Праймашина

Впрочем, главной причиной его неудовольствия была не мерзкаяпостель, а неудачно закончившаяся охота.

На первый взгляд все прошло, как запланировано: Стеклодув мертв,первая из поставленных леди Кобрин задач выполнена, можно слегкарасслабиться. Однако странное поведение беглеца, который на три днязадержался в Гридвальде и тем самым позволил себя догнать, недавало Маркусу покоя. Перед охотой он велел Героям брать Стеклодуваживым, хотел обсудить с Яном его странное поведение, но Карлос,проклятый щенок, все испортил, и теперь приходилось искать ответысамостоятельно, опираясь на ум и умение делать правильныевыводы.

– Это все вещи Стеклодува?

– Абсолютно, – хмуро ответил воевода МаксимилианРаздавитель, самый сильный из отправленных на поиски беглого ЯнаГероев, и даже кивнул слегка, добавляя словам весомости. –Все, что было.

– Стражники ничего не прихватили?

– Понятия не имею.

– Что?

– Не прихватили, – опомнился Раздавитель. – Яприсмотрел.

И отвернулся.

Маркус Раздавителю не нравился. Не чувствовал могучий Герой вЛашаре должной силы: в седле дольше пяти часов не держится, отдыхему нужен, в бою вообще пустое место – рубака из Маркуса никакой,хуже иного стражника. Одно название – рыцарь, а на деле – ерундакакая-то. Раздавитель умолял владычицу отправить в погоню толькоГероев, доказывал, что обычный человек будет мешать, задерживать,но леди Кобрин была непреклонна. «Лашар отправится с вами!» Иточка, с леди не поспоришь. Да еще и главным Маркуса назначила,строго наказав слушаться Лашара, как ее саму.

Не то чтобы Раздавитель обижался, но чувствовал себяобманутым.

– Где квартировал Стеклодув?

– В трактире «Шесть углов», – доложилМаксимилиан. – Прожил три дня, сказался купцом, мол, фургонсвой ждет, что должен прийти с караваном. Чем занимался – никто незнает. Мы забрали все вещи, что нашли в комнате.

– Записи? Тетради? Книги? Свитки?

– Нет.

– Тайники?

– Нет.

– А смотрели?

– Да.

– Хорошо смотрели?

– Отлично.

По уму, конечно, Лашару следовало отправиться на постоялый дворсамому и лично обыскать комнату Стеклодува. Но в последнее время вкоманде наметился разлад: из памяти воеводы Максимилиана постепенновыветривались строгие слова леди Кобрин, и унизительным приказомМаркус решил поставить строптивого Раздавителя на место.

– Прайм-искателем комнату проверяли?

– Да.

– И что?

Максимилиан побагровел:

– Я ведь сказал: все вещи здесь.

– Вот и чудненько, – улыбнулся удовлетворенный Лашар ивнимательно оглядел выложенные на стол пожитки. Помолчал немного,мысленно собирая разрозненные предметы в единое целое, после чегозадумчиво пробормотал: – Очень странно.

– Что именно?

– Что «что именно»?

– Что именно показалось тебе странным?

Лашар удивленно посмотрел на Раздавителя.

Обычно Герои не засоряли свой разум материями более сложными,чем воинские искусства. То ли не хотели, то ли в воссозданныепраймом головы лишние знания не помещались. Исключений не было:даже самые смышленые ребята после перерождения предпочитали житьпросто и безыскусно. За все время путешествия спутники Лашара ниразу не поинтересовались, на основании чего он делает свои выводы,а потому вопрос Максимилиана вызвал у Маркуса приступснисходительности к этому любознательному, но недалекомусозданию.

– Большую часть этих вещей, – Лашар обвел рукойстол, – Стеклодув держал при себе, так?

– У него была сумка, – подтвердил Раздавитель.

– Достаточно тяжелая.

– Для тебя, но не для Героя.

– И не для верблюда.

– Что?

– Ничего, если ты вспомнишь, что Стеклодув не былГероем.

Максимилиан снял шлем и почесал в затылке:

– Я все равно не понимаю, что странного в его вещах.

– Это все потому, что я еще не объяснил.

На этот раз укол достиг цели: Раздавитель понял, что над нимиздеваются, и попробовал перейти в наступление:

– Знаешь, что мне в тебе особенно не нравится?

– Да плевать мне. – Лашар склонился над столом. –Ты хотел услышать ответ, так слушай и не перебивай. Сумка уСтеклодува была весьма тяжелой, не меньше десяти килограммов, но еесодержимое стоит гораздо дороже десяти килограммов чистого серебра,понимаешь?

– Почему?

«А ведь это воевода, – с грустью подумал Маркус. – Ясчитал их самыми умными из Героев…»

– Вот, к примеру, «Пять колец Накипуки». – Лашар взялв руку четыре тонких металлических браслета, нанизанных наразомкнутый обруч. – Это один из сложнейших адорнийскихартефактов, и сделал его могущественный маг. Стоимость работы –пятьсот тысяч серебром, потому что занимает она почти три месяца.Кандабанский сплав и прайм оплачиваются отдельно.

– А для чего эти никуки?

– «Накипуки», – улыбнулся Маркус. – Браслетынадевают на руки и ноги, обруч на голову, и человек становитсяневидимым.

– Можно попробовать?

– В нем нет прайма. А что это означает?

– Что?

– Артефактом недавно пользовались.

– Или давно.

– Остатки концентрированного прайма. – Маркус сунулпод нос Раздавителю один из браслетов. – Что чувствуешь?

– Вчера, – буркнул Максимилиан. – Артефакт былзаряжен еще вчера.

Воевода, как и любой другой Герой, обладал особойчувствительностью к прайму.

– Спасибо, что признал мою правоту. – Лашар вернулбраслеты на стол.

– Ты не Герой, – заметил Максимилиан. – Как тыдогадался, что артефакт использовали недавно?

– Я умею думать… Что у нас дальше? Как красиво: полныйкомплект «отмычек златолова»!

Маркус побренчал связкой странных ключей, которые Раздавительедва не оставил в комнате Стеклодува, сочтя никчемным мусором. Да ина ключи, если честно, эти инструменты были мало похожи, скорее ужна заготовки для них. Три десятка отмычек самых разнообразных форми размеров имели одну общую особенность: на них не было нибороздок, ни рисунков, ничего, все они были абсолютно гладкими.

– Недоделанные? – предположил Максимилиан.

– Напротив: сделаны великолепно, настоящим мастером. –Лашар уважительно оглядел отмычки. – Каждая из них заряженапраймом. Во время работы вор подбирает отмычку нужного размера,вставляет ее в замок, активизирует, и она сама принимает нужнуюформу. Кроме того, отмычки вскрывают секреты. Это очень дорогойартефакт, Максимилиан, и очень редкий. До сих пор я только слышалоб «отмычках златолова», но никогда не держал их в руках.

Маркус неожиданно замолчал.

Раздавитель помялся, но, увидев, что пауза затягивается, невыдержал:

– Вспомнил о чем-то?

– Подумал, что с «отмычками» обычно ходят на сокровищницылордов, – медленно ответил Маркус.

– В Гридвальде полно богатых купцов.

– Может быть… – Лашар вернулся к вещамСтеклодува. – Тебе знакомо название «дурмовка»?

– Сонное зелье?

– Дурманящее. – Маркус взял со стола плотнозакупоренную склянку, чуть приоткрыл и осторожно понюхал густуюсинюю жидкость. – Все верно: адорнийская «дурмовка».Отличного, хочу сказать, замеса.

– Она заставляет видеть то, чего нет, – припомнилвоевода.

– Или не видеть того, что на самом деле есть. И тем оналучше сонного зелья: стражники продолжают бодрствовать.

– А вор проходит у них под носом.

Лашар кивнул, соглашаясь со словами Раздавителя, после чегонегромко поинтересовался:

– Тебя не смущает, что мы называем вором любимого ученикаБезвариата Сотрапезника?

– Ну…

– А вот в этом футляре хранились кристаллыконцентрированного прайма. Интересно, куда Стеклодув ихподевал?

– Растратил постепенно, – пожал плечами воевода.Резкая смена темы сбила его с толку, но он справился и вновь сталподдерживать разговор: – Один кристалл Ян использовал, чтобы убитьГероя.

– Возможно, последний.

– Но почему он не зарядил «Пять колец»? Ушел бы от насневидимым… – Через мгновение Раздавитель хлопнул себя по лбу:– Потому что кристалл уже был заряжен в остробой, а вытащить егонельзя.

– У Стеклодува лучший в мире набор воровских инструментов,и мы на хвосте, – размышляя вслух, произнес Лашар. – Унего были деньги – почти пять тысяч серебряных, он должен былпопытаться оторваться от нас, но он задержался в Гридвальде на тридня. Зачем?