Вторая могила слева

- Но зачем она позвала меня сюда, если собиралась тольконаписать на стене сообщение? Почему бы просто не послать мнесмс?

- Не знаю, солнце. – Я оторвала еще один клочок бумажногополотенца, чтобы покопаться в мусоре, но не нашла ничегоинтересного. – Думаю, она действительно собиралась с тобойвстретиться, пока что-то (или кто-то) не изменило ее планы.

- Вот черт. И что нам теперь делать? – Куки снова поддаласьпанике. – Что нам теперь делать?

- Во-первых, - отозвалась я, сунув руки под кран, - мыперестанем повторять одни и те же предложения. Звучит смешно.

- Да-да, - она согласно кивнула. – Извини.

- Во-вторых, ты выяснишь все, что сможешь, о компании, накоторую работала Мими. О владельцах, генеральных директорах, членахсовета директоров. Поищи и чертежи здания… на всякий пожарный. Ипроверишь это имя, - добавила я, тыча пальцем в надпись на стенепозади меня.

Взгляд Куки задумчиво опустился в пол. Я почти видела, какзаработали шестеренки у нее в голове, как ее разум летит во всехвозможных направлениях, пока она набрасывала на плечо сумочку.

- Я позвоню дяде Бобу, когда он придет на работу, и узнаю, когоназначили на дело Мими.

Дядя Боб – брат моего отца и детектив управления полицииАльбукерке, как когда-то и мой отец. Моя работа с ним в качествеконсультанта полиции обеспечивала значительную часть моих доходов.Для этого человека я распутала множество дел, а до него – для моегоотца. Куда проще раскрыть дело, когда можешь спросить убитого, ктопомог ему покинуть бренный мир.

- Надо узнать, кто в их участке занимается пропавшими без вести.И еще нам нужно поговорить с ее мужем. Как бишь его?

- Уоррен, - ответила Куки, идя за мной на выход.

Выходя из туалета, я составляла в уме план действий. Мырасплатились за кофе, я стрельнула в Брэда улыбкой и направилась кдвери. К сожалению, очень сердитый мужчина с пушкой наголо затолкалнас обратно в кафе. Наверное, слишком самонадеянно будетпредположить, что он здесь исключительно наживы ради.

Куки затормозила прямо у меня за спиной и от изумления открыларот.

- Уоррен, - произнесла она.

- Она здесь? – спросил мужчина. Ярость и страх искажали егомягкие черты.

Даже у самого матерого из ныне живых копов затряслись быколенки, стой он в сантиметре от дула короткоствольного тридцатьвосьмого. Однако Куки, похоже, не наградили при рождении приличныминстинктом самосохранения.

- Уоррен Джейкобс, - произнесла она, шмякнув его ладонью помакушке.

- Ай. – Он потер место, куда приземлилась ладонь Куки, пока самаКуки отбирала у него пистолет и прятала в своей сумочке.

- Ты что, хочешь, чтобы здесь кого-нибудь убили?

Он пожал плечами, как мальчишка, которого отчитывает любимаятетушка.

- Что ты здесь делаешь? – продолжала Куки.

- После твоего звонка я поехал к твоему дому и проследил завами. Потом ждал, когда выйдет Мими. Когда она так и не появилась,решил зайти.

Выглядел он как человек, который выбит из колеи и несколько днейне ел от беспокойства. И он был так же виноват в исчезновении егожены, как я. Я умею читать человеческие эмоции, как никто другой, иот этого человека четко веяло невиновностью. Отчего-то ему былонехорошо, но это не имело ничего общего с криминальнойдеятельностью. Скорее всего он чувствовал себя виноватым закакую-то выдуманную обиду, из-за которой, по его мнению, и ушлажена. Что бы ни происходило на самом деле, у меня были серьезныесомнения, что текущие события как-то с ним связаны.

- Идемте, - сказала я, подталкивая обоих обратно в зал, и громчепозвала: - Брэд!

Голова повара высунулась в окно, лицо озарилось порочной не погодам улыбочкой.

- Уже соскучилась?

- Сейчас проверим, из какого ты теста, красавчик.

Он приподнял брови, принимая вызов, и провернул в руке лопатку,как ударник рок-группы – барабанную палочку.

- Садись и смотри, - отозвался он, нырнул обратно и закаталрукава.

Да уж, этот пацан разобьет сердец больше, чем должно выпасть наего долю. Я даже вздрогнула, представив, какую резню онустроит.

Спустя три огромных буррито, какие здесь подают на завтрак, исемь чашек кофе (только четыре из них – мои) я сидела рядом счеловеком, который настолько погряз в волнениях и сомнениях, чтомои синапсы держали пари друг с другом, как долго он сможетудержать в себе завтрак. Шансы были явно не в его пользу.

Он рассказывал мне о недавних изменениях в поведении Мими.

- Когда вы заметили эти разительные перемены? – задала я,наверное, сто двенадцатый вопрос. Плюс-минус.

- Не знаю. У меня в голове полная каша. Иногда даже сомневаюсь,что замечу, если мои собственные дети вдруг загорятся. Может быть,недели три назад.

- Кстати о детях, - сказала я, поднимая на него взгляд, - гдеони?

- Что? – переспросил он, глядя на меня. – А-а, они у моейсестры.

И это хорошо. Потому что парень явно не в себе. Благодаря Нормемне больше не надо было писать на салфетках, так что теперь яделала заметки в блокноте для заказов.

- И ваша жена ничего не говорила? Не просила о чем-то необычном?Не рассказывала, что волнуется или что кто-то ее преследует?

- У нее подгорел ростбиф, - просиял он впервые за весь разговор,потому что смог ответить хоть на один мой вопрос. – И после этоговсе покатилось псу под хвост.

- Значит, она серьезно относится к приготовлению пищи.

Он кивнул, потом покачал головой.

- Нет, я не это имел в виду. У нее никогда ничего не подгорает.Тем более – ростбиф.

Куки ущипнула меня под столом, заметив, что я раздумываю,смеяться в этом месте или нет. Быстренько одарив ее фирменнымвзглядом, я вернула лицу выражение заботы и понимания.

- Вы же профессиональный сыщик, верно? – поинтересовалсяУоррен.

Я покосилась на него:

- Дайте определение слову «профессиональный».

Однако он молчал, погруженный в свои мысли, и я сказала:

- Нет, серьезно. Я не похожа на других частных детективов. Уменя нет этики, нет норм поведения, нет любимых средств для чисткиоружия.

- Я хочу вас нанять. – Его явно не впечатлило мое признание осредствах для чистки оружия.

А я ведь уже собиралась разыграть целое представление, чтобыуговорить Куки работать на меня безвозмездно. Особенно с тех пор,как ей едва хватает того, что я плачу, на еду. Однако же, когдаобъявятся представители коллекторской конторы, деньги придутсяочень кстати.

- Я очень дорого стою, - протянула я, стараясь хоть капелькусойти за шлюху из таверны.

Уоррен наклонился ко мне.

- А я очень богат.

Я глянула на Куки в поисках подтверждения. Она приподняла бровии кивнула.

- Ага. Тогда, думаю, мы сработаемся. Хотя… минуточку, - сказалая, не в силах остановить чехарду собственных мыслей, - насколькобогат?

- Полагаю, достаточно. – Если его ответы станут еще хоть чуточкунеопределеннее, то будут похожи на еду в школьных столовых по всейстране.

- Я не об этом. Кто-нибудь просил вас одолжить денег в последнеевремя?

- Только мой кузен Гарри. Но он всегда просит взаймы.

Может, кузен Гарри совсем отчаялся. Или вконец обнаглел. Записавсведения о Гарри, я спросила:

- Можете вспомнить что-нибудь еще? Что угодно, что могло быобъяснить поведение Мими?

- Вряд ли, - ответил Уоррен, подавая свою кредитку Норме.

Поскольку ни у меня, ни у Куки не было денег нанезапланированный кофе, не говоря уже о завтраке, и поскольку меняодолевали сомнения, что мои тапочки с кроликами возьмут взамен…

- Мистер Джейкобс, - проговорила я, снова прикидываясь большойдевочкой, - должна вам кое в чем признаться. Я давненькоподнаторела в чтении людей, и, без обид, уверена, вы от меня что-тоскрываете.

Он пожевал губу. Раскаяние так и сочилось изо всех пор. Правда,вина его была не того типа, что «я убил свою жену и похоронил еебезжизненное тело на заднем дворе», а того, что «мне кое-чтоизвестно, но колоться я не хочу».

С громким вздохом он уронил голову на руки.

- Я считал, что у нее интрижка.