Он и она

Да, более удобная, мысленно согласился Стивен. Он не был в такойже степени уверен в ее безопасности.

Сильвия наблюдала за мужчиной, не желая признаться себе, что ейочень хочется, чтобы кто-то был рядом. Она боялась оставаться однав темноте. Вспомнила, как в детстве не могла заснуть, если рядом небыло Дженни и не горел свет. А сейчас страшно даже представитьоказаться совсем одной на кровати в темноте.

Сильвия продолжала подправлять и разглаживать свернутые одеяла,невнятно бормоча при этом себе под нос о том, что и раньше частослучалось, когда с помощью различных приспособлений — деревянныхпланок, брусков, подушек, таких же скатанных одеял — одно ложеделили пополам, и тому подобную ерунду. Наконец ее болтовня надоелаСтивену, и он прервал подопечную:

— Дженни!

Ее руки замерли, но девушка не смела взглянуть на телохранителя.С самого первого момента их знакомства у Сильвии возниклоприводящее в замешательство чувство, что Кинг способен проникать вее мысли. А в данную минуту ей этого особенно не хотелось. Поэтому,не поднимая глаз, девушка натянуто спросила:

— Что?

— Вы все правильно объяснили. Стена есть стена!

Стивен подошел к креслу и передвинул его к входной двери. Потомповернулся к ней и указал рукой на столик около кровати:

— Я знаю, что вы очень разборчивы в еде, но на обратномпути все же купил кое-что в торговых автоматах. Вы почти ничего неели в обед, поэтому прошу — берите все, что нравится.

Сильвия, взглянув на предложенные «деликатесы», чуть нерассмеялась. Но сейчас и эта еда выглядела как королевскоеугощение.

— Нищим выбирать не приходится! — весело сказала она,беря пакетик с чипсами и банку содовой воды.

Стивен сел на край кровати и снял ботинки и носки.

— А вы что-нибудь хотите? — спросила Сильвия, стреском отрывая язычок на банке с содовой. — В концеконцов…

Она не договорила, так как Стивен встал и начал стягивать черезголову бумажный спортивный свитер. Обнажилась его грудь, упругиемышцы живота. Золотистые волосы, курчавившиеся на груди, сбегаливниз, за пояс джинсов. У Сильвии моментально пересохло во рту.Стивен бросил свитер на спинку кресла. И тут она увидела шрам,оставленный железным прутом. Он вспарывал гладкую поверхность кожив верхней части плеча, пересекал рваной линией бицепс и доходилпочти до локтя. И хотя этот шрам несколько нарушал общую гармониютела, он не только не умалял мужского обаяния, которое, казалось,исходит от Кинга постоянно, но и усиливал его.

Сильвия с трудом отвела взгляд в сторону, с жадностью сделалабольшой глоток содовой и сразу же, поперхнувшись, закашлялась ибросилась в ванную. Но, отгородившись дверью, не могла выбросить изголовы образ Стивена, стягивающего с себя рубашку, как не могла ипобороть в себе волнение, охватившее ее при виде этой картины.

Сильвия поставила баночку с содовой на край раковины, ополоснулалицо и прополоскала рот. Потом взглянула в зеркало и вдругпредставила себе, что она могла совершенно исчезнуть, уйти внебытие! Но если бы такое случилось, то кто бы тогда исчез? Она,Сильвия Рэдфорд, которая всего день тому назад вылетела изОклахома-Сити в Спрингфилд? Сильвия Рэдфорд, которая знала, чегохочет в жизни, спокойная, невозмутимая? Или Дженни Рэдфорд, еесестра-двойняшка? Сейчас Сильвия почувствовала, насколько близка ктому, чтобы превратиться в Дженни.

Держись! — подбодрила красавица свое отражение в зеркале ивернулась в комнату. На вопрос Стивена, стало ли ей легче, онаничего не ответила и, по-прежнему не глядя ему в глаза и наигранносдерживая зевоту, спросила:

— Как долго мы можем оставаться здесь?

— Совсем немного. Нам следует уехать отсюда не позднеетрех-четырех часов утра. Поэтому предлагаю поспать.

Сильвия не заставила просить себя дважды, быстро сбросила туфлии легла на кровать в чем была, спиной к Стивену. Потомпочувствовала какое-то движение и поняла, что Стивен встал. Щелкнулвыключатель, и комната погрузилась в темноту.

— Что вы сделали? — Девушка села в постели.

— Просто выключил свет, — ответил Стивен спокойнымголосом.

— Нет, пожалуйста, я… — Она вся напряглась ичувствовала себя ужасно глупо. — Я… прошу меня простить, но яне могу спать в полной темноте.

Стивен куда-то пошел, потом с ее стороны кровати загорелсяночник. Стивен склонился над девушкой.

— Ну что, так лучше?

— Извините! Это потому, что я… я… — Сильвия ненаходила слов.

Стивен отошел и направился вокруг кровати на свою сторону.

— Нет проблем, — сказал он, и Сильвия почувствовала,как кровать опять вздрогнула. — Просто поспите. Я разбужу вас,когда наступит время ехать.

Она натянула одеяло до подбородка.

— Я привыкла спать при свете. — Ей все еще казалось —требуется что-то объяснить. — Просто у меня такаяпривычка.

— Для меня это не проблема. Я могу спать и при дневномсвете. Мне ничего не мешает.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Дженни, — послышался голос изполумрака.

Бедолага закрыла глаза и перевернулась на бок, спиной кСтивену.

Стивен проснулся с первыми, еще робкими проблесками света. Онлежал, боясь пошевелиться и пытаясь разобраться, где он находится.Почувствовав нежное и теплое касание, он сразу все вспомнил.Иерихонская стена ночью как-то бесшумно пала. Одна его рукаобнимала Сильвию. Ее голова покоилась на его плече, а волосыщекотали ему подбородок. Нога ее лежала поверх его бедра, амаленькая ладонь примостилась на его груди. Он слышал ее дыхание,чувствовал нежность ее тела, ощущал груди, упирающиеся ему в бок,тихое биение сердца, тепло руки на своей обнаженной груди. Онаспала, как доверчивый ребенок, свернувшись возле него.

Осознав все это, Стивен чуть не задохнулся. В нем просыпалисьэмоции, совсем не похожие на те, которые он когда-либо испытывал кдетям. Тело наливалось желанием, кровь стучала в жилах. Но в то жевремя бравый страж ощущал какую-то умиротворенность, странную в егоположении. Мир словно куда-то исчез, вышел за пределы этой комнаты,а он достиг того, к чему стремился всю свою жизнь.

Что за нелепость?! — мысленно воскликнул Стивен. Физическоевлечение и есть физическое влечение. Вся причина в нем. Нужно бытьсовершеннейшим идиотом, чтобы не понять, что это просто возбуждениеот близости женщины. Причем эта женщина, вероятно, точно так жевоздействовала на каждого мужчину, с которым встречалась. Любовникииспытывали к ней такой же прилив страсти, смешанной с нежностью.Многие лежали рядом, ощущали ее тепло сбоку, испытывая при этомжелание остаться при ней навсегда. Может быть, Ник Гаррисон и неимел такого намерения на всю жизнь, но наверняка испытывал к нейсильное физическое влечение.

Мысль о Гаррисоне сразу все расставила по местам. У Стивенаосталось только желание поскорее высвободиться, осторожнопереместить голову Сильвии со своего плеча. Она сразу жезашевелилась. Он внимательно всматривался в спящую женщину притусклом свете ночника и в первых лучах рассвета. Ее веки трепетали,нежные губы раскрылись, словно в ожидании поцелуя.

Стивен замер. В этот момент ее язык тронул губы. Стивенупоказалось, что он сейчас разлетится на куски. Желание вновьохватило его с такой силой, что закружилась голова. Женская руканежно поползла вверх по его оголенной груди к шее. Сильвия тиховздохнула, ее ресницы вновь затрепетали, и на какую-то долю секундыон заглянул в сонную зеленую глубину девичьих глаз.

Кинг наклонил голову к ее лицу и почувствовал прикосновениенежных и теплых губ. Глубокое, неукротимое желание пронзило его какэлектрическим током. Ничего подобного он раньше не испытывал.Одновременно им овладело чувство какой-то незавершенности, котороесразу и тревожило, и смущало его.

Хотелось обнять ее, крепко прижать к себе, чтобы горячие точки,где их тела соприкасаются, превратились в очаги пламени. Но тутрука девушки заскользила по его плечам, жадные губы нашли его рот,и он замер, не смея шевельнуться. Пожар мог вспыхнуть с каждымударом сердца. Он мог бы овладеть ею прямо сейчас и получил бы,возможно, такое наслаждение, которого ему не давала ни однаженщина. При этой мысли внутри у него все застонало.