Страница 1 из 35
Глория Тенчли
Он и она
1
Чарлстон, среда, вечер
Плохие известия всегда приходят поздно вечером. Это было вначале октября. Телефон зазвонил около полуночи. Сильвия сразу жевзяла трубку.
— Алло! — сонным голосом выдавила она.
На противоположном конце провода девушка ожидала услышать голосврача или сиделки, ухаживающей за ее приемной матерью. Но этооказалась телефонистка междугородной станции.
— С вами желает говорить Дженни. Разговор за ваш счет.Согласны?
Сон мигом оставил Сильвию. Она села на кровати и включила ночникна тумбочке.
— Согласна! — быстро ответила молодая особа.
В течение трех последних дней она безуспешно пыталась связатьсясо своей сестрой, и наконец ее молитвы были услышаны! В трубкечто-то щелкнуло, и раздался далекий голос:
— Сильвия!
Неяркий свет ночника освещал скудное убранство спальникрошечного бунгало, в котором она жила вдвоем с Марией. Отбросив слица прядь ослепительных красновато-коричневых волос, Сильвияспросила:
— Где ты пропадала, Дженни? Я пытаюсь дозвониться до тебя своскресенья и все время общаюсь лишь с автоматическимответчиком.
— Меня не было дома всю неделю, — ответила сестра едваразличимым шепотом.
Для Дженни, экспансивной и легко увлекающейся, столь долгоеотсутствие было вполне естественным, и Сильвия это знала уже давно.И все же промолчать она не могла:
— Дженнифер, я должна тебе сказать…
— Сильвия, я попала в беду, — прервала сестрапрерывающимся тихим голосом.
Эти слова отозвались тревожным эхом в душе Сильвии. Девушкапоудобнее устроилась на кровати и непроизвольно взглянула вовальное зеркало, висящее над туалетным столиком. Рядом со своимотражением она сразу же представила себе свою вторую половину —сестру-двойняшку Дженни.
Обе они были высокими девушками с темно-рыжими, густыми,вьющимися волосами, которые красивыми волнами ниспадали на плечи, иобе — с глазами изумрудного цвета. После смерти родителей Сильвияосталась жить с Марией в ее доме, а Дженни, как только закончиласреднюю школу, решила жить самостоятельно. По последним данным,которые имелись у Сильвии, сестра работала банкометом в одном изказино в Спрингфилде, штат Иллинойс.
— Что у тебя за неприятности? — Сильвия даже закрылаглаза, как бы прогоняя образ Дженни в зеркале.
— Я встретилась с человеком, который оказалсясумасшедшим. — Дженни нервно вздохнула. — Он кого-тоубил…
— Убил? — переспросила Сильвия, с трудом выговорив этослово.
— Да, убил умышленно, и полиция хочет, чтобы я даласвидетельские показания против него, — рассказывала Дженнидрожащим голосом. — Меня задержали еще на прошлой неделе исодержат под охраной. Это у них называется превентивное задержание.Сильвия, я не знаю, что делать! Хотят, чтобы я выступила назаседании Большого жюри, тогда ему могут предъявить обвинение вумышленном убийстве и отдать под суд.
— Кто этот человек? — спросила Сильвия, обхватываяруками колени.
— Ник Гаррисон! Я думала, что он обычный посетитель казино.Внешне казался приятным. Как-то предложил мне пойти поужинать.Когда мы встретились, он был навеселе и начал рассказывать всякиеужасы о том, что натворил. Теперь полиция считает, что яединственный человек, который может доказать его причастность кубийству.
Сильвия буквально оцепенела и не могла вымолвить ни слова.
Дженни, по-видимому, не обратила внимания на странное молчаниесестры и продолжала беспорядочно сыпать словами.
— Мне не разрешают никуда выходить. В понедельник я должнапоявиться в суде и рассказать все, что говорил Ник. Я не хотелазвонить и беспокоить тебя и Марию, но мне ведь нужно поговорить скем-нибудь! Кажется, что я сама сойду с ума!
Бедняга! — подумала Сильвия, возвращаясь к реальности, истрах охватил все ее существо.
— Дженни, я пыталась так настойчиво связаться с тобой потелефону потому, что Марию увезли в больницу…
— О Боже, нет! — в голосе сестры слышалась мольба.
— Сейчас она чувствует себя лучше, немного болит сердце. Вовторник ей предстоит операция. Она хочет тебя видеть, Дженни. Ейэто очень нужно!
— О, Сильвия, если с ней что-нибудь случится…
— Врач надеется, что операция пройдет удачно. Но ей нужноповидать тебя, Дженни!
— Мне тоже нужно, но как? Полиция не разрешает мне даже задверь выходить, не то чтобы поехать в Чарлстон!
— А ты не можешь рассказать в полиции, что случилось?Наверняка они смогут доставить тебя сюда или что-нибудь придумать.Ведь это же чрезвычайные обстоятельства! Ты же не находишься подарестом?
— Фактически нет, но я не говорила в полиции о тебе и Мариипотому, что Ник Гаррисон не простой человек. Его отец, МэтьюГаррисон, пользуется в штате реальной властью. Полиция даже нераскрывает моего имени. Они все стараются сделать втайне дозаседания Большого жюри. Кроме того, если кто-нибудь узнает протебя и Марию, то вас могут использовать для того, чтобы добратьсядо меня! Они могут давить на вас, запугивать, а ты знаешь, что ясделаю все возможное для вашей безопасности.
— А я хотела попросить тебя приехать сюда… — задумчивопроизнесла Сильвия.
— Я бы приехала. — Дженни запнулась, но тут жепродолжила быстрой скороговоркой шепотом: — Скажи, у тебяпо-прежнему длинные волосы?
— Не понимаю.
— Да или нет?
— Да.
— Ты не растолстела?
— Во мне сто пятнадцать фунтов.
— Это хорошо! — прошептала Дженни.
— Что хорошо?
— Слушай! Я не могу долго говорить!
— Но ты можешь говорить по крайней мере громче?
— Нет, не могу. Пришлось притвориться, что меня тошнит имне срочно нужно в туалет, только эта уловка дала возможностьдобраться до телефона без сопровождения охраняющей меня женщины.Поэтому слушай внимательно, у меня не будет времени повторять!
— Хорошо.
— Мы с тобой близнецы. Ты подменишь меня ненадолго, а ясмогу приехать домой и повидаться с Марией.
— Это невозможно! Кроме того, ты ведь сказала, что за тобойвсе время следят. Я вряд ли вынесу тюрьму!
— Я не в тюрьме. Меня держат в отеле, очень приличномотеле, и у меня один телохранитель. Мне кажется, что мы сможемпоменяться местами.
— И в конечном счете мы обе окажемся в тюрьме или ещехуже!
— Выслушай меня! В пятницу во второй половине дня менядоставят в здание суда для встречи с моим адвокатом. В отель прийтиему не разрешат. Мне удалось выяснить, что в полиции мою охранузаменят, так как женщина, наблюдающая за мной, должна уехать, у неедочь скоро родит.
— А не мог бы этот адвокат помочь тебе выбраться оттудазаконным путем? — спросила Сильвия, хватаясь за последнююсоломинку.
— Он общественный защитник и наверняка не заинтересовандавать мне какие-то невольные рекомендации. Я ему недоверяю, — продолжала Дженни тоном, не допускающимвозражений. — В последний раз, когда меня возили в зданиесуда, я пользовалась туалетом в цокольном этаже у запасногобокового входа в здание. В пятницу я опять сделаю вид, что менятошнит, зайду в туалет и встречусь с тобой. Мы поменяемся одеждой,я полечу в Чарлстон и навещу Марию в больнице. Потом прилечуобратно, и в понедельник утром мы встретимся точно так же и опятьпоменяемся одеждой. О черт, сюда идет моя охранница! Я не могубольше говорить. Прошу тебя, сделай это ради меня! Я должнаповидать Марию! Все, что от тебя требуется, — быть в этойтуалетной комнате в четыре часа дня в пятницу, занять мое место идо понедельника пожить в номере шикарного отеля.
— Хорошо, я сделаю это.
Понимая, насколько важна для Дженни встреча с Марией, которуюона считала своей матерью, Сильвия согласилась, но в душе былауверена, что потом будет сожалеть об этом.
— Спасибо! — быстро ответила Дженни. — СкажиМарии, что я приду к ней в пятницу вечером. Значит, в туалетнойкомнате в четыре часа дня в пятницу. Заходи в последнюю кабинку —она побольше, так как предназначена для инвалидов, и постарайсясидеть так, чтобы не было видно твоих ног. Не закрывай плотнодверь. Да, возьми с собой деньги. У меня нет ни цента! Все! Ядолжна идти. Я люблю тебя! — Щелчок, и связь прервалась…