Страница 1 из 68
Даринда Джонс
Серия о Чарли Дэвидсон, книга 2
Перевод осуществлен на сайте
Принять участие в работе Лиги переводчиков
Перевод– Euphony.
Чарли Дэвидсон, ангел смерти, единственный в своем роде,снова встретится с вами в очередном романе, наполненном тревожнымисверхъестественными интригами. Когда лучшая подруга Чарли Кукибудит ее среди ночи, Чарли понятия не имеет, что ей придетсястолкнуться с демонами, которые охотятся за Рейесом (кстати, сыномСатаны, да-да, буквально). Появится ли у Куки когда-нибудь вкус? Ихватит ли во всем мире шоколада и кофе, чтобы Чарли смогла раскрытьочередное дело?
Глава 1
За ангелов смерти и умереть не жалко.
Надпись на футболке, в которой часто замечали Шарлотту ДжинДэвидсон, ангела смерти, единственного в своем роде
- Ну же, Чарли, просыпайся скорее.
Пальцы с острыми ногтями впились мне в плечи, делая всевозможное, чтобы разогнать сонное марево, в котором я мариновалась.Трясли меня достаточно сильно, чтобы в Оклахоме началосьземлетрясение. То есть очень-очень сильно, учитывая, что живу я вНью-Мексико.
Судя по тому, как и с какой интонацией звучал голос незванойгостьи, я была уверена, что обращалась ко мне моя лучшая подругаКуки. С моих губ сорвался раздраженный вздох, пока я смирялась сфактом, что моя жизнь сплошь состоит из одних только вторжений итребований. В основном, требований. Скорее всего потому, что яединственный ангел смерти по эту сторону Марса, единственныйпортал, через который могут пройти умершие. По крайней мере, те,что не перешли сразу после смерти и застряли на Земле. И такихпросто возмутительно много.
Будучи ангелом смерти с самого рождения, я припомнить не могу,когда бы мертвецы не стучали в мою дверь – образно выражаясь,потому что мертвые вообще редко стучат – с просьбами помочь им внеоконченных делах. Меня всегда поражало количество мертвых,забывших выключить плиту.
Чаще всего те, кто проходит через меня, просто чувствуют, чтоуже достаточно пробыли на Земле. Войдите в ангела смерти. Он же –я. Из любой точки мира меня видят умершие и могут перейти черезменя на ту сторону. Мне говорили, я – как маяк, яркая, как тысячасолнц. Наверняка не очень-то удобненько для мертвецов с похмельемпосле мартини.
Я – Шарлотта Дэвидсон. Частный детектив, консультант полиции ивообще вся из себя крутая девица. Или могла бы быть крутой,задержись я подольше на занятиях по смешанным боевым искусствам. Аходила я туда исключительно ради того, чтобы научиться убиватьлюдей бумагой. Ах да, не будем забывать об ангеле смерти. Вообще-тобыть ангелом смерти не так уж плохо. У меня есть кучка друзей, закоторых я убить готова. Некоторые из них живые, некоторые – неочень. Семья, которой я, можно сказать, благодарна. Некоторые изних тоже живы, а некоторые – не очень. А еще есть у меня кое-кто…одно из самых могущественных созданий во вселенной – РейесАлександр Фэрроу, получеловек, полусупермодель, он же сынСатаны.
Короче говоря, будучи ангелом смерти, я понимаю мертвых. У нихпросто ужасное представление о времени. Впрочем, это не проблема.Но когда тебя вот так будит посреди ночи вполне себе живое, умеющеедышать существо, чьи ногти наверняка регулярно затачивают негде-нибудь, а в «Мире ножей», что-то есть в этом неправильное.
Я отмахивалась от рук, как мальчишка, попавший в гущу девчачьейдраки. Потом уже махала в пустоте, потому что нарушительница моегопокоя сбежала, чтобы перекопать мой шкаф. Зуб даю, в старшихклассах Куки выиграла в номинации «Самый подходящий человек длятого, чтобы помереть сию секунду». Несмотря на непреодолимоежелание использовать на ней свой убийственный взгляд, я никак немогла набраться храбрости открыть глаза. Даже сквозь закрытые векипросачивался резкий свет. У меня серьезные проблемы с потребляемоймощностью электричества.
- Чарли…
Опять двадцать пять. Может, я умерла. И сейчас плыву к свету,прямо как в фильмах.
- Я не шучу…
По ощущениям я не то чтобы плыла, но опыт подсказывал, чтонельзя недооценивать время, выбранное для смерти.
- Серьезно, вставай уже.
Стиснув зубы, я изо вех сил постаралась задержаться на Земле.Нельзя… плыть… к свету.
- Ты хоть меня слышишь?
Теперь голос Куки звучал приглушенно, потому что она рылась вмоих вещах. Ей повезло, что мои отточенные инстинкты не надрали ейзад. Не опрокинули на пол, побитую и сломленную. Стонущую от боли.И время от времени дергающуюся в агонии.
- Бога ради, Чарли!
Внезапно меня обступила тьма, когда что-то из одеждыприземлилось мне на лицо. Что было совсем не кстати.
- И тебе ради бога, - еле слышно ответила я, спихивая с головырастущую стопку одежды. – Ты что творишь?
- Одеваю тебя.
- Я уже одета так, как надо одеваться в… - я бросила взгляд намерцавшие цифры часов на тумбочке возле кровати, - … в чертовы двачаса ночи. Ты серьезно?
- Серьезно. – Куки бросила мне что-то еще, но промазала, попалав лампу на тумбочке, и та упала. Абажур приземлился мне на ноги. –Надевай.
- Абажур?
Но Куки уже не было. Это странно. Она выскочила за дверь, бросивменя в зловещей тишине. Такой, от которой тяжелеют веки, дыханиестановится ритмичным, глубоким, ровным.
- Чарли!
От ее визга меня едва удар не хватил, я подпрыгнула и чуть несвалилась с кровати. Господи, да у нее казенные легкие. Кричалаведь из своей квартиры, которая напротив моей.
- Ты и мертвого разбудишь! – проорала я в ответ. Потому что неочень-то у меня получается иметь дело с мертвыми в два часа ночи. Ау кого, собственно, получается?
- Я и на большее способна, если ты сейчас же не вытащишь своюзадницу из постели.
Для лучшей подруги, соседки и дешевой донельзя помощницы Кукистановится назойливой. Три года назад мы обе переехали в своиквартиры, расположенные напротив. Я только что уволилась из Корпусамира, а Куки завершила бракоразводный процесс, оставшись с прицепомв виде ребенка. Мы с ней из тех, кто, только-только познакомившись,уже как будто сто лет друг друга знают. Когда я открыла своедетективное агентство, она предложила отвечать на звонки, пока я ненайду кого-то на постоянной основе. Остальное уже история. Так Кукии стала моей рабыней.
Оглядев разбросанную по спальне одежду, я с сомнением поднялапару вещей.
- Тапочки с кроликами и кожаная миниюбка? – крикнула я Куки. –Вместе? Как комплект?
Она вихрем вернулась в комнату. Руки уперлись в бока,подстриженные черные волосы торчат во все стороны, только не вниз,и взгляд такой, каким награждает меня мачеха, когда я встречаю ееприветствием нацистов. И почему эту женщину так раздражает еесходство с Гитлером?
Я с досадой вздохнула.
- Мы едем на одну из тех вечеринок, где каждый должен нарядитьсяпухленькой зверушкой? Знаешь, меня ведь такие люди в паникувгоняют.
Куки заметила трусы и бросила их в меня вместе с футболкой,гласившей: «За ангелов смерти и умереть не жалко». А потом опятьметнулась вон из комнаты.
- Это значит «нет»? – поинтересовалась я, ни к кому конкретно необращаясь.
Со всем драматизмом, на какой способен мой врожденный актерскийталант, я отбросила одеяло, разрисованное кроликами Багз Банни, исогнулась в постели, отчаянно пытаясь запихнуть ноги в носки, какэто обычно и делают люди, которым приходится одеваться в два часаночи, после чего занялась кружевным лифчиком с эффектом пуш-ап. Ятакие ужасно люблю, потому что мои девочки заслуживают всяческойподдержки, какую я только могу им обеспечить.
Пока я изгибалась так и сяк, надевая лифчик, Куки вернулась. Япосмотрела на нее с любопытством.
- Ну как, в безопасности твои подружки размера двойного D? –спросила она, встряхнув футболку и натянув ее мне на голову. Потомвсучила жакет, который я не носила со старших классов, откопалапару домашних тапочек и за руку потащила меня из комнаты.