Он и она

— Мне казалось, вы знаете Ника достаточно хорошо, —рассмеялся Стивен.

— Достаточно или, по крайней мере, думала, чтодостаточно, — уклонялась Сильвия от однозначного ответа.

— А коли так, то должны понимать: если Ник изменит фамилиюи предаст своего папочку, то неужели вы думаете, что старший, МэтьюГаррисон, просто пожмет плечами и оставит его безнаказанным?

— Не знаю. Нужно быть сумасшедшим, но…

— Сумасшедший? — Это слово вызвало у Стивена ещебольший смех. — Забавно! Да он просто убьет своегосыночка!

— Убьет?

— Не моргнув глазом.

— Собственного сына?

— Ник остается сыном Мэтью до тех пор, пока у негонезапятнанное имя, в противном случае Ник — ничто! И тогда емулучше умереть!

Сильвия вжалась в спинку сиденья. Отец может убить собственногосына! Убить ее — одно дело. Но собственного сына?! — Этопотрясло ее до глубины души.

— Неужели он убьет своего сына? — воскликнула она.

— Нет, он предпочтет, чтобы его убили другие. —Подавшись немного вперед, Стивен вынул из заднего кармана брюккарточку и протянул ее Сильвии. — Этот человек, Шерн,выполняет для Гаррисона много грязной работы. Вы никогда не виделиего рядом с Ником?

С фотографии на Сильвию смотрел совершенно лысый человек в белойрубашке и черном костюме, с темными хладнокровно-беспощаднымиглазами, которого она никогда не видела.

— Я не встречала этого типа, — ответила девушка идобавила: — Неужели люди могут быть такими… такими неприятными?Гаррисоны приносят людям одни страдания, правда?

— Совершенно верно, от них много вреда людям.

— А сколько у вас швов на подбородке и на плече?

Стивен притормозил машину и съехал на обочину.

— Железный прут не был абсолютно ровным. У меня десять швовна подбородке и почти сорок на плече. Что еще вы хотели бызнать?

Ей хотелось только одного — нежно погладить и поцеловать егошрам. Но, прервав свои мысли, она сказала извиняющимся тоном:

— Простите меня. Я спросила не подумав.

— Держу пари, что вы много чего сделали не подумав, —невнятно пробормотал он, потом включил зажигание, с силой надавилна газ и в облаке пыли, вылетавшей из-под колес, выскочил намагистраль.

Дженни сидела возле больничной кровати, на которой спала Мария.Пожилая женщина выглядела очень слабой и болезненной. Дженниникогда не думала, что Мария может состариться, заболеть. Девушканикогда не сомневалась, что, куда бы ни пошла, что бы ни делала,Мария всегда будет оставаться дома, а она Дженни, всегда сможетприйти домой. Активная по натуре, она делала столько ненужных,бестолковых вещей, всегда куда-то спешила, чего-то искала, даже непредставляя себе, чего именно, и, конечно, не находила.

Дженни встала и подошла к окну. Перед ней раскинулся большойгород Чарлстон на голубом фоне океана.

Если бы она не позвонила Сильвии, то никогда бы не узнала, чтоМария больна и ее ждет операция. Эта мысль перепугала больше всего,даже больше, чем перспектива выступить со свидетельскимипоказаниями против Ника. Мария и Сильвия — это все, что у нее есть.Два человека. Только они. Очень долго она убегала от своей жизни,но теперь вдруг поняла, что именно эта жизнь нужна ей большевсего.

— Сильвия!

Дженни обернулась, услышав произнесенное слабым голосом имясестры. На глаза навернулись слезы, когда она увидела устремленныйна нее взгляд Марии. На лице пожилой женщины появилась слабаяулыбка.

— О, Мария! — Дженни подошла к кровати и сжала в своихруках холодные пальцы приемной матери. — Слава Богу, что тыпроснулась. Я уже давно здесь.

— Ты пришла! — прошептала Мария.

— Да, я пришла. — Дженни едва сдерживала слезы. —Я пришла.

— Я знала, что ты придешь, Дженни, — все так жеулыбаясь, проговорила Мария.

Дженни не удивлялась. Никогда ей с Сильвией не удавалосьпровести Марию, она всегда их различала.

— А где… где Сильвия?

Дженни знала, что лгать не имеет смысла, все равно Мария черезминуту поймет, что это неправда.

— Она в Спрингфилде и в настоящее время исполняет моюпросьбу, за что я ее очень люблю!

— Ты вовлекла ее в какие-то неприятности? — Мариянахмурилась.

— Нет, на этот раз нет! — рассмеялась Дженни. —Этот уик-энд Сильвия очень приятно проведет в одном из самыхроскошных отелей. — Дженни похлопала Марию по руке. —Поверь мне, ей будет хорошо!

На закате они подъехали к городу Колумбус, и Стивен свернул сосновной магистрали.

Колумбус был специально построен в стиле североамериканскихиндейцев. В нем были стилизованные здания, тротуары из досок ииндейские украшения на магазинчиках, выстроившихся вдольдороги.

Стивен снизил скорость, и Сильвия увидела двухэтажное здание,выкрашенное в белый цвет. С ярко-красной отделкой в форме индейскойсаманной постройки. Над входом рядом с длинной вывеской «Отельчерного орла» был укреплен тотемный столб.

Стивен заехал на крошечную стоянку слева от отеля, припарковалсяза фургоном с фирменным знаком отеля, так чтобы их машину не быловидно с улицы, и выключил мотор.

— Оставайтесь здесь, а я пойду зарегистрируюсь, —сказал Кинг и неожиданно слегка коснулся рукой выбившихся локоновна девичьей щеке. — Спрячьте волосы, чтобы их не быловидно. — С этими словами он вышел из машины и скрылся зафургоном.

Сильвия опять осталась в полном одиночестве, и страх сновасковал ее. Закрыв глаза, она старалась вдыхать через нос, авыдыхать через рот, чтобы унять дрожь и успокоиться.

Прошло немного времени. Вдруг дверца машины щелкнула, Сильвияневольно вздрогнула, но, увидев Стивена, который садился за руль,вздохнула с облегчением.

— За основным зданием у них есть коттеджи. Какое-то времямы будем в безопасности.

Он завел мотор, развернул машину и проехал рядом с основнымзданием в глубь участка. Там стоял целый ряд небольших домиков,соединенных стоянками для автомашин. Они подъехали к последнемукоттеджу, припарковали машину под навесом и вышли.

Сильвия быстро последовала за Стивеном к двери стилизованногокоттеджа. Он распахнул дверь, и Сильвия нырнула в прохладныйполумрак здания. В мягкой полутьме она различила две деревянныекровати под мягкими покрывалами бирюзового цвета. Ковровоенежно-розовое покрытие гармонировало со шторами на двух большихокнах, смотрящих на отель. Сильвия дотронулась рукой до одной изкроватей:

— На этот раз по крайней мере две кровати.

— Сегодня ночью не будет необходимости воздвигатьиерихонскую стену, — в тон заметил Стивен, подходя сзади.

От этих безобидных слов, сказанных в шутку, ее бросило в жар.Кивнув, она отдалилась от Стивена и подошла к окну; протянув руку,хотела коснуться красивой розовато-лиловой шторы, но, прежде чемуспела сделать это, Стивен оказался рядом.

— Нет! — Он схватил ее за руку и дернул в сторону отокна. — Шторы должны быть закрыты. Разве вы не помните, чтослучилось в первой гостинице?

О, очень хорошо помнила! И сейчас страх опять охватил ее. Все, очем она старалась не думать, вновь нахлынуло и вызвало дрожь вовсем теле. Ведь меня могли убить! — подумала Сильвия, но тутдругая мысль поразила ее так же внезапно и так же сильно. Если быДженни не была связана с Ником Гаррисоном, она, Сильвия, никогда неузнала бы о существовании Стивена Кинга, никогда бы не думала, чтоон может защитить ее от любой неприятности, которые всегдаслучаются или могут случиться.

От этой мысли у Сильвии закружилась голова, и она почувствовала,что падает вперед. Потом поняла, что находится в объятиях Стивена.Он прижимал ее так, что исходящий от него жар и сила представлялисьее собственными.

— Мне так страшно! — прошептала Сильвия и поняла, чтоговорит истинную правду. Однако не могла сказать ему, что этотстрах объясняется в равной степени тем, что в понедельник он уйдетиз ее жизни, и тем, что семья Гаррисонов хочет смерти сестры.

Стивен обнимал девушку, зарывшись лицом в пушистые волосы, и ейхотелось остановить время. Хотелось, чтобы этот момент длилсявечно, чтобы она могла всю свою жизнь опираться на этого человека,когда потребуется поддержка. Но это желание казалось наивным, как имысль, пришедшая вслед за ним: захотелось, чтобы Стивен узналправду, ее, настоящую Сильвию, а не Дженни, и чтобы ему понравиласьона настоящая, и чтобы он захотел остаться с ней. Эта мысль привелаее в трепет. Но такое никогда не случится. Никогда!