост на цепях, потом покачаласьна качелях — Молли толкала ее, пока не устали руки; домой они пошличерез рощицу, понаблюдали за белкой — та металась по усыпаннойсосновыми иголками земле, а потом взлетела на дерево и исчезла.

— Хочу есть, — объявила Ника, как только они зашли вдомик.

— О'кей. — Молли заглянула в холодильник. Арахисовоемасло. Нет, лучше не надо. В конце концов остановилась на готовойлепешке с тунцом и хрустящем салате; Молли с удовольствиемсмотрела, как Ника уплетает его за обе щеки. Потом перемазаннаяйогуртом девочка стала тереть глазки; Молли отвела ее в туалет, апотом прилегла рядом с ней на диване перед телевизором.

По детскому каналу шли очень милые мультики, и через несколькоминут Молли почувствовала, что Ника отяжелела, засопела. Улыбаясь,она положила девочку на подушку, а себе сделала чай. Интересно,удастся ли им сегодня вечером осуществить задуманное? Если Джек всеустроит, возникнет другая проблема: что надеть?

Быстрая проверка гардероба показала, что подходящего наряда унее нет…

У Джека все болело. Его исцарапали и искусали кусты и крапива,его обстреливали со всех сторон и вообще подвергали всяческимпыткам. Он бегал пригнувшись, зигзагами петлял среди папоротника,ползал по-пластунски, вспоминая далекое детство. И всем этимнаслаждался.

Извращенец! Себ тоже был счастлив, особенно он гордился тем, чтоих обоих не «убили». Теперь Джек гадал, как там младшие, ведь он нацелый день оставил их одних. Хотя у них с собой была еда и оницелый день развлекались на воде, причем все вместе.

А с Никой была Молли, и с ней все в порядке.

Странно, однако, что он так уверен. В эти два года ему не разприходилось с кем-то оставлять девочку, но ему это очень ненравилось. А с Молли он оставил ее с легким сердцем.

А еще у нее такие сексуальные ножки, каких он сто лет невидывал, мягкие округлости грудей и широкий, улыбчивый рот, которыйсводит его с ума.

Он застонал, и Себ удивленно стрельнул в него взглядом.

— Ты в порядке?

— Еще несколько метров, и я умру. Я не так молод, какты, — Джек потрепал Себа по голове. — Ты-то как,спортсмен?

— Ух, это было круто! Мы их размазали! — торжествующепровозгласил Себ.

— Ммм. Что ж, нам пора возвращаться, посмотреть, как тамМолли. Ника ее, наверно, укатала.

— Это точно. Надо всегда покупать пиццу и не возиться сужином.

— Ой, я должен что-то сделать по дороге домой. Я сегоднясобрался повести Молли в ресторан в знак благодарности. Надораздобыть няню для вас, купить пиццу, попкорн или что-нибудь в этомроде.

Себ принял это без восторга.

— Няня, — презрительно произнес он.

— Для детей, естественно, — торопливо поправилсяДжек. — Я посчитал, что просить тебя возиться со всеми — этоуж слишком.

Себ задумчиво поскреб щеку.

— А я должен быть с ними?

Джек узнал этот тон. Надвигается что-то новое — пока скрытое,оно, видимо, проявится позже.

— А куда бы ты хотел пойти?

Себ наподдал камушек и с безразличным видом пожал плечами.

— На площади будет дискотека, от четырнадцати довосемнадцати лет. Я думал — может, пойти посмотреть.

— Во сколько?

— С восьми до одиннадцати.

Джек кивнул.

— Иди, почему бы нет. Ты разумный человек. Сам сможешьпройти туда и обратно? Мы будем в ресторане «У озера», если,конечно, найдется няня. Захочешь — приходи к нам.

Мысленно он добавил: пожалуйста, не приходи. Дай мне провестиэтот вечер с ней наедине — взять короткий тайм-аут, одним глазкомвзглянуть на прежнюю жизнь, когда у меня было и время, и энергия, ивозможность общаться.

И больше ничего.

Ну, может быть, один поцелуй.

Или два.

Но ничего больше…

— Все устроено, — сказал Джек, задержавшись в дверях сНикой на руках. — Няня придет в полвосьмого, Себ уйдет надискотеку в восемь, а столик у нас заказан на полдевятого.

Молли улыбнулась несколько натянуто.

— Прекрасно. Спасибо, — пробормотала она. Сердцестучало, голова раскалывалась, и все, о чем она могла думать, такэто о том, что у нее нет приличного платья, а ей хотелось выглядетькак можно лучше.

— В чем дело?

Он тревожно всматривался, подмечая мельчайшие оттенки ее чувств.Глаза полицейского — ничего не упустят. Она пожала плечами ипопыталась улыбнуться.

— Я такая глупая, не взяла с собой ничего, в чем можно идтив ресторан.

Его лицо просветлело.

— Ты во всем будешь хороша. Юбка есть?

Она кивнула.

— И платье есть, но оно для загара. Может быть, если надетьукрашения и побольше накраситься, платье не будет выглядетьнелепо, — робко предположила Молли.

— Конечно. Но в любом случае это не важно. Никого необеспокоит твой вид.

Но меня обеспокоит, подумала Молли, потому что у меня сто лет небыло свиданий и для меня очень важно, как я буду одета. Онавзглянула в его серые глаза, они смотрели нежно и ободряюще.

Возможно, он не смотрит на это как на свидание…

Но эта мысль почему-то не успокаивала. Только о свидании она идумала, когда купала детей и готовила их ко сну, когда надевалаплатье — белое платье без рукавов, с глубоким вырезом, слишкомкороткое, чтобы считаться элегантным, — когда застегивалабисерные бусы, которые несколько украсили наряд.

Затем она приказала себе перестать терзаться и повторяла это дотой минуты, когда вместе с детьми отправилась к домику Джека.

Она нужна ему просто как компаньон на вечер, с ней он может хотьнемного побыть в обществе взрослых, хоть ненадолго сорваться спривязи.

Если она сможет смириться с этим и вести себя соответственно, товечер у них пройдет хорошо, и она не выставит себя полнойдурой.

Няня уже пришла, пиццу уже принесли. Джек поставил коробку настол, дал няне и Себу последние указания и подтолкнул Молли кдвери.

Уже на улице он постоял, перевел дыхание и бодро улыбнулся.

Она ответила улыбкой.

— Ну как платье, ничего?

Он медленно оглядел ее, и она увидала волнение в его глазах.

— Очаровательно, — охрипшим голосом произнесон. — Ты выглядишь ослепительно. Ну, пошли?

Они шли молча, держась на отдалении друг от друга; послевчерашнего вечера между ними возникла непонятная напряженность,отчего у нее сбивалось дыхание и сердце тяжело и медленно стучало вгруди.

— Ну как пейнтбол? — спросила Молли.

Джек засмеялся.

— Утомительное занятие. Так что, если я ткнусь носом в суп,разбуди меня. Староват я для таких игр.

Она засмеялась.

— А Себ — он был в восторге от мужских забав?

— Думаю, да. — Джек скривился. — Мы победили, такчто его честь не пострадала и, слава Богу, реванш брать непридется. У меня исцарапаны ветками ребра, колени сбиты камнями, ново всем остальном я как огурчик.

— Бедненький старичок! Вижу, придется мне за тобойпоухаживать.

— Точно! Мне нужна нянечка Молли.

Она лукаво глянула на него.

— Я нянечка Молли для тех, кто в этом нуждается.

— Я нуждаюсь! — воскликнул он. — У меня всеболит!

— Потому что глупый. Надо соображать и не носиться полесам, в твоем-то возрасте.

Он засмеялся.

— Похоже, я вызываю у тебя массу сочувствия. Не надо ливыразить соболезнования и тебе? Что, Ника плохо себя вела?

— Ника прекрасно себя вела. Мы развлекались от души. Онапрелесть, как и все твои дети. Они делают тебе честь, Джек.