Невесты Шерраби

Оливия покачала головой и улыбнулась.

— Еще нет. Но, надеюсь, скоро будет.

Селия подняла брови и рассмеялась.

— Саймон говорил, что вы подходите ему больше, чем АлтеяКаррингтон-Коутс… и вы знаете, я думаю, он прав. Кажется, мы с вамипрекрасно поладим, моя дорогая.

Оливия тоже так думала, и это ее уже почти не удивляло. Поначалуона очень боялась родни Саймона, поскольку ее семью на свадьбепредставлять было некому, кроме Джейми. Отказ сестры стал для неебольшим разочарованием. Но за недели, предшествовавшиебракосочетанию, она хорошо узнала родственников и друзей Саймона ив конце концов поняла, что они славные люди. Особенно друг ипартнер Саймона Зак, родословная которого была еще менее пышной,чем у нее.

— Мы родились на одной планете, — кратко ивыразительно сказал ей Саймон, когда во время одного из семейныхсборищ обнаружил, что она мрачно забилась в дальний уголхолла. — Перестаньте прибедняться. Это вам не идет.

Оливия решила, что он прав. После этого, разговаривая с людьми,которые раньше и не подозревали о ее существовании, она высокодержала голову и любезно улыбалась.

За их спинами весело хлопали пробки. Когда Селия отправилась очем-то советоваться с миссис Ли, Саймон высвободился из объятийочередной тетушки и подошел к жене.

— Ну как, представление прошло нормально? — спросилон, беря ее за руку и ведя под тент, где вспотевшие принаряженныегости с увлечением потчевались шампанским.

Оливия кивнула.

Он одобрительно улыбнулся.

— Вот и отлично. Потому что, мне кажется, пора резать торт,пока на нем еще осталась глазурь.

Оливия посмотрела в ту же сторону, что и он. У торта стоялхмурый Джейми, а Энни взволнованно кудахтала и вытирала ему рот,испачканный чем-то белым и сладким.

— О боже, — сказала Оливия. — Прошу прощения.

— Не волнуйтесь. Ущерб не так велик. Но если Джеймизаболеет, возиться с ним будет Энни. Потому что мы с вами будемнаслаждаться медовым месяцем.

Блеск его глаз был чрезвычайно многозначительным. А когда подвежливые аплодисменты гостей и воинственный клич Джейми они началирезать торт и рука Саймона легла на ее руку, Оливия почувствовалахолодок в животе.

После этого Саймон не отходил от нее ни на шаг. Каждый раз,знакомясь с очередным гостем, она чувствовала на себе взгляд мужа,как будто была редкостным драгоценным камнем, за которым нужен глазда глаз. Оливия, обнаружившая, что ей нравится быть драгоценнымкамнем, чувствовала себя как во сне.

Этот сон резко прервался в середине дня.

Едва Саймон взял ее за руку и отвел от очередногосладострастного дядюшки, по аллее, разбрасывая гравий, промчалсяярко-красный спортивный мотоцикл и резко остановился рядом срозовым кустом. Спустя несколько мгновений по склону подняласьзловещая фигура в очках и шляпе.

— Джералд… Проклятье! — пробормотал Саймон. — А яуже начинал надеяться, что он не приедет.

Да, Джералд был отнюдь не сном. Разве что кошмарным, решилаОливия, когда суровый и раздосадованный Саймон повел ее навстречукузену и представил с таким видом, словно знакомил леди сбродягой.

— Очаровательна, — сказал Джералд, показывая все своитридцать два зуба. — Прошу прощения за опоздание. Никак не моготорваться от подушки, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Посмотрев на Саймона, Оливия убедилась, что муж прекрасно понялнамек кузена, но не увидел в нем ничего забавного.

Джералд тряхнул головой с таким видом, словно находил этот жесточень привлекательным.

— Так ты все-таки решил окунуться [15], кузен? — спросилон. — Судя по всему, водичка горячая!

У Саймона напряглась челюсть, и Оливия поняла, что обязаначто-то придумать, если хочет избежать в высшей степени неприятнойсцены. Она испытывала к красавчику Джералду искреннее сочувствие.Тот был моложе Саймона по крайней мере лет на пятнадцать и досегодняшнего дня имел хорошие шансы унаследовать Шерраби.Естественно, его не слишком обрадовала весть о том, что желанноенаследство уплывает из рук.

Когда Саймон угрожающе шагнул вперед, Оливия протянулановоявленному родственнику кончики пальцев в белых перчатках исказала самым надменным тоном, на какой была способна:

— Очень приятно. Рада, что вы сумели приехать, Джералд. Да,кажется, вода сегодня очень теплая.

Насмешливая улыбка Джералда слегка увяла. Он пожал протянутуюруку, что-то неразборчиво пробормотал, наградил Саймонаубийственным взглядом и поплелся на поиски шампанского.

Саймон провел рукой по губам.

— Я предпочел бы поговорить с моим очаровательным кузеномпо-другому, — буркнул он. — Но все прошло великолепно.Какая жалость, что я не герцог. Из вас вышла бы великолепнаягерцогиня, моя дорогая.

Как ни глупо, Оливия зарделась от гордости. На этот раз Саймонговорил серьезно, несмотря на напыщенную терминологию. Ондействительно был доволен тем, как она обошлась с его кузеном.

В эту минуту к ним торопливо подошла Эмма, казавшаяся всветло-зеленом шифоне воздушным созданием, и деланно-непринужденнымтоном спросила:

— Ты не видел Зака?

— Видел, — сказал Саймон. — Он был моимшафером.

Эмма нахмурилась.

— Не издевайся, пожалуйста!

Саймон покачал головой.

— Я шучу, а не издеваюсь. Что случилось, милаяворчунья?

У Эммы поникли плечи.

— Извини. Это не твоя вина.

Выражение лица Саймона смягчилось.

— Ничего страшного. Насколько я знаю, Зак в доме. Думаю, онисчерпал запасы своей общительности.

— Какой там общительности! — фыркнула Эмма. — Стого утра, как ты позвонил нам и сообщил, что женишься, он несказал мне и пары слов!

— Вы прилетели вместе, — мягко напомнил Саймон.

— Да, но он всю дорогу притворялся спящим. Он хуже Ари.

Оливия, молча наблюдавшая за ними, заметила, что Саймонприщурился.

— Значит, в Нью-Йорке ничего не вышло? Твой план несработал?

— Откуда ты знаешь, что я что-то планировала?

— Моя дорогая Эмма, я знаю тебя с рождения. Умение скрыватьчувства никогда не относилось к числу твоих достоинств.

— Ох, Саймон… — У Эммы сморщилось лицо, что лишний раздоказывало правоту ее кузена. — Иногда я сомневаюсь, что уменя вообще есть какие-то достоинства. Во всяком случае, Зак мне вних отказывает.

— Что это значит? — решительно спросил Саймон.

Эмма отвернулась и начала пинать ногой траву. Именно такпоступал Джейми, когда не хотел говорить правду, но был вынужденэто делать.

— Мой план сработал, — наконец промямлила она.

— Что ты сказала? — И снова Оливия вспомнила Джейми.Именно таким тоном Саймон разговаривал с мальчиком, когда ждал отнего ответа.

— Я сказала, что мой план удался. Частично. Мы… ну, тыпонимаешь. Но это не помогло, вот и все. — Она снова пнулатраву.

— Угу, — мрачно сказал Саймон. — Понимаю.

— Нет, ты не… — Эмма остановилась, потому что Саймонуже шагал к дому. Она тревожно посмотрела ему вслед. — Оливия,он не… Как ты думаешь, он ничего не скажет Заку? Он такой…странный.

— Не знаю, — честно призналась Оливия. — Тызнакома с ним лучше, чем я. Знаешь, он очень любит тебя и ни за чтоне даст в обиду. — Она увидела смятение Эммы и мягко спросила:— А что случится, если Саймон поговорит с Заком?

— Будет плохо, — пролепетала Эмма. — Зак такойскрытный. Если он узнает, что Саймону известно, что мы… что мы…

— Понимаю, — сказала Оливия. — Можешь нерассказывать.

— Нет, я хочу рассказать. Мы… занимались любовью. И этобыло чудесно. А потом Зак сказал, что все кончено. Но мы еще раззанялись любовью, и я подумала… А потом позвонил Саймон, и Закснова взялся за свое: что не о чем тут больше говорить и что в одинпрекрасный день я сама скажу ему спасибо.

— Угу… — сочувственно кивнула Оливия. — Мужчинывсегда говорят так, когда не хотят делать то, чего хотим мы.

— О боже! А после этого он ни разу не подошел ко мне.Иногда мне кажется, что я ненавижу его, Оливия. И я бы непременноего возненавидела, если бы так сильно не любила.

15

Игра слов. Английское выражение "to take the plunge" (букв.:"совершить прыжок в воду") означает "сделать решительный шаг".Джералд вкладывает в него непристойный смысл.