Шумное семейство

— А может быть, вы лягушка? Этим бы все объяснялось.

Он улыбнулся.

— У вас есть возможность поцеловать меня и проверить, непревращусь ли я в принца.

Необъяснимым образом сердце сбилось с ритма.

— И не мечтайте, — отрезала она.

— Ворчунья.

— Вот и считайте так. Я не прихожу в восторг, когда менязастают врасплох.

— Видимо, нет смысла говорить вам, что вы остались быочаровательной даже если бы обмазались грязью с головы до пят?

Она засмеялась.

— Ладно. Вам черный или с молоком?

— Черный; покрепче, без сахара.

Угадала! Молли подала ему кружку, взяла свою и пошла на залитыйсолнцем дворик позади коттеджа. Ее дворик тоже был обращен к озеруи доступен взгляду любого прохожего — нашла где разлечься с маскойна лице! Но в тот момент никого вокруг не было… Она села на стул исунула ноги под столик для пикника. Джек сел рядом, стал глядеть наозеро и тоже протянул ноги под стол. Тогда она быстро убрала своиноги, чтобы не соприкоснуться с ним.

— Роскошное утро. — Он закинул руки за голову, сцепилпальцы и широко зевнул. Майка туго обтянула мышцы на его груди, иМолли поскорее отвела глаза и стала считать уток на озере,дожидаясь, когда утихнет сердцебиение.

— Как же получилось, что вы оказались не нужныдетям? — спросила она, когда убедилась, что в состояниинаконец говорить.

— Там у них оказалось много помощников, Ника была оченьдовольна. Она встретила девушку, которая вчера учила еерисовать.

— И вы решили пойти и соблазнить меня? — спросила онас улыбкой, чтобы прогнать остатки обиды. Вообще-то, несмотря наэпизод с маской, она была очень довольна тем, что он пришел. С нимвесело, а она сто лет как не веселилась.

— Что-то в этом роде, — с улыбкой ответил Джек. Глазау него были теплые и добрые и лучились морщинками в уголках. Вгруди у нее размякло; что за нелепость, быть не может, чтобы онзаинтересовался ею. Пустой флирт, не более того.

Он допил кофе и с видимым сожалением уставился на днокружки.

— Еще? — автоматически предложила она.

Его улыбка была ленивой, довольной, сексуальной.

— С удовольствием, но вместе с вами.

— Вам опять черный?

— Будьте добры.

Она сделала кофе, принесла и поставила перед ним.

— Недавние исследования показали, что избыток черного кофеможет привести к стерильности, но ваши четверо детей опровергаютэто утверждение, — заметила она с усмешкой.

В глазах у него что-то изменилось.

— Это еще неизвестно, — тихо сказал он. — Они немои дети.

— Не… — Молли вдохнула воздух полной грудью. Опятьвляпалась! — Не ваши?! — переспросила она.

Если не его, то чьи? Кто он им — дядя? Крёстный? Друг? Можетбыть, отчим? Они зовут его Джек. А где их настоящие родители? Илиони дети его бывшей жены?

— Их родители умерли, — ответил он по крайней мере наодин из вопросов.

Ее накрыла волна сочувствия, и скачка мыслей на мигпрекратилась.

— Какой ужас, — пробормотала она. — Как? Чтослучилось?

Джек вздохнул.

— Ник был моим напарником, — безучастным тоном началон. — Его убили, когда он работал под прикрытием. В это времяего жена была беременна, но он этого еще не знал. Во времябеременности у нее обнаружили рак.

— О нет! — Молли зажала рот рукой, чтобы удержатьвопросы и дать Джеку договорить.

Он продолжал:

— Из-за ребенка лечить ее было нельзя. Она умерла, когдаНике было пять месяцев.

— И вы взяли детей, — мягко добавила она, отчаянно имвсем сочувствуя.

— Да. В любом случае Тому я крестный отец. Я женился наЖанне еще до того, как родилась Ника.

Этого она никак не ожидала.

— Однако вы не теряли времени, — не задумываясь,брякнула она, и его лицо окаменело.

— Я не мог терять время, поскольку его у меня небыло, — жестко сказал он и отодвинул стул. — Пойду заберуНику. Спасибо за кофе.

И он ушел, поставив полную кружку на стол. Молли машинальноподхватила ее, вылила кофе в раковину. Как она могла оказатьсятакой бестактной? Как можно обвинять его в поспешной женитьбе наматери этих детей, если она ничего не знает?

— Какая же я дура, — пробормотала Молли. Теперь Джекне станет с ней общаться. И поделом.

Но она сразу позабыла о себе, подумав о детях. Как, должно быть,горевали они о родителях! А маленькая Ника вообще не видела отца ине помнит мать… Боль за детей захлестнула ее.

Каково было Джеку потерять друга, а потом и жену? Любил ли он еевсе те годы? А дети? Как они это пережили?

Она всхлипнула и смахнула слезу. Бедняжки. Растут без матери.Кто их утешит, когда они ушибутся или испугаются? Кто расскажет им,особенно Эми и Нике, обо всем, что девочки должны знать, а мальчикипонимать?

Джек для них и мать, и отец.

И что же он за человек такой — все взвалил на себя! Или полныйдурак, или ангел.

Как бы то ни было, он остался с детьми, тогда как большинствомужчин убежали бы без оглядки, не взяли на себя такуюответственность.

Джек еще больше вырос в ее глазах, и она снова пригорюнилась.Неужели их начавшиеся было дружеские отношения безвозвратноиспорчены? Как жаль! Он сейчас так нуждается в помощи, и ейпочему-то безумно хочется оказать ему эту помощь.

Джек ждал Молли у входа на картинг. Она говорила, что днем у неекартинг, и он собирался извиниться за то, что сорвался. За это емуне раз попадало от матери Жанны и первое время от детей. Следовалоостаться и все объяснить ей, а он вместо этого умчался, каккапризный мальчишка, и, наверное, оставил ее смущенной ирасстроенной.

Проклятие.

А вот и она, в джинсах, майке и кроссовках, неуверенноприближается к нему. Он пошел ей навстречу:

— Извините…

— Извините…

Он невесело засмеялся, и она улыбнулась, робко инастороженно.

— Мне не следовало так говорить. Почему вы женились — немое дело.

— Мне надо было объяснить; я понимаю, что мелькнуло у вас вголове, я это слышал не раз. Давайте пока остановимся на том, чтоэто было сделано ради детей. Позже я расскажу вам, если захотитеуслышать.

Напряжение исчезло с ее лица.

— Конечно, захочу, — сказала Молли, и у него будтогруз свалился с души.

— Хорошо. А теперь посмотрим, умеют ли лягушки гонять накартинге.

Он увидел, что в ней закипает смех, и был страшно доволен тем,что заставил ее улыбнуться и что в этих огромных сине-зеленыхглазах опять зажегся свет.

На картинге он был убийственно хорош. В то время как она биласьнад тем, чтобы удержать маленькую напористую машину, Джек раз заразом с ревом проносился мимо нее — сосредоточенный, пугающесобранный.

Когда оба остановились, он вылез из карта, улыбаясь до ушей.

— Чудесно. Сто лет не катался.

— А я вообще никогда, — сухо отозвалась она, — иэто было заметно.

Он засмеялся.

— У тебя отлично получалось.

— Ты же ничего не замечал, развивая бешеную скорость.

— Тебя заметил. — Он заглянул ей в глаза. — Поразабирать детей. Приходится быть сразу в трех местах.

— Давай я схожу за мальчиками, а ты возьмешь девочек;костюмерная рядом с детсадом, а велотрек совсем в другом конце. Такбудет разумно.

Он задумчиво кивнул.

— Это было бы здорово.

Какие же потрясающие у него глаза!

— Встретимся у своих коттеджей. Пока!

Она направилась к велотреку.

Мальчики как раз выходили, чумазые и довольные, и она помахалаим рукой.

— А где Джек? — спросил Том, оглядываясь.

— Пошел за девочками. Вы пойдете со мной, и мы всевстретимся у коттеджей. Как покатались?

— Здорово! — сказал Филип. Они с Томом сияли отвосторга. Увлеченно болтая, мальчики пошли вперед. Молли елепоспевала за ними. Приблизившись к домикам, они побросаливелосипеды и ринулись искать остальных. Она подобрала велосипеды изаперла их.

Джек с девочками был уже на месте: он лежал в шезлонге, на грудиу него прикорнула Ника.

Молли опустилась на траву возле Джека и, кивнув на Нику, тихосказала:

— Устала, бедняжка.