Вторая могила слева

- Нил, я не хочу тебе врать.

- И я не хочу, чтобы мне врали. Значит, выкладывай все, какесть.

Глубоко вздохнув, я проговорила:

- Если я скажу тебе правду… скажем так, нормально спать по ночамты не будешь. Никогда больше не будешь.

Он задумчиво постучал ручкой по столу.

- Честно говоря, Чарли, я нормально не сплю по ночам уже парунедель, с твоего прошлого визита.

Проклятье. Так и знала. Я уже испоганила его мир.

- Может быть, я не прав, - продолжал он, - но уверен, что будуспать лучше, если узнаю всю историю целиком. Все эти кусочкиинформации не дают мне покоя. Опереться больше не на что. Все вверхдном. Как будто все, во что я верил, рушится у меня под ногами, асам я теряю способность отличать реальное от нереального.

- Если я расскажу тебе больше, это точно не поможет тебе лучшеразбираться в том, что реально, а что нет.

- Мы можем согласиться не соглашаться?

- Нет.

- Значит, мы не пришли к соглашению?

- Нет.

- Выходит, пришли?

- Нет.

- Тогда давай зайдем с другой стороны. – Он наклонился ко мне сочень, очень злобной ухмылочкой. – Если хочешь взглянуть на записипосещений, я хочу знать голую правду.

Он только что сказал «голую»?

- Не думаю, что могу так с тобой поступить, - с сожалениемсказала я.

- Да неужели? А может, я тебе тоже рассказал далеко не все, чтомне известно.

Я нахмурилась:

- Ты о чем?

- Ты серьезно думаешь, что одна маленькая история о Рейесе – этовсе?

Когда я впервые сюда приехала, Нил рассказал мне поразительнуюисторию. Он только начал работать в тюрьме, когда увидел, как Рейес– в то время двадцатилетний парнишка – разделался с тремя самымистрашными бугаями в штате, даже не вспотев. Нил и подмогу вызватьне успел. Тогда-то он и узнал, что Рейес не такой, как все.

- Думаешь, это все, что я могу рассказать? – снова спросил Нил.Я уже ждала зловещего смеха. – У меня десятки таких историй. О том…о том, что невозможно объяснить. – Он задумчиво покачал головой, имне пришло в голову, что он вспоминает множество историй, которыедо сих пор мне не рассказал. Главное – не пустить слюни отнетерпения. – Признаться, Чарли, мне необходимы объяснения. Считай,что у меня научный интерес.

- Да ты профан во всех науках.

- Я повзрослел – все изменилось, - не сдавался он.

В его глазах я видела стальную решимость. Ту самую, благодарякоторой наша школьная футбольная команда выигрывала три годаподряд. Проклятье.

- Вот что я тебе скажу, - начала я, входя в режим переговоров, -покажешь мне свое – я покажу тебе мое.

- Хочешь сказать, я должен быть первым?

Я улыбнулась, подтверждая его слова.

- Черт побери, всегда я должен быть первым, а потом половина извас, девчонок, идет на попятный и сбегает, так и не показавсвое.

Наверное, у него огромный опыт в этой области.

- Ты мне не доверяешь? – спросила я, изо всех сил стараясьвыглядеть обиженной.

Рот Нила превратился в тонкую линию.

- Ни капельки.

Я развела руками, показывая на окружающую нас обстановку.

- Чувак, мы же в тюрьме. Если я не выполню свою часть сделки,посади меня в одиночку, пока не выполню.

- Могу я получить это в письменной форме?

Мне хотелось большего, мне было нужно больше. Так же нужно, каквоздух. Во всем, что касалось Рейеса, мой аппетит былненасытным.

- Да хоть кровью напишу.

Издав долгий задумчивый вздох, Нил наконец заговорил:

- Думаю, кровью не обязательно. Так и быть, расскажу тебе однуисторию. – Он пожевал губу, выбирая, что рассказать. – Ладно, этослучилось, когда я был еще охранником. Мы получили донос, чтоназревает драка. Жестокая резня между Саут-Сайдом и арийцами.Напряжение между ними было хоть ножом режь, и на третий день мы исами поняли, что скоро произойдет что-то ужасное. Зеки собрались водворе, косились друг на друга, потихоньку сходились, пока главариобеих банд не оказались нос к носу. А посреди всего этого стоялФэрроу. Мы сильно удивились.

- Почему? – поинтересовалась я, хотя сама чувствовала, что моиглаза от удивления вот-вот на лоб полезут.

- Потому что он не принадлежал ни к одной группировке. Эторедкость, но иногда случается. Заключенные редко действуют водиночку. А с ним все именно так и было. Причем весьма успешно.

- Итак, он посреди драки…

Даже зная, что после этого с Рейесом ничего не случилось, я всеравно не могла унять бешеный ритм сердца.

- Прямо в эпицентре. Мы глазам своим не верили. И вдруг людистали падать. Фэрроу шел через толпу заключенных, а они падали наземлю. Без сознания. – Нил замолчал, погрузившись в мысли.

- Дальше-то что? – спросила я в благоговейном ужасе.

- Добравшись до главарей, Фэрроу стал с ними говорить.Большинство оставшихся уже отступили. На одних лицах былоизумление, на других – страх. Главари осмотрелись, увидели, чтопроизошло. Парень из Саут-Сайда поднял руки и свалил. А главарьарийцев пришел в ярость. Может быть, подумал, что Фэрроу предаетсвою расу или еще что.

- Они такие чувствительные на этот счет.

Нил кивнул.

- Ариец врезал Фэрроу по лицу и стал на него орать. А потом –никто ничего даже понять не успел – рухнул на землю.

Я взвилась с места и уперлась ладонями в стол.

- И что же сделал Рейес?

- Сначала мы не знали, - Нил взглянул на меня снизу вверх, - апотом, просмотрев записи камер наблюдений, поняли: он к нимприкасался, Чарли. Идя сквозь толпу, он просто трогал каждого заплечо. И все падали, как мухи.

Наверное, я стояла с отвисшей челюстью дольше, чем надобыло.

- Ворвались охранники с оружием, всех обыскали и посадили визолятор. – Нил покачал головой, предаваясь воспоминаниям. – Ктознает, сколько в тот день было спасено жизней. Включая мою.

Я снова удивилась:

- А твоя причем?

Пару секунд он изучал свои руки, затем ответил:

- Я не такой смелый, каким притворяюсь, Чарли. Арийцы пообещалиприйти за мной. Одному из них я перешел дорожку, посадив в одиночкуза то, что он швырнул поднос в другого заключенного. – Нил тяжелопосмотрел на меня. – Я знаю, что из той заварухи живым бы невыбрался. Мне было до чертиков страшно.

- Здесь нечего стыдиться, Нил, - пожурила я его, не забывприложить к словам и соответствующий взгляд, а потом озвучилаочевидное: - Значит, он спас и твою жизнь.

- И я хочу ответить ему тем же.

- Позволь мне кое о чем спросить. – Подозрение сверлило мнемозг. Лучший друг Рейеса со школьных времен сидел с ним в однойкамере. – Сокамерник Рейеса, Амадор Санчес, случайно не был членомСаут-Сайда?

Нил задумался.

- Кажется, да. Был.

Интересно, не потому ли вмешался Рейес?

- Думаю, Фэрроу в любом случае остановил бы драку, - проговорилНил, словно прочитав мои мысли.

- С чего ты так решил?

- Когда мы ворвались во двор, я направился прямиком к нему.Чтобы удостовериться, что больше никто не пройдет мимо него. Содной стороны, потому что не хотел, чтобы ему причинили вред, а сдругой, потому что уже немного знал, на что он способен. И мне нехотелось, чтобы пострадал кто-то из моих сослуживцев. Я приказалему лечь на землю и встал рядом с ним на колени, когда тактическаягруппа распространила по двору слезоточивый газ. На мне былпротивогаз, но я наклонился к нему… я должен был знать…

- Что знать?

- Я спросил, почему он остановил драку.

- Что он ответил?

- Поначалу отнекивался. Сказал, что не знает, о чем я говорю.Потом вообще отказался отвечать. Может быть, из-за газа.

- А потом?

- Когда мы сопроводили людей в изолятор, он словно поджидал,когда придет его очередь на обыск, наклонился ко мне и сказал, чтоза тысячи лет службы видел достаточно войн.

Точно зная, что имел в виду Рейес, я тяжело вздохнула.

Нил окинул меня любопытным взглядом.

- Что он имел в виду? Ни в какой войне он участвовать не мог.Полагаю, на этот вопрос можешь ответить ты. – Он переплел пальцы. –Твоя очередь.

Ладно, я должна быть с ним честной, но выложить все подчистую немогу.