Вторая могила слева

- Не знаю, как сказать, - нерешительно начала я, - но Рейесоднозначно видел войну собственными глазами. Множество войн. – Япокосилась на Нила, пытаясь понять его реакцию. – Много веков онбыл полководцем. Только руководил армией не из этого мира.

- Он пришелец?! – Нил едва не орал.

- Нет, - сказала я, давясь смехом. – Ничего подобного. Я не могурассказать тебе всего… Просто он сверхъестественное существо.

- Ну все. – Нил встал из-за стола. – Ты идешь в одиночку.

Он схватил меня за руку и поднял со стула, хотя, надо признать,осторожно.

- Ты чего? Я же тебе все дерьмо вываливаю!

- Нет, это дерьмо ты мне уже вывалила. Мне нужно новенькое,свеженькое дерьмо с дымком. А ты жульничаешь.

- Ничего подобного. Я…

- Знаешь, скольким людям я рассказывал эту историю? – Оннаклонился, понизил голос до резкого шепота, будто кто-то могуслышать. – Представляешь, каким бредом это звучит?

Мы двигались к двери.

- Да подожди ты! Не можешь же ты просто взять и засунуть меня водиночку?

- Увидишь.

- Нил!

- Луанн, - позвал он, открыв дверь, - неси наручники.

Сидевшая в приемной Куки оторвалась от ноутбука, посмотрела нанас, нахмурилась для проформы и вернулась к своим поискам.

- Ладно, сдаюсь, - я подняла руки в знак капитуляции. Нилослабил хватку, я выдернула свою руку и сквозь зубы процедила: -Только не вини меня, когда начнешь мочиться в постель.

Сверкнув в адрес Луанн улыбкой, он закрыл дверь.

- У тебя один-единственный шанс. Профукаешь его – никогда большене увидишь дневного света.

- Прекрасно, - прошипела я, тыча ему пальцем в грудь. – Хочешьжесткой игры, давай поиграем. Рейес Фэрроу – сын Сатаны.

В тот самый момент, когда я это сказала, когда слова сорвались смоих губ, меня обуял глубокий шок. Прикрыв руками рот, я долго инудно стояла, молча пялясь в никуда.

Рейес меня убьет за то, что выболтала его секрет. Порежет намелкие и тонкие кусочки блестящим мечом. Я это знаю. Хотя…Секундочку. Я же могу все исправить. Испуганно поглядев на Нила, японяла, что теперь он ни в чем не уверен.

Я уронила руки и рассмеялась. Ну, попыталась рассмеяться. Ксожалению, вместо смеха я издавала звуки тонущей лягушки. Что выхотите, я была в ужасе, полностью ошарашена.

- Я пошутила, - выдавила я приглушенным под давлением неминуемойсмерти голосом. Потом шлепнула Нила по руке. – Ты же знаешь, какэто бывает, когда кому-то грозит одиночное заключение. Тут всякуючушь городить начнешь.

Я отвернулась, чтобы сесть и уронить на пол челюсть отсобственной глупости, пока он не видит. И в этот момент Нилзаявил:

- Ты не пошутила.

- Пф-ффф, - пропыхтела я, опять поворачиваясь к нему, - еще какпошутила. Сам подумай. Сын Сатаны? Пф-ффф. – Я хихикнула инаконец-то уселась. – На чем мы остановились?

- Как такое возможно? – Совершенно сбитый с толку, он подошел ксвоему столу. – Как?

Проклятье. Сдалась с потрохами, как рыба, выброшенная на берег.По собственной воле выброшенная. Пришлось снова встать, чтобыэффектно нависнуть над столом.

- Нил, ей-богу, ты не должен никому об этом говорить.

Отчаяние в моем голосе вернуло мне его внимание. Он моргнул ивопросительно приподнял брови.

- Если в твоей жизни есть хоть что-нибудь, что ни в коем случае,ни при каких обстоятельствах нельзя доверить ни одной живой душе,то это как раз то, что ты только что услышал, Нил. Я не знаю, чтосделает Рейес, если выяснит, что ты в курсе. То есть… - Яотвернулась и, задумавшись, отошла на несколько шагов. – Не думаю,что он причинит тебе вред, честно. Но не могу быть уверена на всесто. В последнее время он ведет себя… эксцентрично.

- Как такое возможно? – повторил Нил.

- Ну, у него серьезный стресс, к тому же его пытают…

- Сын Сатаны?

- Ты меня слушаешь? – выпалила я. Черт возьми. Вот вам и дефицитвнимания. Кажется, у Нила по моей вине дефицит всего мозга. – Тебени в коем случае нельзя никому на свете об этом проболтаться.

Я уже натворила дел – посвятила Куки, даже не задумавшись опоследствиях. Теперь еще и Нил. Не проще было бы дать объявление в«Нью-Йорк Таймс»? Или заказать билборд на шоссе I-40? Иливытатуировать у себя на заднице?

- Чарли, - Нил пришел в себя быстрее, чем я. – Я все понял.Никому ни слова. Я знаю, на что он способен, помнишь? И несобираюсь вызывать на себя его гнев. Обещаю.

Глубоко вздохнув от невероятного облегчения, я обессиленноопустилась на стул.

- Но как такое возможно? – спросил он в третий раз.

Я беспомощно пожала плечами:

- Даже я не знаю всех подробностей, Нил. Прости, что рассказалатебе. Но все не так плохо, как кажется, честное слово.

- Плохо? – изумленно переспросил он. – Как это плохо?

- Мм-м… - Я секунду обдумывала его слова. – Вопрос сподвохом?

- Я в курсе, что он хороший человек, Чарли. И только потому, чтоего отец… ну, скажем… прожаренное до хрустящей корочки зло… Нет.Знаешь, что такое настоящее зло? – спросил он.

Я затащила брови как можно выше.

- Когда американцы говорят о зле, - продолжал Нил, - они имеют ввиду нечто преднамеренно жестокое, зверское. Но это совсем не зло,а только наше понятие о нем.

- К чему ты ведешь?

- Зло – это просто-напросто отсутствие добра, отсутствиеБога.

Я никогда об этом не задумывалась.

- Так ты знаешь, что Рейес не злой? Что он хороший?

- Ну конечно. – Он сказал это таким тоном, будто я круглаяидиотка. – Но если серьезно, он и правда… ну, его сын?

- Да. – Я почувствовала, как меня охватывает сожаление. –Правда.

- Это самая крутая вещь, какую я когда-либо слышал.

- Крутая?

- Именно крутая, - усмехнулся Нил.

- Не понимаю. Как это может быть круто?

Откинувшись на спинку стула, он сложил ладони домиком.

- С того момента, как ты приехала на прошлой неделе… Нет, нетак. С того момента, как в моей жизни десять лет назад появилсяРейес, многие вещи я стал подвергать сомнениям. Спрашивал себя,действительно ли существует высшая сила? Есть ли рай? Существует лиБог? Признаться честно, отчасти это было вызвано тем, что день заднем я видел, на какие злодеяния способны люди. Но главный толчокпроизошел, когда я краем глаза заглянул в этот другой мир, другуюреальность, но понятия не имел, с чем мне пришлось столкнуться. Ивот теперь… - Он посмотрел на меня с благодарностью. – Одним словомты вернула мне веру в Бога, Чарли. Только подумай: если есть сынСатаны, то я чертовски уверен, что сын Господень тожесуществует.

Я закивала:

- Ты абсолютно прав, просто я немного удивлена, что ты такхорошо все воспринял.

- Только подумай! – не унимался Нил. – Иисус меня любит.

Я хихикнула от облегчения, потом наклонилась к нему ипрошептала:

- Может, Иисус тебя и любит, но в любимчиках у него я.

Он рассмеялся, потом внезапно замолчал и уставился на менядолгим изучающим взглядом.

- Ты чего? – спросила я, начиная чувствовать себя неловко.

- Если Фэрроу сын Сатаны, то кто тогда ты?

- Нетушки, - я погрозила пальцем, - баш на баш. Одна история –одна правда.

Нил продолжал изучать меня (с чего вдруг такой интерес к моейперсоне?), и тут в дверь постучала Луанн.

- Входи.

Она вошла и вручила ему несколько листов бумаги.

- Это все? – поинтересовался Нил, пристраивая на носу очки.

Луанн принесла ему записи посещений, как он и просил.

- Да, сэр. Видеться с другими он отказывается.

- Спасибо, Луанн. – Когда она ушла, он обратился ко мне: - Всписке посетителей Фэрроу один-единственный человек. Ни частных, нигосударственных адвокатов. Только один парень.

- Дай угадаю: Амадор Санчес.

- Он самый. Они сидели в одной камере четыре года.

- А еще были друзьями в старших классах.

- Серьезно? – удивился Нил. – Как же, черт побери, они оказалисьв одной камере? Да еще и на целых четыре года?

Как Рейесу удалось этого добиться? С каждой секундой он всеинтереснее и интереснее.