Страница 49 из 59
— Что?
— Почему ты ждал все эти недели? Почему не вернулся замной?
— Потому что тебе требовалось время. Время понять, чего тыхочешь. Я вел себя в Нью-Йорке как последний дурак. Тебе нужно былопережить это.
— Ты ужасно раскомандовался, — сказала Эмма.
— Да я знаю. Но ты должна понять — меняться я несобираюсь. — Он справился с последней пуговицей и застегнулмолнию ее куртки до самого верха. — И ни за что не соглашусь,если твоя новая работа будет такой же, как предыдущая.
Если бы он сказал это несколько часов назад, она бы выпрыгнулаиз штанов, подумала Эмма. Но сейчас, когда она знала, что Зак любитее, это не имело значения. Оливия была права. Все дело в любви.
— Может быть, я займусь той же работой, — задумчивопромолвила Эмма. — Она мне нравится. Но не думаю, что теперьмне понадобятся полевые опыты.
— Нет, — сказал Зак. — Не понадобятся.
Услышав его решительный тон, Эмма только улыбнулась. Если ЗакКент думает, что женитьба даст ему право командовать, то он сильноошибается. Но не стоит торопиться. Она предвкушала удовольствиеукротить строптивца.
— Что бы ты сделал, если бы я не прилетела в Англию? —спросила она.
— Наверное, вернулся бы в Штаты и забрал тебя. Но я знал:если любишь, прилетишь. — Он развернул ее лицом к дому. —Это было долгое ожидание. Диана будет рада, что все позади. Онаговорила, что на меня смотреть противно.
Эмма засмеялась.
— Охотно верю. Потому что я сама ждала. Целых восемь лет… иСаманту.
— Ах, Саманту… Если хочешь знать, это ты толкнула меня в ееобъятия. Я сдуру подумал, что она защитит меня от твоихкозней. — Он властно обнял ее за талию.
Эмма засмеялась и положила голову на плечо Зака, наконецуверившись в постоянстве его любви.
— Я сама нуждалась в защите, — сказала она. —Знал бы ты, сколько сосновых иголок воткнулось мне в зад.
— Самое подходящее место. И для иголок тоже, —самодовольно ответил Зак.
— Ублюдок, — миролюбиво заявила Эмма. Сосновые иголкибыли не слишком дорогой платой за то, что она испытала с Заком.
Они вышли из леса в поле и увидели впереди отливавшую тусклымсеребром крышу. Особняк был залит бледным лунным светом.
Когда они подошли к черному ходу, дверь открылась нараспашку ииз нее пулей вылетел Риппер. На пороге стояла Оливия в алом халате.Увидев их, она поднесла руку ко рту. Но когда они подошли ближе,Оливия заметила сосновые иголки и остатки мха, покачала головой ирассмеялась.
— Эмма, — с трудом выдавила она. — Ох, Эмма…Поздравляю. Вы похожи на двух дикобразов. Разве я не говорила, чтотебе ничто не страшно?
— Да, — промолвила Эмма. — Говорила. А я сказала:"Ничто, кроме Зака". Но оказалось, что он мне тоже не страшен.
Трое вошли в дом, продолжая смеяться. Риппер воспользовался тем,что на него не обращают внимания, забрался в кладовку миссис Ли исожрал рулон вощеной бумаги, пакет чая и две булочки с изюмом.
Глава 12
В пятницу Саймон приехал домой поздно. Оливия уже лежала впостели, но услышала щелчок замка и довольный визг Риппера. Затемдо нее донесся звук выдвигаемых и задвигаемых ящиков и негромкийскрип пружин старинной кровати с четырьмя столбиками.
После этого Оливия лежала без сна, вспоминая вытянувшееся рядомсильное теплое тело и нежное дыхание, касавшееся ее щеки. Если бымежду ними не было стены, она могла бы прикоснуться к нему…
Безнадежно. Все безнадежно. Она вздохнула, махнула рукой на сон,села, включила лампу и взяла детектив П.Л. Джеймса, который читалауже две недели. Она билась над ним дольше, чем обычно, потому чтоне могла сосредоточиться на проблемах, стоявших перед АдамомДалглишем, составлявшим новый список подозреваемых. У нее былослишком много своих проблем. Нет, неправда. Проблема была одна. Иназывалась она Саймон Себастьян.
Если бы она могла ощутить хоть половину того счастья, котороеощущала Эмма с Заком…
Эти двое уехали в Лондон накануне. Между ними проскакивали такиеэлектрические искры, что Оливия, смеясь, велела им быть осторожнееи не поджечь кровать.
— Какая там кровать? — весело ответил Зак. — Дайнам Бог благополучно добраться до дверей моей квартиры!
— Гмм… — Оливия смотрела, как он пытается впихнуть втесный багажник "порше" последней модели пять Эмминых чемоданов исвою дорожную сумку. — Придется следить за заголовками газет.Так и стоит перед глазами: "Недостойное представление в холлероскошной лондонской квартиры. Оргия в лифте на глазах усбежавшихся квартиросъемщиков".
— Дурочка, — дружелюбно огрызнулась Эмма, опустиласьна сиденье рядом с Заком и хлопнула дверцей.
Оливия, помахав им рукой, вытерла слезы и шмыгнула носом. Онибыли так уверены в своей новообретенной любви и друг в друге. Онасмутно помнила, что значит быть отчаянно влюбленной и пользоватьсявзаимностью. Конечно, они с Саймоном никогда не будут таксчастливы. Но если бы они могли стать друзьями…
Пружины под Саймоном скрипели не переставая, и Оливия отложилакнигу. Может быть, удастся дочитать завтра.
Но когда утром она спустилась в столовую, Саймон с Джейми ужеушли, и Оливия поняла, что слишком устала, чтобы чем-то заниматься.К ленчу они не вернулись. Оливия слонялась по кухне, помогала мытьпосуду, путалась в ногах у миссис Ли и дождалась того, что ко всемупривычная кухарка прогнала ее, посоветовав пойти к себе.
В конце концов Оливия легла спать. Два часа спустя онапроснулась и умывалась холодной водой, глядя в зеркало на свое ещеболее осунувшееся и побледневшее за эту ночь лицо, как вдруг снизудонесся детский вопль.
— Рип! — кричал Джейми. — Рип, назад! Это мойсамолет! Не трогай его! Эй! Отдай сейчас же!
Оливия торопливо вытерлась, натянула брюки и красный свитер ипоспешила на шум. Добравшись до холла, она услышала скрежетсобачьих когтей по деревянному полу, заметила хвост одушевленноймалярной кисти, тащившей что-то в зубах и со всех ног удиравшей покоридору от гнавшегося за ней по пятам Джейми.
Оливия побежала следом и увидела, как Риппер, преследуемыйДжейми, влетел в кабинет Саймона.
О боже… Саймон наверняка не обрадуется вторжению в его святаясвятых. Но Джейми был ее сыном. Она не могла уйти и бросить дело намужа. В чем бы оно ни заключалось.
Оливия осторожно вошла в дверь вслед за двумя нарушителямиспокойствия.
Ей сразу бросилось в глаза отсутствие Саймона. За письменнымстолом его не было. Оливия с облегчением закрыла глаза. Но вследующую секунду она заметила, что его образцовый кабинет пересталбыть образцовым. По столу были разбросаны какие-то документы, бюробыло открыто, несколько папок валялось на полу, корзина для мусоралежала на боку, а ее содержимое высыпалось на ковер.
— Джейми! — ахнула Оливия. — Это ты наделал?
— Нет. — Джейми показал пальцем на Рипа, который лежална спине в углу под окном и задумчиво жевал пожелтевший бумажныйлист. — Это Рип. Наверное, в отместку за то, что ему не далиесть почту. Он прыгнул прямо в этот… этот ящик… — Мальчикуказал на бюро. — А потом на стол Саймона. Потрясныйбеспорядок, правда?
"Потрясный" было не то слово. Но Оливии еще не встречался пес,который умел бы открывать бюро. Она не преминула сказать об этомДжейми. Тот покачал головой.
— Этого Рип не делал. Ящик открыл Саймон. Я сам видел. Онвыкидывал старые бумаги. Но потом остановился и сказал, чтозакончит после, потому что хочет покататься верхом. Я хотел поехатьс ним, но он сказал: "В другой раз". — Джейми выгляделобиженным.
— Это не объясняет, что вы с Рипом делали в кабинетеСаймона до того, как учинили в нем разгром, — сурово сказалаОливия.
— А разгром это то же самое, что беспорядок? — синтересом спросил Джейми.
— Да. — Оливия заскрежетала зубами. — Джейми, чтоэто значит? Это кабинет Саймона…
— Я знаю, но он дал мне немножко бумаги, чтобы делатьсамолетики. А Рип украл самолетик, я погнался за ним, а он прибежалсюда и начал на все прыгать. Как будто он Бэтдог [17]. Это было…
17
Собака-летучая мышь (по аналогии с героем комиксов Бэтменом(человеком-летучей мышью).