Невесты Шерраби

— Как, разве у вас нет дворецкого? — съехидничалаОливия. Чувство, которое шевельнулось в ней, нельзя было назватьзавистью, но все же она считала несправедливым, что этот человекобладает всем, в том числе и неслыханной дерзостью, тогда как ейприходится выбиваться из сил за гроши.

— Нет, — ответил Саймон с язвительностью, которую и непытался скрывать. — Дворецкого нет. Простите, что разочаровалвас, но у меня есть только миссис Ли, которая управляется на кухне,и Энни Кут, ведущая домашнее хозяйство с помощью деревенскихженщин. Ах да, еще два садовника и Джон Казинс, который посовместительству выполняет обязанности конюха. Он живет в сторожке.Как, по-вашему, этого достаточно, чтобы поддержать мой престиж?

Конюх! Значит, у него и лошади есть. И он еще насмехается.

— Я не хотела… — нерешительно начала Оливия и тут жеосеклась. Саймон смотрел на нее с таким видом, будто виделнасквозь. — Мне нет никакого дела до вашей прислуги, — сдостоинством закончила она.

— Естественно, — согласился Саймон, пропуская ее вдверь.

Он смеется надо мной, с горечью подумала Оливия. Хотя непоказывает виду.

— Пожалуйста, отдайте мой дневник, — попросилаона.

— Всему свое время. — Он вел Оливию через опустевшуюкухню и узкий коридор. — Соблаговолите подождать в гостиной.Сейчас я его принесу.

Оливия, понявшая, что ее мягко поставили на место, вслед захозяином прошла в длинную прямоугольную комнату, окна которойвыходили на обсаженную розами террасу, опустилась на краешекэпплуайтовского кресла, но тут же почувствовала беспокойство ивстала.

Увидев висевшее на восточной стене зеркало в золоченой раме, онашагнула к нему… и сейчас же остановилась. Саймон мог вернуться сминуты на минуту. Пусть не думает, что ее интересует, как онавыглядит.

Конечно, ей нет никакого дела до того, что он подумает. И всеже… Она и так знала, что увидит в зеркале. Бледное овальное лицо супрямым подбородком и прямым решительны ртом, обрамленное пышнымиволосами до плеч, почти такими же темными, как и глаза. Если,конечно, за эти часы с ней не произошла путающая метаморфоза. Хотявряд ли.

Оливия снова пошла к креслу и заметила, что Саймон уже вернулся.Для такого высокого мужчины он двигался довольно бесшумно.Оставалось только догадываться, как пугались секретарши, когда оннеслышно сбрасывал с себя пальто и оказывался у них за спиной.

Тем не менее она вздрогнула.

— Нервничаете? — спросил Саймон. — Напрасно. Я ненабрасываюсь на свои жертвы. Предпочитаю заставлять их ждать. Исгорать от желания.

Почему никто не предостерег ее от этого человека? Вседеревенские жители в один голос говорили, что он обаятельный,дружелюбный и сдержанный. Оливии и в голову не приходило, что егодружелюбие напоминает дружелюбие тигра, вознамерившегосяпообедать.

— Тогда все в порядке, — поспешно сказала она, —потому как ни ждать, ни сгорать от желания я не намерена. Вы нашлимой дневник?

Саймон вынул из-за спины левую руку.

— Это он?

Оливия уставилась на изгрызенную книжку, которая когда-то былаее единственным утешением и средством не сойти с ума.

— Да, — сказала она и взяла дневник. — Боюсь, чтотак. У вашего Риппера очень крепкие клыки.

— Верно, — кивнул Саймон. — Прошу прощения.Видели бы вы, что он в прошлом году сделал с рождественскимиоткрытками…

Оливию рождественские открытки не волновали. Зато ее волновало,что этот пес сделал с ее дневником. Однако жаловаться неприходилось: она сама потеряла его в чужом лесу. Женщина наугадраскрыла книжку и облегченно вздохнула. Текст оказалсянеповрежденным. Она подняла голову, собираясь поблагодарить Саймонаи учтиво откланяться.

Но выражение глаз Себастьяна заставило ее остановиться ивспомнить свои прежние подозрения.

— Вы… вы не… — Она тяжело вздохнула. — Вы читалиего? Я имею в виду дневник?

Ради бога… Она действительно не вынесла бы, если бы этотбогатый, удачливый, хладнокровный и насмешливый незнакомец узналвсе подробности ее несчастного брака — то, как ее радость иоптимизм постепенно сменялись скорбью и как, в конце концов, она несмогла спасти Дэна от краха.

Она стояла молча, надеясь лишь на то, что Саймон не догадается оее тревоге по мертвенно-бледным пятнам на щеках, которые появлялисьименно тогда, когда она хотела казаться спокойной и хладнокровной,или по отчаянной мольбе в глазах.

Он глядел на Оливию из-под полуприкрытых век и медлил с ответом,пока она едва не заплакала от ужаса и досады.

— Пожалуйста… — прошептала она. — Вы читалиего?

Вместо ответа он подошел к неразожженному камину и оперся локтемо белую резную полку.

— Одни дырки, — заметил он, хмуро глядя на работуРиппера. — А что, это для вас так важно?

— Я… — Да, важно. Но она не собиралась признаваться втом, насколько важно. Зачем подвергать себя еще большему унижению?Она беспечно пожала плечами, хотя была напряжена как струна. —С какой стати? Так вы читали его или нет? — Увы, на последнемслове у нее сорвался голос.

Последовала еще одна пауза, на сей раз куда более длинная, азатем Саймон лаконично ответил:

— Нет.

Оливия перевела дух.

— Спасибо, — сказала она. — Большое спасибо.

Она сама не знала, почему благодарит Саймона за то, что он несунул нос не в свое дело. Просто казалось, что так нужно. Крометого, она действительно испытывала к Саймону благодарность. Онлегко мог заглянуть в него из праздного любопытства. Когда-тосовать нос в чужие дела было его профессией. А привычка — втораянатура.

— Угу, — не слишком вразумительно буркнул он. —Чаю хотите?

Оливия готова была побиться об заклад: Себастьян не хочет, чтобыона соглашалась.

— Нет, спасибо, — сказала она. — Это оченьлюбезно с вашей стороны, но мне нужно быть дома до того, как Джеймивернется из школы.

Саймон кивнул.

— Конечно. Я отвезу вас.

— Не беспокойтесь. Тут всего около мили. Я с удовольствиемпройдусь пешком.

Он отошел в сторону.

— Как хотите.

Оливия шагнула к двери, но Саймон протянул руку и преградил ейпуть.

— Если вы решите снова устроить пикник в моем лесу, —негромко сказал он, — пожалуйста, ничего не забывайте. Вследующий раз пропажа может и не вернуться.

Когда Оливия отшатнулась, испуганная его близостью, Саймонрассмеялся и убрал руку. Женщина молча бросилась в холл.

Что он хотел этим сказать?

Загадочные слова Саймона смутили Оливию до такой степени, чтоона очнулась только в гардеробной, увидев пару зеленых резиновыхсапог.

— Не туда, — прозвучало над ухом. Саймон взял ее заплечо и подтолкнул к двери.

— Ох, извините, ошиблась. — Оливия вспыхнула, прижаладневник к груди и сломя голову понеслась по ступенькам,напутствуемая сердитым тявканьем Риппера. Она перешла на рысь лишьтогда, когда поравнялась с ближайшей липой.

Тьфу! Оливия вытерла ладони о джинсы. В последних словах Саймонатаилась угроза. И все же он не казался ей по-настоящему опасным.Раздражающим, высокомерным и — да, теперь она могла в этомпризнаться — потрясающе привлекательным.

Забавно. До сих пор ее не влекло ни к кому, кроме Дэна.

Она тряхнула головой. Это не имеет никакого значения. Они сДжейми найдут себе другое место для пикника. А если она случайностолкнется с Саймоном в деревне, будет достаточно простоговежливого кивка. Кроме того, она слышала, что Саймон проводит времяглавным образом в Лондоне и в Штатах.

Мысль была успокаивающая. Оливия пнула ногой комок грязи, и тотрассыпался в пыль.

Глава 2

Он солгал ей. Саймон взял линейку, снова положил ее на тщательноубранный письменный стол и уставился на виноградную лозу,обрамлявшую окно его кабинета.

Проклятье! Он не хотел лгать. В принципе он не против лжи; в егоработе без этого обойтись нельзя. Но в жизни он старался бытьчестным. До сегодняшнего дня. Пока не познакомился с Оливией.

Он снова поднял линейку и медленно покрутил ее в руках. Этанезависимая, стойкая женщина была так потрясена, так отчаянновзволнована, что было немыслимо подтвердить ее худшие опасения.Саймон сам был достаточно скрытным человеком и хорошо понималее.