Ловушка для плейбоя

ГЛАВА ВТОРАЯ

— За обедом мне тебя не хватало, парень, — сообщил С.ЭдвардБэлфор, усаживаясь в свое любимое кресло в кабинете Сэма.

Сэм никогда не занимал его кресло. Это всегда было и будет местодяди Неда.

— Прости, как-то потерял счет времени, — ответил племянник,закрывая и откладывая темно-зеленую папку, ту самую, которую дядявручил ему неделю назад.

— Что это там у тебя? — поинтересовался старик, кивая в сторонупапки. — И почему ты сидел такой хмурый, когда я вошел?

— Работа еще не окончена, скоро представлю тебе отчет. — Сэмвзял со стола бокал с виски. — Итак, что я пропустил? Можешь нерассказывать, что миссис Кларксон приготовила сегодня своифирменные спагетти с фрикадельками. Об этом красноречиво говоритпятно у тебя на рубашке.

— М-да, старость не радость. Скоро придется надевать слюнявчик.Надеюсь, до подгузников для взрослых мне еще далеко, — рассмеялсяпожилой мужчина, разглядывая свою рубашку, обтянувшую живот. — Тыправ насчет спагетти и фрикаделек. Ведь сегодня вторник.

Дядя Нед отличался весьма консервативным вкусом, которомуидеально соответствовал столь же консервативный набор блюд изрепертуара миссис Кларксон. На каждый день недели было своенеизменное меню.

— Чему обязан, дядя Нед? Ты хотел что-то обсудить?

Хитрая улыбка старика только подтвердила опасения Сэма насчеттого, что сбить дядюшку с толку не удастся.

— Расскажи мне про девушку, — попросил Бэлфор Четвертый.

Глотнув виски, Сэм поинтересовался:

— Брюс точно не ведет это дело? Или я сейчас поведаю тебе то,что ты и так уже знаешь?

— Брюс взял давно заслуженный отпуск и уже летит на Гавайи. Нопо твоему лицу можно догадаться — у нас еще один победитель!

— Я не такой хороший фотограф, как Брюс. — Сэм поставил бокал ираскрыл папку. — По правде сказать, необходимость подобноговторжения в частную жизнь вызывает у меня дискомфорт. В общем, вотфотографии. Отчет, как ты слышал, пока не написан. — И он выложилна кофейный столик стопку снимков.

С.Эдвард Бэлфор подошел к столику, доставая по пути из карманаочки в простой пластиковой оправе. Прихоть богача — человек, чьесостояние оценивалось в два с половиной миллиарда долларов, обожалсамые обычные очки. Дешево и сердито. Он скупал их, чуть ли неоптом и раскладывал по всему дому.

— Не прокомментируешь, Сэм?

— Хочешь насладиться своим триумфом и уесть меня? Ладно. Вотнаша мисс Холидей приезжает в салон прекрасным солнечным субботнимутром — на следующий день после того, как я вручил ей конверт. —Сэм взял первую фотографию. — Я почему-то так и думал, что онаранняя пташка, поэтому загодя приехал к ее дому. Пришлосьпозаимствовать машину миссис Кларксон, поскольку мой «мерседес», неочень вписывался в обстановку того района.

Перекладывая снимки, Сэм продолжал свой рассказ:

— А вот мисс Холидей и ее отвисшая челюсть. Это когда ейпоказали шикарный фургон с надписью «Праздники от Холидей» набортах. Здесь мисс Холидей с благоговением проводит по надписирукой. Честно признаюсь, было очень неловко наблюдать за этим.Будто я подсматриваю за интимной сценой. Ну, ты понимаешь.

— Думаю, да. У меня еще остались смутные воспоминания о том, чтотакое интимные сцены. А вот здесь Брюс взял бы ее лицо крупнее.Знаешь, он делает очень много кадров, щелкает все подряд, а потомвыбирает лучшее. А ты, скорее, действуешь по принципу «редко, даметко».

— Это ты сейчас о фотографиях или о чем-то другом?

— Очень остроумно, Сэм. Гляди, тут голова в кадр не вошла. УМорин тоже часто такие снимки получались, потом мы пытались пообуви догадаться, кто же там запечатлен. М-да, вижу, ты старался,просто фотография — не твой конек. Но не переживай, у тебя массадругих достоинств. Это все или еще есть?

— Спасибо, дядя, за оценку моих достоинств. — Сэм передалсобеседнику вторую стопку фотографий. — Итак, она посидела вкабине, пару раз нажала на клаксон, потом вылезла и застыла передмашиной минут этак на пять. Похоже, плакала, хотя, может, мне ипоказалось.

— Какая милая девушка, правда? Морин она бы очень понравилась. Ичто потом? — Старик с блеском в глазах рассматривал оставшиесяснимки.

— Да ты и сам уже все понял, но хочешь услышать это от меня, да?Потом она вернула ключи менеджеру салона.

Дядя Нед расплылся в улыбке, он просто сиял, и ему явно нетерпелось услышать конец истории:

— Правда? Это же чудесно! И что было дальше?

— Куда уж чудеснее. Я, как ищейка на охоте за компроматом,торчал там с фотоаппаратом наготове и думал, почему дядя так меняне любит.

— Бедняга Сэм. Как трудно тебе живется! Но не отвлекайся. Ясмотрю, она еще раз посетила салон.

— Да, вот она едет на своей старой машине. — Сэм не понимал, чтос ним происходит. Неужели он злится из-за того, что Пейдж Холидейоказалась порядочным человеком и теперь совесть помешает емузатащить ее в постель?

— Вижу, действительно машина старая. Она передумала? Вернуласьза новой?

— Дядя, ты просто инквизитор какой-то. Я оказался не прав, а тыменя же заставляешь об этом подробно докладывать. Просто досмотридо конца фотографии, и все поймешь.

— Какой ты сегодня чувствительный. Глотни еще виски. — Перебравдо конца всю стопку и глядя на последний снимок, старший Бэлфорзадумчиво произнес: — Можно было бы сейчас позлорадствовать, но яне таков. Твой старый дядюшка по-настоящему рад, что у приютатеперь есть новенький микроавтобус. Только ведь это совсем другойавтомобиль. Сэм, не молчи, скажи что-нибудь.

— Мисс Холидей обменяла фургон, который выбрал ты, намикроавтобус вместимостью до пятнадцати человек и отдала его вдетский приют. Она еще выторговала выгодную гарантию, объяснивменеджеру, что сирот нужно, как можно чаще куда-нибудь вывозить, аавтобус приюта постоянно на ремонте. Кстати, мне пришлоськомпенсировать салону дополнительные затраты.

— Сдается мне, фургон, на котором она ездит, тоже должен бытьпостоянно на ремонте.

— Думало, да. Ему лет десять, если не больше. — Когда Сэмнаблюдал, как воспитанники приюта уезжают на экскурсию в полученномот Пейдж микроавтобусе, у него зародился некий план, и пораприступать к его реализации. — Так что, дядя, ты выиграл, нашел ещеодного доброго самаритянина, вернее, самаритянку в этом жадном ижестоком мире. Теперь мой ход.

— Твой ход? Что ты имеешь в виду? — Дядя Нед не мог глазоторвать от фотографий приютских детей.

— Обычно я организую рождественский прием в каком-нибудьроскошном отеле. Но на сей раз у меня другие планы. Прием, дядя,пройдет здесь, в этом доме. И я знаю отличного декоратора. Надеюсь,она сможет отвлечься от своих развратных лебедей.

— Как это здесь? — Дядя заметно побледнел. — Нет, Сэм, я несогласен. В Бэлфор-Холле не было гостей уже много лет.

— Да, знаю, — мягко сказал Сэм. Со дня похорон тети Морин дядяникого не принимал у себя. Однако пришло время вновь вдохнуть жизньв огромный дом.

Дом действительно был огромный. В банкетном зале можно спокойнозапускать воздушных змеев, если бы там дул ветер. Сэм помнил, что вдетстве это помещение, спроектированное еще его прапрапрадедом,неизменно вызывало у него восторг. Правда, тогда мальчика большевосхищали не резные дубовые панели или прекрасная лепнина, а то,какое сильнейшее эхо там всегда раздавалось. А однажды он каталсяпо полированной поверхности громадного обеденного стола и такврезался в полутораметровый серебряный подсвечник, что пришлосьвызвать «скорую». И почему говорят, что в богатых семьях детилишены развлечений?

Сэм помотал головой, отгоняя воспоминания.

— Я считаю, что пора прервать твое затворничество. У нас ужепять лет не было настоящего Рождества. А помнишь, как выглядел домв праздники, когда я был маленьким? У нас сохранились почти всеукрашения, я уже проверил.

— Ты мне так мстишь, да? — поинтересовался дядя Нед, бессильнооткидываясь в кресле. — Прости, я не могу на это пойти. Я еще неготов.