Невесты Шерраби

Здесь ложь была самым мудрым и человечным выходом изположения.

Саймон нетерпеливо постучал линейкой по краю стола. Конечно, онпоступил правильно. Наверное, Оливия Нейсмит ушла раздосадованная,но не опустошенная знанием того, что чужой человек залез сапогами кней в душу.

Едва ли она когда-нибудь узнает правду. Частые встречи в деревнеим не грозили. Он приезжал сюда редко, а когда приезжал, надолго неоставался. Пристальное любопытство местных жителей к его персоневынести было трудно.

Теплый летний ветер теребил лозу за распахнутым окном. Саймонзакрыл глаза. Случай с дневником не имел никакого значения. Онглубоко вздохнул, заставив себя расслабиться, откинулся на спинкукресла, заложил руки за голову и посмотрел на потемневшую отвремени балку.

И все же будет жаль, если он больше не увидит Оливию. Сильнаяженщина, привыкшая рассчитывать только на себя и не любящая внешнихэффектов. Определенно стоящая внимания. Выло бы забавно ееподдразнить. Но она действительно не в его вкусе. Со времен Сильвиион предпочитал голубоглазых, бледных, бесплотных сирен, не слишкомотягощенных мозгами. С такими женщинами ему не грозила опасностьпотерять голову. Алтея Каррингтон-Коутс подходила под это описаниетютелька в тютельку.

Напротив, Оливия была хоть и бледной, но отнюдь не бесплотной. Имозгов у нее хватало… для женщины. Саймон не сомневался: посмей онвысказать в ее присутствии эту мысль, полную мужского шовинизма,Оливия в ту же минуту потребовала бы, чтобы с него снялискальп.

Себастьян усмехнулся, придвинул кресло к столу и включилкомпьютер. Как бы там ни было, скорая встреча с Оливией ему негрозит. Как и с Алтеей, которая с нетерпением ждет его возвращенияв город, предвкушая приемы и прочие развлечения, и злится, что онстолько времени торчит в деревне. При этой мысли усмешка Саймонаисчезла.

Он решительно положил пальцы на клавиатуру. Отпуск отпуском, адела клиентов прежде всего.

Десять минут спустя, когда он с головой углубился в работу,хлопнула дверь. Он немедленно опустил руки. В этом доме хлопалдверью только один человек.

Тут же в холле началась суматоха.

— Ох! Ох, мисс Эмма! Вы напугали меня до полусмерти! —В голосе Энн Кут слышались радость и удивление.

— Извини, Энни, — ответил другой голос, молодой и нетакой пронзительный. — Никого поблизости не было, вот я ивошла.

— И правильно сделали. Вот мистер Саймон удивится! Иобрадуется.

Услышав шум, мистер Саймон закрыл клавиатуру крышкой и встал. Онвовсе не был удивлен. От Эммы можно было ждать чего угодно. А чтодо радости, то это зависело от цели ее визита.

— Привет, Эмма, — сказал он, выходя в холл как раз вту минуту, когда Энни побежала готовить комнату для егокузины. — А я думал, ты в Греции. Что случилось на этотраз?

— Ничего не случилось, — театрально развела рукамиЭмма. — Всего-навсего маленькая неприятность. Ари привез меняв Скирос и уснул.

— Оно и к лучшему, — пробормотал Саймон.

— Ох, Саймон, не будь таким брюзгой! — Эмма пробежалачерез холл и бросилась в его объятия.

Саймон погладил кузину по светлым волосам и бережно снял ее рукисо своей шеи.

— А ты, Эмма, не будь такой простофилей. Зачем ты вообщесвязалась с этим Ари?

— Сама не знаю. Наверное, хотела повеселиться. Онзнаменитый, забавный и… ну, ужасно красивый. Но когда мы тудаприехали, он ничего не захотел. Совсем ничего. Только ездил со мнойна всякие приемы, хвастался мной направо и налево и позволял насснимать фоторепортерам. А как только мы возвращались на виллу, онначинал пить и включал телевизор. Он зануда, Саймон. Самыйзнаменитый актер в Европе, но ужасный зануда.

Саймон скрыл усмешку.

— Еще больший, чем твой старый и мрачный двоюродный братец?Кстати, — тут он и вправду стал мрачным, — ты уверена,что этот тип не наградил тебя наследником рода Колфаксов иливенерической болезнью?

— Ох, Саймон. Не будь таким…

— Занудой? — подсказал Саймон.

Эмма хихикнула.

— Нет. Просто… ох, я не знаю. Ну, таким, какой ты есть. Незанудой, но… очень правильным. Сам знаешь. Чересчур нормальным.

— Благодарю, — сказал Саймон. — Кто написал: "Непоздоровится от этаких похвал"?

— Шекспир, наверное. Он написал все, что люди цитируют, ноне помнят, откуда они это взяли.

— Гмм… Не лишено смысла. Эмма, что привело тебя сюда?

— Просто не придумала, куда еще податься. — Онарасстегнула черный плащ с алой подкладкой и картинно перекинула егочерез плечо. — Как только наши фотографии появились во всехгазетах, Ари не захотел меня видеть. Он сказал, чтобы я ехала домойи поискала себе кого-нибудь помоложе.

— Понимаю. — Саймон внимательно посмотрел на свою юнуюкузину. Да, все признаки налицо. Бледная кожа, чересчур яркаяулыбка, блестящие глаза. Эмма сделала очередную ошибку. В двадцатыйили тридцатый раз связалась с мужчиной, абсолютно несоответствующим ее живому порывистому характеру.

Ари был стареющей кинозвездой с приличным банковским счетом. АЭмма — светской бабочкой, жившей на деньги своих поклонников.

Так, во всяком случае, считали большинство ее родственников.

— А ты не думала вернуться домой, в Нью-Йорк? —спросил он, заранее зная ответ.

— Ну, думала, — призналась Эмма. — Но сначала мнехотелось посмотреть, что ты тут делаешь.

Саймон подавил вздох. Иными словами, кузина узнала, что онздесь, в Шерраби, и примчалась, надеясь что-нибудь узнать о Заке.Даже Эмма не дерзнула обратиться к его партнеру напрямую.

Никто в семье об этом не говорил, однако все знали, что Эмма ввозрасте шестнадцати лет страстно влюбилась в Зака Кента. С тех порпрошло восемь лет, но она так и не дождалась от него ни одногознака внимания. Саймон частенько подумывал, что коллекциянеподходящих партнеров, собранная ею за эти годы, была всего лишькрасной тряпкой, предназначенной для неповоротливого быка. Ари былпоследним экземпляром в этой коллекции. Но Зак, который был надевять лет старше Эммы и обладал куда менее внушительнойродословной, по-прежнему не обращал на ее чувство никакоговнимания.

— Раз уж ты спрашиваешь, так и быть, отвечу, — сказалей Саймон. — Стараюсь не делать ничего. Я в отпуске.

— Ох… И кто же тебя замещает?

— А ты как думаешь?

— Зак?

По тому, как Эмма произнесла имя его партнера, Саймон понял —ничто не изменилось. Она все еще сходит по нему с ума.

Себастьян кивнул.

— Конечно. А как только я вернусь в Лондон, он улетит вШтаты. Там у него есть пара новых контрактов.

— Куда? — жадно спросила Эмма. — Куда именно вШтаты?

Саймон заколебался. Если сказать ей, что Зак собираетсяостановиться в лонг-айлендском доме ее родителей, она пулейсорвется с места, прилетит в Нью-Йорк и спутается с первымвстречным — до тех пор, пока Зак не вернется в Англию. Едва ли Кентскажет ему спасибо. Он терпел Эмму, но не пылал к ней особойлюбовью. С другой стороны, Зак уже взрослый. Он может сампозаботиться о себе. И об Эмме тоже.

— В Нью-Йорк, — ответил он, приняв решение. — Закполетит в Нью-Йорк. И на то время, пока твои родители будут гоститьв Сан-Франциско, остановится в "Дубах".

Нельзя сказать, чтобы Саймон был не рад Эмме. Просто когдазаканчивалась ее очередная несчастная связь — а часто и еще дотого, — кузина имела привычку впадать в меланхолию. А послеотпуска у него не будет ни времени, ни желания возиться с нею.

— Ох, — сказала Эмма с беспечностью, которая никого немогла обмануть. — Именно тогда я и собиралась вернутьсядомой.

— Возможно. Думаю, Энни уже приготовила тебе комнату.Полагаю, что ты останешься здесь, пока я не вернусь в город?

Эмма засмеялась.

— Правильно понимаешь. Мистер Казинс уже носит туда моивещи.

Ага… Это объясняло, почему холл не завален дорогими чемоданами,теннисными ракетками и дорожными сумками от "Харродс" и "Мейси" [2]. Эмма никогда непутешествовала налегке.

— Тогда увидимся за обедом. — Саймон собралсявернуться к себе в кабинет.

2

Шикарные лондонские универмаги.