Невесты Шерраби

— Я знаю, что ты имеешь в виду.

— Знаешь? Да, конечно… — Эмма вынула из сумки платочеки высморкалась. — Извини, я не хотела портить тебесвадьбу…

Видя, что ее подружка готова пасть духом, Оливия обняла девушкуза плечи и решительно сказала:

— Ничего ты не испортила. И я уверена, что Саймон ничегоему не скажет. А теперь пойдем выпьем шампанского, пока мой сын ненапоил им Риппера.

— А он может? — оживилась Эмма.

— Джейми? Непременно, если сумеет удрать от Энни. Воттолько будет ли Риппер пить?

— Может быть. Если что-нибудь останется после Джералда.

Они засмеялись и вернулись под тент, где Джералд и в самом делеприлагал гигантские усилия, чтобы шампанское можно было вычеркнутьиз меню.

Джейми сидел под столом и помогал Рипперу искать объедки.

Как и следовало ожидать, Саймон нашел Зака в комнате, которую потрадиции называли библиотекой, хотя в ней оставался всего одинзастекленный книжный шкаф. Теперь здесь смотрели телевизор. Насмену любимым нашими предками кожаным стульям и настольным лампамдавно пришли удобные кресла с изголовьями и диваны, однако в теплыедни здесь еще витал запах старых книг и жидкости для полировкимебели.

Когда Заку требовалось хорошенько подумать, он всегдапредпочитал это небольшое помещение пышной гостиной. Саймондогадывался, что подсознательное воспоминание о нищем детствезаставляет друга чувствовать себя неуютно в просторных и почти неиспользуемых комнатах. Все знали, что Зак — человек сложный.

Кент с закрытыми глазами без пиджака лежал на коричневомтвидовом диване.

— Это что за фокусы? — спросил Саймон, плотноприкрывая за собой дверь. — Свадьба в самом разгаре. Моясвадьба, между прочим.

Зак открыл глаза.

— Я знаю.

Себастьян опустился в ближайшее кресло.

— Эмма? — вполголоса спросил он. На самом деле это былвовсе не вопрос, поэтому Зак не стал затруднять себяответом. — Ты собираешься жениться на ней? — От Саймонабыло не так легко избавиться.

— Нет.

— А я думаю, ты должен.

Зак открыл другой глаз.

— Почему? У тебя в голосе звонят свадебные колокола?Говорят, несчастье любит компанию.

Саймон подавил желание схватить друга за глотку.

— Что случилось в Нью-Йорке? — тихо спросил он.

— Не твое дело.

— Нет, мое, раз это касается Эммы. Вспомни, именно яустроил, чтобы ты мог остановиться в доме ее родителей.

— А заодно устроил, чтобы там оказалась она? Эмма взрослая,Сай. Достаточно взрослая, чтобы решать самой.

Саймон помнил, что говорил себе то же самое. Он помолчал, апотом сказал:

— Нет. Я этого не устраивал. Но и не стал отговаривать ееот поездки. И хоть она взрослая, я все равно не хочу, чтобы ееобижали.

— Знаешь, как ни странно, я тоже. Именно поэтому я и несобираюсь жениться на ней.

Саймон нахмурился.

— Тогда ты не имел права…

Зак порывисто сел и спустил ноги на пол.

— А ты не имеешь права говорить мне, на что я имею право, ана что нет! Именно этого я и боялся.

— Чего именно? — Усмешка Саймона была далеко недружелюбной. — Я и не знал, что ты можешь чего-то бояться.Особенно какой-то худышки.

— Эмма не худышка, она… — Зак осекся. — Неважно.Я хочу сказать вот что: никакие… сложности с твоей кузиной недолжны мешать нашим с тобой партнерским отношениям. Черт побери, тывсегда опекал ее, Сай, даже тогда, когда ничего не мог для неесделать…

— Ты сказал "сложности"? — спросил Саймон, пропускаямимо ушей все остальное.

Зак пожал плечами.

— Перестань разыгрывать из себя строгого отца. Она не твоядочь.

— Слава богу, нет. Потому что, если бы она была моейдочерью, я бы тебя четвертовал.

— Хотелось бы видеть, как тебе это удастся.

— А мне бы не хотелось. — Саймон встал и посмотрел надруга сверху вниз. — Ей больно, Зак. Ты сам знаешь, какая она.Будет ломаться, хихикать, злиться… а потом сорвется и сотвориточередную глупость. Вроде Ари Андракиса. Или этого банкира, закоторого она снова взялась вчера вечером.

— А чем плох этот банкир?

— Он вдвое старше ее и замешан в грязной истории сразводом.

— Мой развод тоже был не слишком гигиеничным.

— Нет. Но ты, по крайней мере, ее любишь.

— С чего ты взял?

Саймон понял, что нужно уйти, пока он не дошел до белогокаления. Похоже, предсказание Зака о крахе их партнерства походилона правду.

— Я знаю тебя больше десяти лет, — сказал он, открываядверь. — Мы работали вместе. И привыкли бытьнаблюдательными. — Дверь стала закрываться. — Явозвращаюсь на свадьбу. Эмма ищет тебя. Сказать ей, что тыздесь?

Он ждал, повернувшись к Заку спиной. На несколько секундвоцарилось молчание. А затем — как раз в ту минуту, когда забилистоявшие в углу старинные напольные часы, — Зак пробормотал стаким видом, словно эти слова вырвали у него клещами.

— Если хочешь.

— Ладно. — Саймон так хлопнул дверью, что чуть нерухнули стены.

Зак посмотрел ему вслед и буркнул:

— Тебе хорошо, Сай. Ты нашел себе женщину, которая согласнабыть покладистой.

Но в Эмме не было ни капли покладистости. Стоит мисс Колфаксувериться, что Зак у нее в руках, как она в ту же секунду сбежит сочередным Ари Андракисом. Или с этим проклятым банкиром. А дажеесли и не сбежит, что получится из их брака? У них нет ничегообщего, кроме постели.

Он откинул голову на спинку дивана. Постель — это другое дело.Если бы он мог держать ее там и не позволять вставать…

При этой мысли его губы раздвинула слабая улыбка.

Эмма, чувственно оскалив мелкие зубы, лежит под ним обнаженная иизвивается всем телом…

Не будь дураком, Кент, резко оборвал себя Зак. Ты уже превратилодин брак черт знает во что и слишком хорошо знаешь, что семейнаяжизнь — это куда больше, чем постель. Например, дети. Вдруг онпредставил себе Эмму, носящую ребенка, и проглотил слюну, чтобыунять жжение в горле.

— О чем ты думаешь? — спросила Эмма, заставив еговздрогнуть.

Она стояла в дверном проеме. В полупрозрачном зеленом платье, сгирляндой полевых цветов в волосах, она казалась хрупкой ивоздушной, как лесной эльф. Но перед мысленным взором Кента стоялаЭмма, которую он видел в ту ночь на Лонг-Айленде. Тогда в ней небыло ничего воздушного. В ее глазах горело желание. И желала онаименно его, Зака Кента.

— Я думал о том, что с удовольствием лег бы с тобой впостель и не выпускал оттуда.

— О!.. — Кажется, эта идея ее не вдохновляла.

— Что, не нравится?

— Не очень.

Он должен был почувствовать облегчение, но, как ни странно,ощутил желание оскорбить ее.

— Как пришла, так и ушла, да? Обратно к Ари?

Она посмотрела на Зака как растоптанная кукла, и Кентузахотелось надавать себе по морде.

— Я сказала тебе, что все это в прошлом, —пробормотала Эмма, теребя складки платья. — И никогда неповторится.

Зак кивнул и протянул к ней руки.

— Извини. Я не хотел. Иди сюда.

Эмма посмотрела на него прозрачными глазами печального щенка(сегодня они были бирюзовыми), и на мгновение Заку показалось, чтоона откажется. Но потом девушка неохотно двинулась к нему. Тонкийаромат ее духов дразнил обоняние.

Зак усадил ее к себе на колени.

— Я сдаюсь, — быстро сказал он, не давая себевозможности передумать. — Ты победила. Выходи за менязамуж.

О дьявольщина! Какой демон вырвал у него эти роковые слова? Закждал, наполовину убежденный в том, что Эмма упадет к нему на грудьи разразится счастливыми слезами. Но она величественно встала исказала:

— Нет. Спасибо. Очень любезно с твоей стороны, но я знаю,что ты не хочешь на мне жениться. Это Саймон придумал?

Она отказала ему. После восьми лет преследования Эмма Колфаксему отказала!

— Очень любезно? — взорвался Кент. — Оченьлюбезно! Нет, это не Саймон придумал! По-твоему, я не могу сампринять решение в таком вопросе, как женитьба?

— Конечно, можешь, — сказала Эмма тем тоном, которыйиспользовала Мораг, чтобы успокоить капризничающего малыша. Тогдаэто только подливало масла в огонь. Сейчас картина повторилась.