Вторая могила слева

- А то.

Послышался стук в дверь ванной. Ту дверь, которая выходит вгостиную.

- Да? – медленно открыв дверь, спросила я Гаррета, которыйизучал мою табличку. Ту самую, на которой написано «Покойникам входзапрещен». В конце концов, это моя ванная, мое личное святилище.Стоит признать, табличка срабатывает не всегда. Мистер Хабершем,покойник из квартиры 2В, полностью ее игнорирует. Постоянно.

Гаррет поднял руку и надавил на дверь.

Я надавила с другой стороны.

- Чувак, ты что творишь?

- Хочу убедиться, что я не покойник.

- А ты чувствуешь себя мертвым?

- Нет, но я подумал, вдруг эту табличку видят толькомертвые.

- Как, бога ради, я бы раздобыла табличку, которую видят толькомертвые?

- Кто тебя знает, - отозвался Своупс, пожав плечами.

Я вышла из ванной, готовая снова схватиться с этим миром. Ну,или с маленьким его уголком.

- Послушай, - сказала я, схватив со стойки ключи и направляясь кдвери, - Рейес – моя проблема, усек?

- Сейчас он сбежавший преступник. Значит, и моя проблема тоже.На улице он тебе угрожал?

Мне нужно было отговорить Гаррета от всего, что он собиралсяделать в отношении Рейеса, причем быстро. Насколько мне известно,Рейес никогда не причинял вред невинным людям. По крайней мере, непостоянно. Но, так или иначе, рисковать позвоночником Своупса яжелания не имела.

- У меня есть дело, и твоя помощь в нем не помешает.

- Ну конечно. Предположительно, я должен за тобой следить.

- Наша сделка все еще в силе. – Я заперла квартиру и сталаспускаться вниз. – Здравствуйте, миссис Аллен, - сказала я, услышавскрип двери дальше по коридору.

- Еще одно привидение? – полюбопытствовал Гаррет.

Я остановилась и с тяжелым вздохом ответила:

- Если бы.

- Итак, наша сделка, - напомнил он, когда мы подошли к параднойдвери.

- Как я сказала, все еще в силе. Ты выяснишь все, что сможешь, опокойнике, разъезжающем в багажнике Куки, а я позвоню тебе, кактолько узнаю, где Рейес.

К таким сомнениям, которыми были полны его глаза, даже я непривыкла. А я привыкла ко всяким сомнениям.

- Ну, я имела в виду, как только узнаю, где его тело. Этот гадего от меня прячет.

- Фэрроу прячет от тебя свое тело?

- Да. Говорю же, гад. И мы должны найти его раньше, чем оноумрет.

Гаррет почесал щеку.

- Я полностью запутался.

- Вот и славненько. Пусть так и будет. Твой позвоночник тебепотом спасибо скажет.

По пути в офис я рассказала ему все, что знала, о безбилетномпассажире Куки. Гаррет записал производителя, модель и номер, когдамы проходили мимо ее машины на парковке. Он поищет предыдущихвладельцев автомобиля, а я пока займусь двумя своими пропавшими безвести – Мими и Рейесом. Мне был очень нужен Ангел, но самое малое,что я могла сделать, – это попросить Куки обзвонить больницы иузнать, не поступали ли к ним за последние несколько часов раненныемужчины. Основные приметы: брюнет, около тридцати,суперсексапильный. Может быть, его уже нашли, и он мне просто несказал. Но это нужно было сделать очень осторожно.

Гаррет уехал, а я прошла вверх по лестнице, притаилась уприемной Куки, чтобы осмотреться по сторонам, и проскользнула вофис. Куки тут же подняла голову, и я прижала палец к губам, чтобыона молчала. Она привыкла, что призраки время от времени появляютсяздесь, но сейчас застыла, беспокойно обвела глазами комнату, потомснова посмотрела на меня и вопросительно приподняла брови.

Я все еще прижимала к губам палец, на цыпочках прокралась к Куки(не знаю зачем, просто казалось, так и надо было сделать) и взяла сее стола ручку и лист бумаги. Еще раз оглядев комнату, я нацарапалазаписку, в которой просила ее проверить, не появлялся ли вбольницах Рейес, и вручила ей листок. В тот же миг я услышала, каккто-то откашлялся у меня за спиной. Я чуть из джинсов не выскочила,в процессе насмерть перепугав Куки, потом повернулась и увиделаРейеса. Он стоял, прислонившись к стене рядом с ее столом.Проклятье, до чего же он хорош.

- «Поросячья латынь»[7]? – спросил он, и на его красивом лицеможно было прочесть только одно – насмешку.

Я вырвала записку из рук Куки и уставилась на него.

- Это единственный иностранный язык, которым она владеет.

- Ты надеялась поставить меня в тупик «поросячьей латынью»?

Поглядев на листок в руке, я съежилась. Ведь и правда, не самаялучшая идея из всех, что когда-либо посещали мою голову. Яповернулась к нему.

- И что? Собираешь перерубить Куки позвоночник?

Куки громко ахнула. Я ущипнула себя за переносицу. Не надо былоей этого слышать. Особенно после новостей о привидении вбагажнике.

За доли секунды Рейес испарился и материализовался прямо передомной. Очень сердитый.

- Ну и что мне сделать, Датч?

- Чтобы я перестала тебя искать? – Нет, не хочу я никакихответов. Ни своих, ни его. – Ты не знаешь, что произойдет, еслиумрет твое тело, Рейес. Я не прекращу поиски.

Я ощущала, как кипит, бурлит досада под его совершеннойвнешностью. Он наклонился ко мне, но ничего не успел сделать –схватился за грудь и удивленно посмотрел на меня.

- Что? – спросила я, но он стиснул челюсти, его телопревратилось в статую, словно он чего-то ожидал.

А потом я все увидела. Его вид изменился.

На лице и груди появились глубокие рваные раны, разодраннаярубашка вся окрасилась кровью в одно мгновение. И он был влажным,пропитанным темной жидкостью, которую я не могла узнать. Онпрорычал сквозь зубы и с недоверием осмотрел себя.

- Рейес! – заорала я и бросилась к нему.

Как только наши взгляды встретились, он исчез. Испарился вмгновение ока. Я обеими руками прикрыла рот, чтобы не закричать.Куки выскочила из-за стола и упала рядом со мной на колени. Муки,которым он подвергался, были ясно написаны на его лице. И он нехочет, чтобы я его нашла?! Да я весь ад разорву в клочья, лишь быего отыскать.

Глава 6

Никогда не стесняйся броситься сквозь толпу, напеваясаундтрек из фильма «Миссия невыполнима».

Надпись на футболке

Припарковав вишневый джип «вранглер», так же известный какРазвалюха, в половине квартала от цели, я снова впала в режим«Миссия невыполнима», чтобы пересечь опасную область в пределахюжного района боевых действий. Убогую территорию вокруг брошеннойпсихбольницы давно облюбовали банды всех мастей. А самой больницей,прикрытой правительством еще в пятидесятых, владела местная бандабайкеров, которые называли себя «Бандитами». По большей части, ониотносились к старой школе и пользовались цветами, отражающимиверность Богу и стране.

Просканировав окрестности, особое внимание я уделила главномуубежищу «Бандитов» – отдельному от больницы зданию, мне личноизвестному под названием «Оплот ротвейлерского беззакония» (чтоподелать, «Бандитам» нравятся ротвейлеры), и полезла через забортак быстро, как только могла. Признаться честно, получалось неочень быстро. За все те годы, что я вторгаюсь на территорию«Бандитов», ротвейлеров выпускали патрулировать периметр всегонесколько раз. В течение дня банда обычно держит их внутри.Надеясь, что удача не изменит мне и на этот раз, но все же держаухо востро, я полезла вверх по забору, кривясь от боли, когдаметаллическая проволока впивалась в пальцы. И почему кажется, что умужиков это получается так легко? Единственное, что мне нравилось вэтом занятии, – это как раз наблюдать за теми мужиками, у которыхэто с виду получается так легко.

Я перевалилась на другую сторону, упала, прокатилась по земле иостановилась. С одной стороны, чтобы пожалеть себя любимую, а сдругой, чтобы пересчитать пульсирующие от боли пальцы. К счастью,все были на месте. Не хотелось бы потерять один из них в процессепокорения забора.

Еще раз взглянув в сторону дома банды, я помчалась к окну вподвал, которым пользовалась, вламываясь в больницу, со старшихклассов. Меня всегда особенно тянуло в заброшенные психиатрическиелечебницы. Я частенько бродила по ним (читай: проникала совзломом), пока однажды ночью, когда мне было пятнадцать, совершеннослучайно не открыла для себя именно эту. Той же ночью я нашлаРокета. Был такой научно-фантастический персонаж, Рокетмен, впятидесятые годы, когда ученые думали, что ракеты управляютсяпаровыми двигателями, а к инопланетянам относились так женегостеприимно, как к коммунистам. Я выяснила, что в некоторойстепени Рокет гений, потому что знает имена всех, кто когда-либоумер. Миллионы миллионов имен хранятся в его детском разуме. Чтовремя от времени бывает очень полезно.