Страница 26 из 59
Теперь или никогда.
— Нет, — сказала она. — Недостаточно. Ляг со мнойв постель, Зак.
— Что? — Выражение его лица моментально изменилось.Сдержанная досада уступила место ошеломлению и недоверию. —Эмма, ты сама не знаешь, что говоришь. Может быть, в вашем мирепринято получать удовлетворение немедленно, прыгая из одной постелив другую. Но меня приучили относиться к женскому телу суважением. — И тут он, сам того не сознавая, потряс ее. —Я не имею в виду таких женщин, как ты, которые делают это слегкостью…
— Ах, так? — Эмма, оскорбленная до глубины души,забыла не только о достоинстве, но даже о здравом смысле. Ейхотелось только одного: обидеть Зака так же смертельно, как онобидел ее. — Раз ты не уважаешь меня, можешь не разыгрывать изсебя джентльмена, все равно не выйдет! Или это только предлог? Чтоу тебя случилось с Самантой, Зак? Или мужчину ты тоже не смогразыграть? Не потому ли она бросила тебя?
Пальцы Зака впились в ее лопатки.
— Благодари бога, — сказал он и тоже выпятилподбородок, — благодари бога, что ты кузина моегопартнера…
— А то что бы ты сделал? — съязвила она. —Отшлепал меня и вымыл мне рот с мылом? Может, попробуешь?
Она сделала шаг назад и подбоченилась, провоцируя его наответные действия. Но вместо этого Зак шумно выдохнул, его жилистоетело расслабилось, и лишь горевшие гневом прищуренные глазавыдавали, что он дошел до белого каления.
— Не доводи меня до греха, — сказал он. — Недоводи. Вы сами сказали, мадам Эмма, что я не джентльмен.
Эмма попятилась и прижалась спиной к столу. О боже, она слишкомдалеко зашла! Зак, шагнувший следом, выглядел грозно… и ужасносексуально. Она ахнула, когда руки Кента сжали ее предплечье.
И тут все изменилось, как по мановению волшебной палочки.
Эмма негромко вскрикнула от страха. Услышав это, Зак выкатилглаза и застыл на месте. Девушка смотрела на него, затаивдыхание.
— Эмма… — Его голос напоминал скрип наждака. —Эмма, не смотри на меня так. Ты знаешь, что я никогда не причинютебе вреда.
Эмма не без облегчения улыбнулась. Конечно, не причинит. Как ейтакое пришло в голову?
— Да, знаю, — ответила она. — И всегда знала.
— Гмм… Еще бы. — Зак медленно покачал головой, словноне зная, что делать дальше.
Эмма, не отличавшаяся терпением — кроме тех случаев, когдадеваться некуда, — подняла руки и обвила ими шею Зака.
— Для начала поцелуй меня, — сказала она.
Зак шумно выдохнул.
— Я знаю, что делать, детка! — прорычал он.
Он не обманывал.
Эмма проснулась посреди ночи. В незашторенные окна ее спальнисмотрели звезды. А рядом с ней, как ни странно, лежал Зак. Зак,который вознаградил ее за долгие годы бесплодной тоски. Ей хотелосьзасмеяться, запеть, обнять его и вновь испытать это чудо. В шестой— или десятый? — раз за ночь. Но Зак спал. Он в этом оченьнуждался.
Теперь она могла быть довольна. Не следовало тревожить его.
Она повернулась на бок и при свете луны стала рассматривать еголицо. Зак. Прекрасный, упрямый, несговорчивый Зак. Мужчина,которого она желала всю свою жизнь. Мужчина, который сегодня унесее в такие страны, которые она считала несуществующими, —вроде Шангри-ла [14]или Эльдорадо.
Зак сказал ей, что знает, что делать. О да, он знал… Эмма видела"Офицера и джентльмена", видела "Унесенных ветром", но не моглапредставить себе, что придет день, когда ее самое возьмут на руки,понесут по лестнице и будут любить с захватывающим духисступлением. А именно так и вышло. И когда они, насытившись,уснули в объятиях друг друга, она поняла, что не напрасно ждаластолько лет.
Эмма долго смотрела на спящего Зака и мечтала о том, чтобы этаночь длилась всю их жизнь.
Когда Зак проснулся, на часах было почти девять.
— Доброе утро, — сказала она, улыбнулась и сунула рукупод простыню, проверяя то, что невозможно подделать.
Зак поднял голову. Эмма увидела его мрачное лицо, и от ееэйфории не осталось и следа.
— Оно вовсе не доброе, — проворчал Кент, отвел рукуЭммы и положил ее на покрывало. — Почему ты мне несказала?
— Что не сказала? — искренне поразилась Эмма.
— Что ты… что я был первым. Ведь это правда?
— Ох, Зак. Конечно, ты был первым. Не говори мне, что тыдумал, будто… — Она прижала руку ко рту, вспомнив слова Зака,сказанные накануне вечером. Про "таких женщин" и "немедленноеудовлетворение".
— А что еще я могу думать? — с горечью ответилон. — С самого окончания школы ты только и делала, что менялапартнеров. Ты ездила в Грецию с Ари Андракисом. Конечно, я думал,что ты именно такая. Из тех женщин, которых моя сестра Мораг ни зачто бы не одобрила.
— О, Зак! — Эмма зарылась лицом в подушку. Когда оназаговорила, ее голос звучал приглушенно. — Я уходила от них,не успев полюбить. Неужели ты не понимаешь? Я искала такогомужчину, как ты. Но так и не нашла.
— И слава богу. — Голос Зака звучал ворчливо, ногоречь из него ушла.
— Я тоже так считаю. — Она оторвала нос от подушки ивыпалила: — Зак, когда я сказала, что ты не джентльмен, я вовсе такне думала!
— Я знаю, что ты так не думала. Но ты права. В том, чтокасается тебя, Эмма, я не джентльмен. И не стал бы им, даже если бымог вернуть то, что ты отдала мне. — Выражение его глаззаставило Эмму сжаться. — Я не собираюсь делать тебя честнойженщиной.
Простыня под ее пальцами стала влажной и холодной. Ее мечты обесконечном счастье с Заком рассыпались в прах, стали пылью,кружившейся в луче солнечного света.
— Это неважно, — сказала она, пытаясь спасти остаткигордости.
Господи, какая она наивная дура! Прошедшая ночь была для Закавсего лишь способом снять сексуальное напряжение. Или попыткойотплатить ей за намек на то, что он не мужчина. Зак не былмстителен, но если таково было его намерение — что ж, местьудалась. Удалась так, как ему и не снилось.
— Серьезно? — переспросил он. — Неужелиневажно?
— Нет. Конечно, нет. А что?
— В самом деле, что здесь такого? — Он закинул руки заголову и отвел глаза. — Не сомневаюсь, что теперь, добившисьсвоего, ты отправишься искать пастбище позеленее.
Эмма села, оперлась на локоть и посмотрела на Кента сверху вниз.Его лицо было непроницаемо.
— Нет, — сказала она. — Я довольна цветом своегонынешнего пастбища. Но жениться на мне вовсе не обязательно.
Зак хотел было улыбнуться, однако передумал и обнял ее зашею.
— Ты все еще ничего не понимаешь, верно? Эмма, прошедшаяночь… Этого не должно было случиться. Но ты дразнила меня, а яхотел тебя, и вот что из этого вышло. Я виноват. Я должен былзнать. И знал.
— Ты хочешь сказать, что больше не хочешь меня? —Господи, как она ненавидела свой тоненький умоляющий голосок!
Зак ласково провел пальцем по ее затылку.
— Нет, совсем не это. Я очень хочу тебя, крошка Эмма. Но несобираюсь больше спать с тобой. Мы не подходим друг другу. Я привыксражаться за каждый грош. Иногда нам нечего было есть. И хотя Мораглюбила нас всех, очень часто она слишком уставала, чтобы показыватьэто. А у тебя было наоборот. Это не твоя вина, но ты имела все.Любовь, еду, восхищение…
— Не все, — прервала его Эмма. — Но какое этоимеет значение? Ведь теперь ты не бедный. Никто и не заподозрит,что ты не всегда…
— Был джентльменом, — закончил за нее Зак.
— Нет! Я хотела сказать совсем не это!
— Может быть. Но думала ты именно так. Эмма, в глубине душия мрачный, подозрительный человек. А ты — свет, веселье и смех.Если мы поженимся, я сделаю тебя несчастной. Будет намного лучше,если все закончится именно сейчас, пока ты не успела пожалеть обэтой ночи. Ты сможешь выбрать кого-нибудь получше, девочка. —Он прикоснулся пальцем к ее носу.
— Я не хочу никого лучше, — прошептала Эмма. —Только потому что ты ошибся с Самантой…
— Саманта не имеет к этому никакого отношения, —оборвал ее Зак.
Боже… Он снова сердится. Она сделала ошибку, напомнив ему обывшей жене. Но сейчас это не имеет значения. Мольбы не помогут. Онне любит ее и никогда не полюбит. Так, может быть, действительнолучше покончить со всем, пока она окончательно не лишиласьгордости?
14
Царство вечной молодости в романе Дж. Хилтона "Потерянныйгоризонт"; в перенос. смысле — земной рай.