Ловушка для плейбоя

Пейдж вскинула голову и недоуменно уставилась насобеседника:

— Что ты имеешь в виду?

Сэм уже понял, что сболтнул лишнее, и счел лучшим не отвечать.Он повернулся и запустил свое бумажное творение. Сначала самолетикопасно покачнулся, но затем выпрямился, идеально спланировал надзалом и, чуть-чуть не долетев до противоположной стены, аккуратноопустился на паркетный пол.

С удовлетворением потирая руки, Сэм хвастливопрокомментировал:

— Ну вот, кое-что еще могу!

— Да, кое-что ты можешь, — согласилась Пейдж и жестом предложилаему продолжать. — Ты начал что-то говорить...

— Нет-нет, ничего. Какие у тебя планы на вечер? Я подумывалзажарить в камине кабана, но, боюсь, камин сначала придетсяпроверить и прочистить.

— Я это тоже уже запланировала. В смысле, не кабана, а чисткукамина. Чтобы в Сочельник можно было разжечь огонь.

Говоря так, она стала сворачивать свой самолетик, пытаясьсделать все точь-в-точь как Сэм. Пейдж оказалась способнойученицей, правда, для него это может стать опасным. Мужчина взял ееруки в свои и стал поправлять:

— Здесь не переусердствуй. Вот так. А теперь давай посмотрим,правильно ли движется твоя рука при запуске.

— Уж наверняка не так правильно и выверено, как у тебя. — Пейджбросила на своего учителя быстрый взгляд, и оба ощутили, чторазговор снова приобретает интимный оттенок. Сэм начал подозревать,что даже в беседе о самоделках они умудрятся перейти надвусмысленности.

— И снова выпад против меня! — Сэм встал за спиной Пейдж, обнялдевушку левой рукой за талию, а правой рукой накрыл ее ладонь. —Учись, как это делается. — Придвинувшись поближе, он ощутил легкийаромат, исходящий от ее кожи. — Что за духи у тебя? Запахприятный.

— Мыло, наверное. — Пейдж судорожно вздохнула.

— Неужели всего лишь мыло? — Сэм готов был поклясться, чточувствует, как у нее участился пульс. Это льстило его самолюбию,которое недавно было сильно задето тем, что Пейдж не отреагировалана поцелуй.

— Может, и шампунь. Я редко духами пользуюсь.

— Тебе и не надо, — мягко заметил он, беря ее за запястье. —Итак, приступим. Отведи руку, держи крепко, мысленно представьтраекторию и посылай руку вперед...

— Представить траекторию?

— Да, это воображаемая линия движения тела в пространстве.Ладно, забудь, просто запускай.

— Ну и объяснил... Разумеется, я представляю, что он летитвперед, а не мне за спину. Как это поможет?

— Чувствую, если нужно будет учить тебя играть в гольф, придетсязапастись терпением и бутылочкой чего покрепче.

С этими словами мужчина губами коснулся нежной кожи за ушкомПейдж. И тут же поразился тому, что именно он произнес. Получается,бессознательно он уже готов провести с ней кучу времени и видитсебя рядом с ней и несколько месяцев спустя. Ведь сейчас декабрь,играть в гольф можно будет еще не скоро. Что, черт возьми, с нимпроисходит? Сказывается психологическая атака, которую устроил дядяНед, или дело все-таки в Пейдж? Или в нем самом? Ведь он былвначале просто сторонним наблюдателем. Правда, после вчерашнейстрастной ночи никакой он уже не наблюдатель.

— Почему женщины всегда так болезненно реагируют, если мужчиныпытаются их чему-то научить? — Сэм выпустил руку строптивой ученицыи отступил. — Давай запускай.

— Есть, сэр, как прикажете, сэр. — Пейдж повернулась к нему, всееще сжимая в руке самолетик. — Сэм, ты что, пытаешься поругаться сомной?

Сэм хотел было жарко возразить, но вдруг подумал, что, может,она и права.

— Тебе показалось... Хотя, честно говоря, сам не знаю.

— Вероятно, так будет проще для нас обоих. — Пейдж нервно смяласамолетик. — Ой, посмотри, что я наделала! Все, Сэм, уходи. Притебе я нервничаю и совершаю всякие глупости. — Она окончательноскомкала бумажную модель и закатила глаза. — Например, болтаюлишнее. Вот зачем я это только что сказала?

— А что такого? Просто сказала правду. Я даже польщен. — Онпротянул руку и забрал у нее испорченную игрушку. — Однако янадеялся, что действую на тебя несколько иначе. Ладно, идем вбиблиотеку и обсудим наш совместный проект. Тебе, наверное, нужноеще многое уточнить — по поводу того, как у нас все украшалосьранее.

— Вообще-то, уже нет. — Пейдж забрала блокнот и ручку и пошлавслед за Сэмом. — Я все разузнала у дяди Неда. Он был оченьлюбезен, показал мне второй этаж, все сохранившиеся украшения идаже пуансеттии. О, они великолепны. Мы сделаем из них такую ель —просто закачаешься!

Сэм изо всех сил старался не выдать замешательства, в котороеего ввергло сообщение Пейдж. Беря ее за руку и помогая спуститься сгалереи, он осторожно уточнил:

— Вот как? Тебе все показал дядя Нед?

— Ну да, ваш садовник. Он такой милый. Я осматривала территориюи наткнулась на оранжерею. И встретила его там. Он очень по-добромук тебе относится, кстати. И знаешь, ты молодец, что до сих пордержишь его, пусть он уже и стар для тяжелой работы. Не знаю,сколько ты ему платишь, но уже за одно лишь то, как он управляетсяв оранжерее, ему просто цены нет!

— Да уж, цены ему точно нет, — Сэм украдкой улыбнулся. Вот ведьстарый хитрец. Садовник, значит... — Итак, с моим садовником ты ужепознакомилась. Чем еще ты занималась, если не считать замусориваниябанкетного зала самолетиками?

Они дошли до библиотеки. Пропуская даму вперед, Сэм заметил, какона мгновенно напряглась, увидев диван, на котором они устроилисьвчера вечером. Вот незадача, в доме тридцать пять комнат, а онзачем-то опять повел ее именно сюда. Непростительная оплошность, онтеряет бдительность. И всему виной сама Пейдж Холидей.

Тем временем Пейдж уже взяла себя в руки и, обернувшись, сбодрой улыбкой поинтересовалась:

— Удалось подобрать еще фотографии? Я бы хотела посмотреть, каквы устанавливали рождественский вертеп. Дядя Нед рассказал, что всефигурки ручной работы, из Испании. Просто уму непостижимо, какможно было такую красоту все эти годы прятать в чулане.

— Каюсь, виноват. Но теперь ты восстановишь справедливость! —Сэм не мог глаз отвести от чудного видения: солнечный свет,проникая через огромное окно, окутывал Пейдж золотым ореолом.Пытаясь отвлечься и сконцентрироваться на чем-то другом, мужчинастал потирать шею рукой.

— Я постараюсь, хотя времени ты мне отвел совсем немного! —Пейдж склонила голову набок. — Что это ты делаешь?

— Я? Ничего.

— Нет, ты опять как-то странно смотришь. Будто у меня в зубахзастрял шпинат или будто я пришелец и только что вылезла излетающей тарелки. Прекрати так смотреть!

— Тебе некомфортно в этой комнате, да? — осторожно спросил Сэм.Действительно, замерев метрах в трех от дивана, она не двинуласьдальше. — Извини, я должен был догадаться.

Пейдж развернулась, решительно подошла к дивану и демонстративноуселась на подушки, с вызовом глядя на хозяина дома.

— С чего ты взял? Мне здесь просто прекрасно. — Девушкаоткинулась на спинку, непринужденно скрестив ноги. — Видишь?

Приближаясь к дивану, Сэм про себя отметил, что это было весьмахрабро с ее стороны. Вчера он провел целую операцию, чтобыразрушить оборону Пейдж. Предусмотрительно убрав из альбомафотографию дяди, позаботился, чтобы ей на глаза обязательно попалсяснимок трогательного мальчугана с разбитыми коленками и новенькойудочкой. Каждый поступок был тщательно спланирован. Все строилосьна холодном и трезвом расчете и делалось, как говорится, со злымумыслом.

Он играл с Пейдж, как кошка с мышкой, и бедняга мышкапопалась-таки на приманку. Внезапно Сэму открылась всянеприглядность собственного поведения. Мужчина почувствовал себямелким негодяем, грязным манипулятором. На осознание правды о себеу него ушло почти тридцать семь лет, и легче от этого нестановилось.

В порыве искренности и самобичевания он произнес:

— Я соблазнил тебя, Пейдж. — Отодвинув в сторону приготовленныйдля просмотра фотоальбом, Сэм присел на столик перед гостьей, глядяей прямо в глаза. — Все мои действия с момента нашей встречи в кафеи до вчерашней ночи были спланированы. Я все подстроил специально:заказ на декорирование особняка, ужин при свечах, обзорнуюэкскурсию по дому, фотографию пацаненка с удочкой. И мой плансработал. Прости меня.