Невесты Шерраби

Но это выше ее сил. Она не может покончить с этим. Не сейчас,когда она наконец узнала, что такое страсть…

Закрыв глаза, чтобы Зак не видел ее слез, Эмма легла на него иприжалась губами к губам.

Зак взял ее за плечи и приподнял.

— Нет, — сказал он. — Не…

— Пожалуйста. Пожалуйста, Зак. Только один раз.

— Нет.

Эмма потянулась и положила руку на его пах. Зак застонал изаставил ее лечь на бок.

— Маленькая ведьма, — прошептал он, не отрываясь от еегуб. — Ты понимаешь, что со мной делаешь? — Отприкосновения его пальцев по спине Эммы побежали мурашки.

Но когда рука Кента скользнула между ее ног, а язык началописывать сводящие с ума кольца вокруг соска, Эмма забыла обо всемна свете. Она стонала, запускала пальцы в его волосы, а когда Закповернул ее на спину, начала извиваться всем телом, стараясьпоскорее достичь вожделенного обладания. А Зак смеялся. И лишьтогда, когда она думала, что вот-вот умрет от желания, Кент наконецлег на нее и дал то, о чем криком кричало ее тело. Медленно — такмедленно, что Эмма стонала от нетерпения, — он опускал бедра,пока не вошел в нее. Она жадно впилась зубами в его нижнюю губу. Азатем его зубы нашли самое нежное место на ее шее. Потом мужскиеруки спустились ниже и обхватили бедра Эммы, не давая ейдвигаться.

— Зак! — вскрикнула она. Он снова засмеялся, отпустилЭмму и начал глубоко вонзаться в нее, пока каждая клеточка ее телане испытала наслаждение, которое нельзя было отличить от боли.

Остального она уже не помнила.

Проходили минуты. Она тихо лежала под ним и думала: нет, Зак нехочет, не может хотеть расстаться с ней. Разве теперь это возможно?Теперь, когда они оба узнали, что такое любовь?

Она все еще таяла от блаженства, когда Зак, не говоря ни слова,скатился с нее и лег на спину.

Едва Эмма тихонько захныкала и потянулась к нему, как зазвонилтелефон.

Она вздрогнула. Мир не смел напоминать им о своем существовании,не смел! Но когда она выпуталась из простыни, Зак уже взял трубку.Еще до того, как он поднес ее к уху, оттуда послышался мужскойголос:

— Эмма? Зак у тебя?

— Это я, — ответил Зак. — Привет, Саймон.

Эмма следила за выражением его лица. Вполне естественнаясекундная тревога сменилась ошеломлением и недоверием.

— Ты что? — спросил он. — Когда? Кто? Ага, понял.Сентябрь. Да, конечно, подходит. Да, да, будем.

Потом настала пауза, и он спросил:

— Эмма? Да, здесь. — За этим последовало лаконичное: —Нет. Точно нет. — Он послушал еще немного и сказал: — Гмм…Хорошо. Ладно. — Затем Зак еще несколько раз повторил "ладно"и положил трубку.

— Что там такое? — спросила Эмма. — Это былСаймон, да?

— Да. — Зак лежал к ней спиной. — Он женится. Ядолжен быть у него шафером. Его таинственная невеста позвонитпозже. Наверное, хочет, чтобы ты была ее подружкой. Саймон заказалнам билеты на самолет. Рейс через две недели. Я сказал, что мыприлетим.

— Правда? — спросила Эмма.

— Правда.

Эмма потянулась к Заку, но он спустил ноги на пол и сел. С техпор, как зазвонил телефон, он ни разу не посмотрел на нее.

Она лежала неподвижно и смотрела на его обнаженную спину.

— Вчера вечером мы забыли поесть, — пробормоталаошеломленная Эмма, чувствуя, что говорит невпопад, но не зная, чтосказать.

Зак засмеялся. По крайней мере, ей показалось, чтозасмеялся.

— Нет, не забыли, — сказал он. — Мы сделалиошибку и заменили одно блюдо другим. В следующий раз будем умнее,правда?

Глава 7

Оливия стояла у дверей маленькой каменной церкви с колокольней,притворяясь, что ей не страшно. Но чтобы не дрожать, ей приходилосьтесно прижимать к бокам руки, обтянутые холодным белым шелком.Неужели слишком поздно? Она смотрела на нарядные шляпы и платьятех, кто сидел на скамьях. Что она, Оливия Нейсмит, делает вприходской церкви святой Марии, в этом священном месте, гдевенчалось больше невест Шерраби, чем может сохранить человеческаяпамять? Рядом с алтарем стоял витиеватый памятник прежнемувладельцу поместья и его жене как неизбежное напоминание о том, чтоОливия здесь чужая.

У нее тоже имелись предки, но до них никому из присутствующихнет дела.

Поправив белую шляпу с красной лентой, она вопросительнопосмотрела на мужчину, флегматично стоявшего рядом. АлистерКамерон, новый муж ее будущей свекрови, вызвался доставить Оливию вцерковь. Этот спокойный маленький человечек сразу понравился ей,потому что был добр и понимал, что она нервничает.

Алистер улыбнулся и взял ее под руку.

— Пошли? — спросил он, когда зазвучал орган и наскамьях задвигались, чтобы лучше видеть.

Оливия кивнула и оглянулась на Эмму. Она попросила кузинуСаймона быть ее подружкой не только потому, что Эмма понравилась ейс первого взгляда. Беда заключалась в том, что ближайшая подругаОливии Сидони сама уехала в свадебное путешествие, сестра Эллен былвынуждена отклонить предложение Саймона оплатить ей дорогу вАнглию, так как на днях должна была родить второго ребенка, а теженщины, с которыми Оливия дружила, когда была замужем за Дэном,давно разбрелись.

Эмма не сводила печальных глаз с Зака, но, заметив взглядОливии, улыбнулась и подняла вверх большой палец.

Оливия расправила плечи, подчиняясь судьбе. Она приняла решение.Теперь нужно было совершить официальную церемонию и вручить себя —к добру или к худу — высокому незнакомцу, стоявшему у алтаря.

Идя по проходу рядом с Алистером, она продолжала дрожать.Несмотря на ясную погоду, в церкви было холодно. День ее венчания сДэном тоже был холодным. Тепло, смех и горе пришли позже. Носегодня она дрожала не от холода.

Оливия подошла к Саймону, без улыбки ждавшему рядом с Заком, иувидела, что свет, лившийся сквозь окна из цветного стекла, озаряетего лицо сиянием бронзы. Оба мужчины, облаченные в нарядныекостюмы, были импозантны каждый на свой манер. Зак приветливоулыбался, но Оливии придала сил не его улыбка, а прикосновение рукиСаймона, сжавшей ее холодные пальцы, когда она наконец одолела путьпо бесконечному проходу.

Стоявший рядом с ними Джейми прошептал Энни Кут:

— Ну когда же они начнут жениться?

Эмма негромко фыркнула. Посмотрев на Саймона, Оливия увидела,что он тоже сдерживает улыбку.

Вся остальная церемония прошла как во сне. Впоследствиивыяснилось, что Оливия запомнила лишь громкий голос Саймона,сказавший "да". Это слово прозвучало так, словно он действительнопридает значение сказанному.

Оливия тоже была серьезна, когда соглашалась, хотя и куда болеетихим голосом, взять в мужья Саймона Чарлза Себастьяна и хранитьему верность до самой смерти. А потом он улыбнулся ей улыбкойзаговорщика, которая лишила Оливию последних сомнений и заставилаподумать, что этот невероятный брак все же имеет шансы науспех.

Сразу после венчания в саду имения начался праздник. Над столамис едой и шампанским был разбит полотняный тент, но, как только былипроизнесены тосты и сделаны фотографии, под ним стало слишкомжарко.

Оливия была уверена, что до конца жизни запомнит запахсвежескошенной травы, смешавшийся с ароматом душистого горошка,жимолости и роз.

Она стояла рядом с новым мужем, улыбалась и прилежно пожималапотные руки поздравителей, когда высокая длинноносая мать Саймонаотвела ее в сторону.

— У вас славный мальчик, Оливия. Он делает вамчесть, — заявила Селия Камерон голосом, который заставил всехприсутствующих немедленно обернуться.

— Никакая я не честь, — сказал Джейми, выходя из-подтента, где он исподтишка ковырял глазурь на свадебном торте. —Я ковбой. Так говорит Саймон.

— Конечно, конечно, — рассеянно улыбнулась Селия ипогладила его по голове.

Джейми насупился, дождался момента, когда можно будет улизнуть,и вернулся под тент доковыривать торт.

Оливия заметила, что свекровь пристально смотрит на ее фигуру.Однако простое, но элегантное белое шелковое платье с краснойотделкой, выбранной Оливией для венчания, было тут ни при чем.Селию интересовали исключительно размеры живота ее невестки.