Он и она

Но тут его сердце сжалось. Он понял, что поразило прежде всегово время любовного акта, что показалось ему необычным в пылустрасти. И это понимание ошеломило любовника и поставило в тупик.Она оказалась девственницей! Она никогда не была в близкихотношениях с мужчиной!

— Дженни! Ты чувствуешь себя нормально? — спросил онзаботливо.

— Прекрасно! — Она обдавала теплом своего дыхания егогрудь, а волосами щекотала ему подбородок. — Нет, лучше, чемпрекрасно! Я… — Сильвия слегка провела пальцем по мужскойгруди и немного нажала у шейной впадины, — я не помню, чтобыкогда-нибудь испытывала нечто подобное!

Бесхитростность ее слов поразила Стивена Кинга, и он закрылглаза. В его жизни были раньше женщины, некоторые из них оставалисьс ним дольше, чем другие, но ни одной не удавалось заставить егочувствовать то, что он испытывал сейчас.

Сильвия шевельнулась, коснулась губами его кожи, и он не смогподавить стон, который, казалось, исходил из самой души. Кингповернулся к ней лицом. Изгибы их тел настолько точно совпадали,что он не сомневался: они созданы для того, чтобы лежать вот такрядом. Во имя любви! Истинной и возвышающей!

Его поразило, что повторное желание может возникнуть так быстрои с такой непреодолимой силой. Оно вновь отбросило прочь всеостальные мысли и все благоразумие. Огонь опять бушевал в крови,рот нашел ее губы, и снова во всем мире они оставались вдвоем.Стивен понял, что эту женщину он искал всю свою жизнь. И хотя этамысль его ошеломила, она была настолько отчетливой, что неприходилось сомневаться в ее справедливости.

Заключительный миг блаженства вновь прокатился волной экстаза повсему его телу. Он услышал собственный голос, повторяющий как эхоимя Дженни, и понял, что это имя навсегда запечатлелось в его душе.Блаженство было настолько ослепительным, что граничило с болью,заставив подумать, что бывают моменты, когда от боли до блаженстваодин шаг. Через сотую долю секунды в сладких конвульсиях задрожалотело его подруги.

Когда возбуждение стало проходить, когда оба лежали рядом,утомленные и довольные, реалии мира вновь обрушились на него.Стивен не переставал думать о том, что она была девственницей. Азначит, перед ним вставали дополнительные вопросы.

— Жизнь не перестает удивлять меня! — тихо проговорилон.

— Меня тоже! — Сильвия протянула руку к его груди ипогладила его кожу вдоль шрама на плече.

— А что тебя удивляет?

— Все! Я! Ты! То, что сейчас между нами!

Теперь он должен был что-то сказать, но сумел лишь с трудомвыдавить из себя:

— Я не мог и предположить, что ты девственница! Как же этотак?

Ее рука замерла, и, когда Сильвия заговорила, он понял, чтонеправильно задал вопрос.

— Разве это было настолько очевидно?

Кинг выглядел нелепо:

— Нет, я имел в виду другое… но…

— Извини!

Боже мой! Да за что извиняться? Она прекраснее любой женщины сбольшим опытом! — думал он. А радость от сознания, что он еепервый мужчина, была настолько огромной, что не находилосьподходящих слов.

— Я просто хотел сказать… что… что это не имеет никакогозначения!

— Что не имеет значения? — приглушенным голосомспросила она, убирая с его груди руку.

Они продолжали соприкасаться телом, но он почувствовал, чторасстояние между ними увеличилось. Природное чутье подсказывалоСтивену, что он должен замолчать, прижать ее к себе и ласкойпостараться разрядить напряженность момента, но не мог этогосделать. Следует разобраться. Либо она первый абсолютно честныйчеловек, которого он когда-либо встречал, либо… либо что?

— Ты знакома с Ником Гаррисоном! А у него нет друзей средиженщин, только любовницы.

— Я никогда не спала с Ником Гаррисоном, — категоричноответила Сильвия. — Он никогда не притрагивался ко мне. Я жеговорила об этом!

— Никогда?

— Никогда! — эхом отозвалась она не глядя наСтивена. — Этот тип даже не поцеловал меня.

Она могла и не спать с Гаррисоном. Но одно Стивен зналнаверняка: в своей сексуальной ориентации Гаррисон был абсолютнонормальным, то есть любил только женщин, но ведь он был знаком сэтой девушкой, а значит, не мог не хотеть ее. Ни одному мужчине этоне под силу!

— Я не хочу больше лжи! Особенно теперь! — взмолилсяСтивен, сознавая раздирающую душу правду этих слов. После того чтомежду ними было, мысль о лжи разрывала сердце.

— Я тоже этого не хочу! — Сильвия отвернулась, села накровати и прикрылась простыней, оставив открытой спину. — Ябольше не хочу говорить неправду, но…

— Тогда и не говори! — воскликнул он.

— Но ты должен обещать, что не будешь предпринимать никакихнеобдуманных действий, если я скажу правду.

— Каких действий? — Он с трудом удерживал себя оттого, чтобы не провести ладонью по ее спине.

— Никаких, пока я не объясню все подробно! — Онаобернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Взгляд ее стал томным,волосы рассыпались по плечам. — Обещай выслушать меня и ничегоне предпринимать, пока я не объясню все до конца.

— Я не даю никаких обещаний вслепую! Я…

— Тогда забудь об этом! Я ничего не должна былаговорить! — прошептала она и встала с кровати. Стивен подошелк ней, взял за плечо и резко повернул к себе лицом. Егоблагодушно-мягкое настроение улетучилось, нервы напряглись.

— Послушай, что происходит?

Сильвия не шевелилась, только грудь ее резко поднималась иопускалась. Его поразила гримаса боли, которая застыла у нее налице, переполнило желание успокоить ее, вновь вызвать на этомпрекрасном лице выражение страсти. Но он чувствовал: если бы сейчаспопытался притянуть девушку к себе, она бы воспротивилась.

Кинг отпустил ее, сел на кровать и посмотрел любимой в глаза.Боль? Да! Но и что-то еще! Он почувствовал, как в нем зарождаетсябеспокойство. Что-то здесь не так! Появилось нечто такое, чего небыло несколько мгновений назад. А он, черт возьми, никак не могдогадаться, в чем тут дело!

Стивен встал с кровати и, не глядя на Сильвию, направился вванную, бросив на ходу:

— Я сейчас вернусь.

Он решил сначала найти одежду, а потом заняться поискамиправды.

Сильвию снова обуревали эмоции, которые владели ею, когда они накакое-то мгновение слились в одно целое. Тогда казалось, что душаее растворилась в нем полностью и что она отныне и навсегда сталазавершенным человеком. И что завершенность эта порождена любовью кСтивену. Той любовью, которая требовала рассказать ему всюправду.

Да и сама она не хотела ломать комедию перед Стивеном, нехотела, чтобы он считал, что она Дженни. Ей иногда приходилосьвести разговоры о «занятиях любовью и сексом». Но при этом никтоникогда не говорил ей, что в минуты настоящей любви весь обман, всепритворство, вся ложь отлетают в сторону и человек понимает правду,пугающую и захватывающую одновременно. Такую, какую поняла она саманесколько минут назад.

Щелкнула дверь ванной комнаты. Сильвия быстро натянула на себякофточку и джинсы. Вскоре Стивен вновь появился в освещенномдверном проеме, и у нее от нежности перехватило дыхание. Никто несказал ей, что любить — это так мучительно!

Она стояла у кровати. Стивен включил ночник и подошел к Сильвии.В слабом свете выражения его глаз не было видно.

— Хорошо, — сказал он. — Я не буду ничегопредпринимать, пока ты не объяснишь мне все, что должнаобъяснить.

Наступила ее очередь. Но она не могла рассортировать мысли инайти фразу, подходящую для начала объяснения. Она присела на крайкровати и уставилась на свои руки, стиснутые на коленях.

— Я не Дженни Рэдфорд! — выпалила она наконец безлишних слов и вся напряглась в ожидании возможной эмоциональнойвспышки с его стороны. Но ее не последовало. Стивен лишьпереспросил недоуменно:

— Что?

— Я не Дженни! — повторила она, вздохнула и через силупродолжала: — Я ее сестра Сильвия, мы близнецы.

— Что ты такое говоришь, черт возьми! — Он решительновзял ее за плечи и поставил на ноги, словно она была пушинкой.Однако Сильвия уклонилась от его взгляда.

— Я Сильвия Рэдфорд.