Он и она

Сильвия повернулась на бок и закрыла глаза. Сквозь приглушенноегудение телевизора она услышала какой-то странный звук. Потомпоняла — это поет Стивен. Басом, немного фальшиво, он пел знакомуюстаринную песню. Несмотря на то, что певец явно фальшивил, егоголос доставил Сильвии удовольствие.

Постепенно напряжение ее ослабло, и, когда Стивен снова затянулпервый куплет той же песни, она задремала. Как легкое перышко,девушку куда-то понесло ласковым летним бризом.

Ей приснился сон.

Откуда-то сверху доносится мягкий глубокий голос:

— Николас Гаррисон… единственный сын человека, которыйболее двадцати лет пользуется в Спрингфилде самым большимвлиянием.

Николас Гаррисон… Николас Гаррисон… Это имя звучало какмонотонный рефрен. Потом из какой-то дымки появился сам НикГаррисон с пистолетом в руке и направился к ней. Ей хотелоськрикнуть, что она не Дженни, а Сильвия, но слова не шли из горла…Гаррисон подходил все ближе и ближе. Вот уже дуло пистолетакоснулось ее груди. Палец взвел курок… Затем она услышала щелчок иувидела огонь выстрела из пистолета. Весь мир сразу взорвался, а изглубины души вырвался истошный вопль…

От этого вопля Сильвия и очнулась. Медленно приходя в сознание,она открыла глаза и была ослеплена ярким светом. Кто-то схватил ееза руку, и она вновь ощутила дикий страх, испытанный во сне.Инстинктивно Сильвия стала отбиваться от чего-то непонятного ихолодного, изо всех сил колотя свободной рукой. Но вдруг кто-топоднял ее с кровати, и на какое-то мгновение она почувствовала себятряпичной куклой, раскачиваемой в воздухе.

— Нет, нет! — Задыхаясь, девушка старалась с помощьюкулаков преодолеть безжалостную силу схватившего ее человека.

— Успокойтесь! Успокойтесь! — Эти слова сотрясалибарабанные перепонки, вызывая дрожь во всем теле.

— Ей приснился страшный сон, — услышала она чей-тоголос.

Сильвия прекратила борьбу, так как вдруг отчетливо осознала, чточеловек, держащий ее на руках, не персонаж кошмарного сна, не НикГаррисон. Она очнулась и сразу ощутила жаркий мужской запах СтивенаКинга. Почувствовав, что лбом упирается в его грудь, Сильвиязамерла и так зажмурилась, что из глаз посыпались искры.

— Отпустите меня! — попросила она, задыхаясь и сужасом думая про себя, что очень бы хотелось, чтобы этот человекникогда не отпускал ее и всегда защищал от окружающего жестокогомира.

Но он все же отпустил пленницу, причем так неловко, что онаупала навзничь на кровать. Верхние лампы ярко освещали комнату.Кроме Стивена, в спальне были Порш и Рамнос, оба с оружием вруках.

— Извините меня, пожалуйста. — Сильвия машинальнопоправила волосы.

— Слава Богу, повреждений нет! — тихо проговорилСтивен. — И нам еще повезло, что пушка не выстрелила, когда высхватились за нее.

— Простите, что вы сказали? — Сильвия сообразила, чтоСтивен обращается к ней.

— Я спросил: может, вызвать доктора, чтобы он васосмотрел?

— Нет, со мной все в порядке. Просто я… Мне приснилсякошмарный сон.

— Все, что связано с Ником Гаррисоном, — это сплошнойкошмарный сон! — заметил Стивен, не отрывая взгляда от еелица, затем бросил через плечо двум другим детективам: — Все ясно.Возвращайтесь обратно.

— Ты уверен, что нет никакой опасности? — спросилПорш.

— Да, уверен.

Когда дверь за детективами закрылась, Стивен пояснил:

— Я собирался сказать вам, что принесли ужин, как услышалваш истошный крик.

Крик! — подумала Сильвия, снова чувствуя в глубине душипородивший его страх. Ей не хотелось смотреть на экран, но, так каквсякая катастрофа приковывает к себе взгляд человека, ее глазавновь были прикованы к экрану за спиной Стивена. А экран опятьпоказывал Ника Гаррисона — он-то, очевидно, и явился причиной еестрашного сна. И опять Ник устремлял на нее пристальный взгляд, иопять кошмар подступал все ближе и ближе…

Стивен внимательно смотрел на Сильвию, на разметавшиеся поподушке волосы, смертельно бледное лицо без признаков косметики. Онопять вспомнил, как, увидев эту особу в первый раз из окна, непочувствовал никаких признаков волнения и как потом все изменилось…Когда она вышла из туалетной комнаты, как потрясла ее ранимость… Ивот теперь, услышав ее крик, как он испугался! Как захотелосьзащитить незнакомку!

Стивен повернулся к экрану — что же заинтересовало там этустранную женщину? — и увидел Ника Гаррисона. И сразу вспыхнулораздражение, отрезвив от всех чувств, которые он испытал несколькоминут назад.

— Любуетесь? — Стивен хотел съязвить, но сразу жепонял глупость своего вопроса, увидев в глазах подопечнойнеподдельный страх.

Она подняла руку, словно этого было достаточно, чтобыопровергнуть его слова, и покачала головой, от чего ее локонырассыпались по плечам. Затем, не говоря ни слова, Сильвия подняласьс кровати с противоположного от Стивена края и шагнула в гостиную,освещенную более мягким светом, где слышалась приглушеннаямелодичная музыка и явственно ощущались ароматы принесенного ужина.На кофейном столике стоял большой серебряный поднос с покрытымикрышками тарелками, фужерами вина и чашками дымящегося кофе.

Сильвия подошла к кушетке, села на край, но по-прежнему неподнимала головы и не оборачивалась к приближающемуся Стивену. Онсел по другую сторону кофейного столика и сразу же снял крышки старелок. На одной лежали большие куски хорошо прожаренного мяса,которое Сильвия очень любила, жареная картошка и хрустящий хлеб.Другая крышка прикрывала большую стеклянную миску с салатом изразнообразной зелени, посыпанной сверху мелко нашинкованнойморковкой.

С тайной завистью Сильвия наблюдала за тем, как аппетитно Стивенпоглощает свой бифштекс. Сама же салат есть почти не стала —потыкав в него вилкой, вскоре отложила ее и потянулась несколькораз к фужеру с вином. Потягивая прохладную жидкость, Сильвия намгновение прикрыла от наслаждения глаза. Но тут же перед ней вновьвозник призрак Ника Гаррисона и стал зло поддразнивать. Она однимглотком отхлебнула сразу почти половину фужера.

— Вам что-то из еды не понравилось? — мягко спросилСтивен.

— Нет, все прекрасно, — сказала Сильвия, а про себяподумала: просто никак не могу избавиться от образа НикаГаррисона.

— Может быть, вам испортили аппетит новости о НикеГаррисоне?

— Пожалуй, да. — Сильвия вновь поразилась способностиэтого человека угадывать мысли.

— Разве вам так трудно примириться с мыслью, что именно выбудете тем человеком, благодаря которому его уберут навсегда?

— Что вы имеете в виду? — Сильвия удивленно отметила,что Стивен весь подался вперед и держит чашку с кофе обеимируками.

— Неужели Ник был настолько хорош, что вам ненавистна самамысль об окончании ваших отношений?

— Вы что, не понимаете? — Голос Сильвии звучалглухо.

— Чего ж тут понимать? — Стивен маленькими глоткамиотпивал горячий кофе и не отрывал глаз от ее лица. — Некоторымженщинам нравятся подобные мужчины. — Он поставил чашку накушетку. — Должно быть, какое-то время вы считали егоособенным. А может, считаете и до сих пор?

— Что я думаю об этом человеке, вас не касается! —взорвалась Сильвия, чувствуя, как загорается у нее лицо.

— Да что вы?! То ли этот парень сам по себе хорош, то лиего деньги, то ли власть… Говорят, власть — сильнейший возбудительполового влечения. Что же было важнее всего для вас?

— Какая разница? — невнятно пробормотала Сильвия,чувствуя, что лицо у нее пылает, и тут же поймала себя на мысли:почему же все-таки Дженни приглянулся Ник Гаррисон?

— Вероятно, никакой. — Стивен пожал плечами. — Ноя где-то читал, что женщине требуются какие-то побудительныестимулы, чтобы лечь в постель с мужчиной. Помните старую шутку?Женщина спрашивает: «Зачем?» — а мужчина задается вопросом: «Где?»Я хочу понять, что побуждает женщину залезть в постель к НикуГаррисону?

Сильвия никогда не стремилась попасть в постель к какому-либомужчине, поэтому ей трудно было представить себе, что заставилоДженни переспать с Гаррисоном. У них было трудное детство, им нехватало любви и ласки, случались провалы в их воспитании, но ведьэто нельзя считать побудительными мотивами для близких отношений стаким типом, как Гаррисон! Это ее очень беспокоило. Девушка незнала, что ответить Стивену, что он может понять и что сама можетпонять! Но, пока она размышляла над тем, как вразумительноответить, Стивен сам поднял руку, словно останавливая ход еемыслей.